Никки Френч - В поисках Чарли (в сокращении)
Подойдя к лестнице на второй этаж, толстяк крикнул:
— Грэхем, тебя хочет видеть миссис Лэндри. По важному делу. — Повернув голову, он бросил через плечо: — Идемте.
Мы прошли в комнату с камином. На полках вдоль стен разместились целые армии маленьких, ярко раскрашенных оловянных солдатиков.
— Мы с Грэхемом вместе раскрашивали их, — пояснил толстяк, проследив за моим взглядом. — Надо же было хоть как-то отвлечь бедняжку, оставшегося без матери. Тут больше двух тысяч солдатиков.
— Изумительно, — сказала я. — Грэхем устраивает сражения?
— Нет, он больше с ними не играет. Он и со мной-то почти не общается. Хотите чаю?
— Спасибо, не надо. Я ведь только на минутку.
— Привет, это вы хотели поговорить со мной? — В комнату вошел высокий и стройный молодой человек. Глаза у него были карие, как у толстяка отца.
— Я Нина Лэндри. Моя дочь была у вас на вечеринке.
— Да, один раз. — Грэхем бросил на отца насмешливый взгляд. — Ты тогда был в отъезде.
— Что за вечеринка? Почему я не слышал о ней?
— Папа, миссис Лэндри незачем слушать, как ты бухтишь. Она пришла поговорить со мной.
Отец с трудом поднялся со стула со словами:
— В таком случае оставляю вас наедине.
— Вот и хорошо, — заметил Грэхем, едва толстяк удалился.
— Я хотела бы узнать у вас, — заговорила я, — с кем Чарли проводила время в тот вечер.
— Вы имеете в виду, с кем она отсюда слиняла?
— Да, я имею в виду именно это, — подтвердила я.
— А почему вы считаете, что я обязан вам отвечать? Это была вечеринка. Люди общались кто с кем хотел.
— Чарли пропала. Она в опасности.
— Ну, я бы на вашем месте не стал беспокоиться. Она вполне может постоять за себя, — ухмыльнулся он.
— Этим делом занимается полиция. У нас каждая минута на счету. С кем бы она ни была на вечеринке, этот человек может что-то знать. Так что прошу вас, скажите мне, кто это был.
— Хорошо, хорошо! — Он замахал руками. — Если вы в самом деле хотите это знать, я скажу. С ней был тот хулиганистый малый, сын учителя, Имон.
— Имон и Чарли? Вы уверены?
— Да. — Грэхем усмехнулся. — Я уверен.
Я закрыла глаза. Попыталась вспомнить выражение лица Имона, когда он, придя на день рождения, расспрашивал меня о Чарли. Тогда я прочитала в его глазах, как мне показалось, тайную влюбленность, но сейчас я рассудила иначе. Что это было? Вожделение? Торжество? Страх?
— Благодарю вас, — сказала я. — Передайте, пожалуйста, поклон вашему отцу.
Я снова зашагала по улице.
Имон. Умный, очень одинокий мальчик, обуреваемый мрачными и беспокойными мыслями. Я всегда жалела его, но, может быть, напрасно… У меня в кармане зазвонил мобильный. Вероятно, инспектор Хэммилл и Андреа Бек приказывают мне вернуться в участок. Однако я обнаружила два послания, одно от Джексона, отправленное им еще до того, как я поговорила с ним, сидя в полицейской машине, а другое от Кристиана, который сообщал, что он все еще торчит в пробке и сможет добраться до меня не раньше, чем часа через два. И добавлял, что любит меня.
Мне во что бы то ни стало надо было найти Имона, но я не знала номера его телефона и не была знакома ни с кем из его друзей. Оставалось только спросить у Рика. Экран телефона выдал предупреждение о разрядке батарейки и погас. Телефон не работал.
В доме у Рика горел свет, но когда я позвонила, а потом даже постучала дверным молотком, никто мне не открыл. Я стояла на крыльце и думала, как быть дальше. Если я не найду Имона, то хотя бы попытаюсь выяснить, кто эта убитая девушка.
Я вернулась домой и сразу увидела на коврике конверт. Я подняла его, распечатала и обнаружила в нем записку от викария:
«Дорогая Нина, надо было всего лишь зачистить клеммы. С вас выпивка. С приветом, Том».
Итак, моя машина в порядке.
Я поставила мобильный на подзарядку. Экранчик приветливо подмигнул мне. Потом достала атлас автодорог и поискала название «Брэмптон-Форд» — загадочное слово, которое произнесла Бек. Это оказалась деревня на материке, в нескольких километрах от моря. Стало быть, убитая жила неподалеку. Так, есть идея! Я поднялась к себе в спальню. Там было темно. Я зажгла свет и увидела, что Ренаты нет. На подушке лежала записка:
«Я только заезжала по пути. Буду на связи. Р.».
