Монс Каллентофт - Осенний призрак
«Что, черт возьми, это может значить? — думает Малин. — Или ты убийца, охваченный паникой? Какого дьявола ты от нас убегаешь?»
В нескольких сотнях метров впереди Форс видит пешеходов, бросающихся в сторону от автомобиля Фредрика Фогельшё, проезжающего на красный свет. Она объявляет по рации, чувствуя, как в теле пульсирует адреналин:
— Попытка скрыться… Преследуем черную… в сторону транспортной развязки Бергсронделлен… все возможные…
Мартинссон петляет между машинами, догоняя Фогельшё. Сто двадцать километров в час в центре города. Малин чувствует, как все вокруг исчезает, растворяясь в бешено мелькающих линиях и болезненно ярких красках, как гудит голова. Но вскоре адреналин успокаивается, и мир снова обретает четкие очертания.
— Поворачиваем к «Икеа»… в сторону монастыря Вреты… — кричит Малин, и гул бешено работающего мотора, мешаясь с их сиреной, звучит странной, воодушевляющей симфонией.
Фогельшё проезжает мимо склада магазина «Икеа» в поселке Торнбю, и его автомобиль накреняется то в одну, то в другую сторону, как будто его водитель нетрезв.
«Он, похоже, пьян, — думает Малин. — Он же вышел из „Экуксена“».
Она чувствует, как новый приступ тошноты сжимает желудок, ее вот-вот вырвет. Но адреналин сводит эти ощущения на нет.
Одной рукой Харри отпускает руль и жмет на кнопку магнитолы. Немецкая хоровая музыка, что-то из Вагнера, наполняет салон.
— Какого черта! — возмущается Малин.
— Это помогает мне вести машину, — ухмыляется Мартинссон.
Фредрику Фогельшё удается удачно проскочить на красный свет, прежде чем он выезжает на транспортную развязку у трассы Е4. Они пересекают район, отстроенный по программе «Миллион» в Шеггеторпе, а потом выезжают за город, в пустые поля с продуваемыми всеми ветрами маленькими фермами.
Слова из центра почти заглушает хоровая музыка.
— Фредрик Фогельшё живет на равнине, слева, если ехать со стороны Ледберга. Вероятно, сейчас он направляется домой.
«Он удрал, — думает Малин. — Или мы действительно у цели? Может, Фредрик Фогельшё и есть убийца Йерри Петерссона и поэтому убегает?»
— Давай! — кричит она напарнику.
Сбоку показалась машина с радиосвязью, но Харри делает знак водителю оставаться сзади. Неподалеку от перекрестка машина Фредрика Фогельшё скользит влево, но ему удается избежать аварии, и он на еще большей скорости устремляется в сторону небольшой группы домов в окружении редких деревьев примерно в двух километрах от дороги в сторону озера Роксен.
Харри вспотел. Малин дышит, словно запыхавшийся марофонец. Она тянет пистолет из кобуры на плече, в то время как дорога снова делает поворот в сторону домов.
Просторная каменная вилла желтого цвета посреди рощи. Настоящая вилла богача. Через сотню метров Фредрик Фогельшё еще раз сворачивает в аллею.
Они следуют за ним. Метров через семьдесят Фредрик останавливается перед ветхим выкрашенным в красный цвет сараем на холме в окружении голых кленов и кустарников. Он выскакивает из машины, вбегает наверх и скрывается в сарае.
Харри останавливается за автомобилем Фогельшё, машина с радиосвязью сразу за ними. Малин выключает магнитолу, сирену — и вокруг сразу становится непривычно тихо.
— Мы выходим. Прикройте нас возле сарая, — негромко объявляет она по рации.
Глина вперемешку с гравием липнет к ботинкам. Малин оглядывает строение, чувствует, что дождь усилился за время, пока они прошли несколько метров, отделяющих их машину от двери сарая. За ее спиной вилла в итальянском стиле, без сомнения Фредрика Фогельшё. Если у него и есть семья, то сейчас их, похоже, нет дома. Двое в форме достают свои «ЗИГ-Зауэры» и укрываются за дверцами автомобилей, готовые пустить в ход оружие, если что-то пойдет не так.
Харри стоит рядом с Малин, и оба держат перед собой пистолеты, когда Форс ногой толкает дверь сарая.
— Фредрик Фогельшё! — кричит она. — Мы знаем, что вы здесь. Выходите! Мы хотим всего лишь поговорить с вами.
Тишина. Ни звука из пропахшего навозом помещения.
«Если ты убежишь, — думает Малин, — то сделаешь самую большую глупость из тех, что можно сделать в твоем положении. Куда ты пойдешь? Гольдман скрывался десять лет, что было, то было. Но ведь ты спрятался там, внутри, так? Ждешь нас. И у тебя, быть может, есть оружие. У таких, как ты, всегда есть по крайней мере охотничье ружье. Ты поджидаешь нас с оружием в руках?»
Внутренний монолог помогает ей сохранять бдительность и сдерживать страх. «Теперь туда, в темноту. Что бы там ни было».
— Я пойду первым, — говорит Харри.
Малин чувствует, как ее переполняет чувство благодарности. Мартинссон не отступает, когда становится жарко.
Они входят в сарай, Малин ступает за Харри след в след. Темнота. Запах свежего свиного навоза и сухого помета. В углу фонарь, свет которого падает наружу, в сторону поля. Полицейский бегом направляется туда, его напарница следом.
— Проклятие! — кричит Харри. — Он выскользнул отсюда!
Они бросаются в открытую дверь. Где-то в сотне метров от них, под дождем, по окутанному туманом полю бежит Фредрик Фогельшё. На нем коричневые штаны и что-то вроде дождевика зеленого цвета. Он падает, поднимается, бежит дальше, мимо дерева, еще сохранившего листву.
— Стой! — кричит Малин. — Стреляю!
Но этого-то она точно делать не будет. У них ничего нет против Фредрика, а то, что он бегает от полиции, еще не основание стрелять в него.
И вдруг он словно выдыхается. Останавливается, оборачиваясь, поднимает пустые руки и смотрит на них с Харри, медленно приближающихся к нему с нацеленными пистолетами.
Фредрика Фогельшё качает из стороны в сторону.
«Пьян как сапожник», — замечает про себя Малин.
— Ложись! — кричит она. — Лечь на землю!
И Фредрик Фогельшё ложится на живот в жидкую глину, а Малин застегивает наручники вокруг его запястий, которые он держит за спиной. Его классическое зеленое пальто от «Барбур» покрыто грязью.
От Фредрика Фогельшё несет спиртным. Он молчит, должно быть, ему трудно говорить прижатым к земле ртом.
— Ну и кому все это надо? — спрашивает Малин.
Но Фредрик не отвечает.
18
— Какого черта?
Харри держит руль слегка дрожащими руками, когда они возвращаются обратно в Линчёпинг мимо глянцево-белых многоквартирных домов в районе Шеггеторп и большой фабрики «Арла»[28] в Тронбю. Им навстречу попадается репортерский автомобиль «Коррен». Даниэль? Неутомимые, несносные стервятники!
— Я не знаю, — отвечает Малин на вопрос Харри.
Адреналин немного успокоился, головная боль и тревога проходят, а пьяный в стельку Фредрик Фогельшё надежно покоится на заднем сиденье автомобиля с радиосвязью. Малин не захотела брать его в машину Харри: им обоим нужно немного успокоиться.
Мимо проезжает машина службы новостей.
— Но может, — продолжает Малин, — он действительно имеет к убийству самое непосредственное отношение, решил, что мы все знаем, и поэтому бежал? В поле, под дождем…
— Или просто был пьян и запаниковал, когда мы хотели остановить его, — рассуждает Харри.
— Узнаем, когда допросим его. Но он вполне может оказаться тем, кто нам нужен, — отвечает Малин, а про себя думает, что здесь наверняка что-то не так, что не может быть все так просто. Или все-таки может?
Звонит телефон, на дисплее номер Свена Шёмана.
— Я слышал, — говорит Свен. — Странно. Это он, как ты думаешь?
— Возможно. Мы допросим его в участке.
— Этим могут заняться Юхан и Вальдемар, — говорит Свен. — А вы попытайтесь поговорить с Катариной Фогельшё. Надавите на нее, раз уж братец свалял дурака.
Малин было возмутилась, но потом успокоилась. Если кто и сможет вытянуть что-нибудь из Фредрика, так это Вальдемар Экенберг. Ведь Фогельшё ни слова не вымолвил, когда они вели его через поле и сажали в автомобиль.
— О’кей. Так мы и сделаем, — соглашается Форс. — Что-нибудь еще?
— Никаких особых новостей. Юхан и Вальдемар звонили кое-кому из тех, чьи имена и фирмы всплыли в бумагах Петерссона. Но это ничего не дало.
— Может, какие-нибудь любовницы у него были?
— Ничего подобного они не нашли, — отвечает Свен.
Катарина Фогельшё говорила с полицейскими по телефону и готова встретиться. И вот автомобиль Малин и Харри мчится сквозь вечерние сумерки по дороге Брукиндследен. В салоне тихо, оба они хотят прийти в себя, успокоиться перед новой встречей.
За окнами район Юльсбру. В справочнике Малин сказано, что он населен представителями высшего класса, как Коннектикут в Нью-Йорке. Но это не так, скорее здесь проживает хорошо обеспеченная верхушка среднего класса.
Виллы медиков теснятся друг возле друга. На первый взгляд типовые дома без претензий, однако достаточно просторные и роскошно обставленные внутри. Один из самых дорогих и престижных районов города, но в то же время довольно скромный по сравнению с Юрсхольмом в Стокгольме или Эргрюте в Гётеборге.