В комнате у Чарли я села за компьютер и вошла в Интернет. Набрала «Брэмптон-Форд». Безнадежное дело. Сотни упоминаний. Надо определить, какого рода информация мне сейчас нужна. Пока еще не объявили, что девушка мертва… Я добавила к названию деревни слова «пропавшая без вести» и сразу нашла то, что требовалось:
«Оливия Маллен, 16 лет, считается пропавшей с 12 декабря, когда отправилась за покупками в торговый центр и домой не вернулась. Ее родители Стивен и Линда Маллен просят всех, кто видел девушку…»
Оливия Маллен. Лив Маллен. Кажется, я где-то уже встречала это имя, причем не слышала, а читала: оно было написано от руки! Письма! Чарли хранила письма в нижних ящиках письменного стола. Я вытащила оба ящика, высыпала на пол груду писем и принялась просматривать их одно за другим. Я чуть не разрыдалась, не обнаружив того, что искала. Я поискала в других ящиках — ничего. Чарли жила в хаосе, но в этом хаосе был свой порядок. Письма и открытки она складывала только в эти ящики.
Впрочем, нет, было исключение. В последние месяцы Чарли собирала материалы к курсовой работе. Получилась довольно пухлая папка, полная записей и картинок. Кое-что она скачала из Интернета, были тут и вырезки из журналов. А также открытки. Я стала вынимать из папки открытки, читая, что написано на обороте. И наконец увидела ту, которая мне была нужна.
На открытке был изображен ряд разноцветных пляжных домиков: голубой, желтый, салатовый, розовый. На одном из домиков был поставлен крестик, а рядом написано: «Помнишь?» Я перевернула открытку. Так и есть. Текст, написанный крупным красивым почерком:
«И быть унесенными ветром? В насквозь промокшей одежде? Извини за молчание. Завис компьютер. Да, ты права. Пора кончать с этой историей. Непонятно, зачем я позволила ей начаться. Скоро увидимся. С любовью, Лив».
Я смотрела на эти несколько строк до тех пор, пока они не начали расплываться перед глазами. Да, эту подпись я помню, но текст? Что он значит? С чем кончать? Или с кем? Права ли я, что отождествляю Лив с убитой Оливией? Но инстинктивно я была уверена, что эта Лив и есть Оливия Маллен, девушка, найденная мною мертвой в каюте баркаса.
Возможно, Оливия забралась на баркас ради того, чтобы покончить с «этой историей». А теперь и Чарли исчезла… При этой мысли у меня сдавило горло. Я вскочила со стула и ринулась вниз по лестнице, в спешке споткнулась и подвернула лодыжку. Дохромав до телефона, я набрала номер полицейского участка. Я сказала, что хотела бы срочно поговорить с инспектором Хэммиллом или с детективом Бек.
Через полминуты Бек была на проводе.
— Миссис Лэндри, будьте добры немедленно вернуться в участок, — строго произнесла она. — Инспектор Хэммилл недоволен вашим поведением.
— У меня для вас есть важная информация. Чарли была подругой Оливии Маллен.
— Оливии Маллен? Откуда вы знаете…
— Долго объяснять. Мне известно, кто такая убитая девушка, и я знаю, что она дружила с моей дочерью. Я нашла открытку…
В трубке послышался грозный бас инспектора Хэммилла:
— Это она? Дайте я с ней поговорю!.. Миссис Лэндри, предупреждаю вас, если вы немедленно не вернетесь в участок, последствия будут весьма серьезными.
Я бросила трубку. Закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. Оливия и Чарли были подругами. Но я почти уверена, что Чарли никогда не упоминала об этой девушке. Я позвонила Эшли.
— Эшли, скажи, Чарли была знакома с некоей Оливией Маллен? — спросила я с ходу.
— Что? Ой, я не знаю. Может быть. Но ведь у Чарли всегда были какие-то дела и знакомства, о которых она никому не рассказывала, во всяком случае, мне.
Кто еще мог знать? Шалая мыслишка шевельнулась у меня в голове. Родители Оливии. Стивен и Линда Маллен. Два человека, которые так же сильно хотят найти свою Оливию, как я свою Чарли. Сообщили им страшную весть или нет? Я не вправе позвонить им… Нет, вправе. Да, я вправе сделать что угодно, если это поможет мне отыскать Чарли.
Я набрала номер справочной службы, и оператор спросил, чей номер я хочу узнать. Я ответила, что мне нужен номер Стивена Маллена из Брэмптон-Форда. Механический голос сообщил мне, что минута разговора стоит девять пенсов. А потом я услышала задыхающийся женский голос:
— Слушаю.
Я сразу поняла, что это мать Оливии. И сразу представила себе, как она сидит и ждет звонка, а потом хватает трубку в надежде услышать голос дочери. Как хорошо я понимала ее чувства! Понимала и все же заговорила:
