Анна Белкина - G.O.G.R.
— Угу, — Недобежкин встал и прошествовал к буфету. За ним потянулся и Серёгин — интересно же, что они там такое с посудой сотворили?
Ничего особенного с посудой не случилось, просто в тесном соседстве с чисто вымытой и вытертой посудой пристроились четыре тарелки, две кастрюли и чашка с налипшими остатками еды. А так же — сковородка, в которой «спала» жареная колбаса.
— А колбасу, значит, не съели? — пробурчал Недобежкин, почёсывая затылок. — На холодце специализируются.
— И на конфетах! — вставил Карпец.
Недобежкин обнаружил за раковиной ещё один пакет и изъял из буфета одну тарелку.
— Вот, что, Карпец, — серьёзно сказал он, отдав запакованную тарелку Серёгину. — Значит, они к тебе пришли, начали съедать продукты, напихали грязной посуды в буфет. А ты? Что ты делал в это время?
— Ээээ, — протянул Карпец, явно не зная, что сказать. — Я всё помню только до того момента, когда подошёл к двери. Как я её открыл, как они зашли — я не помню. Я только обнаружил, что исчезли продукты, посуда сгружена в буфет, а на полу — натоптано. И ещё — после них я вспомнил параграф из учебника физики за пятый класс. Слово в слово вспомнил, вы представляете?
Пётр Иванович сразу же догадался, что Карпеца кто-то пытался гипнотизировать. Метод — неновый — все они заставляют вспоминать учебники. Но что они пытались от него добиться? От Карпеца?
— Всё понятно, — заключил Недобежкин и развеял рассуждения Серёгина, в которые тот уже успел погрузиться. — Поехали на базу, изучать вещдоки. Посмотрим, чьи пальчики на них засели, а потом будем думать.
Недобежкин собрался уходить и начал натягивать туфли. Пётр Иванович и Сидоров тоже вышли в прихожую. А Карпец побежал за ними, застопорился посреди прихожей, надвинул на несчастное лицо «бровки домиком» и жалобно прохныкал:
— Ребятки, не уходите, а?
— Это ещё почему? — фыркнул Недобежкин. — Нам работать надо!
Начальник обул второй туфель и уже взялся за ручку двери, чтобы открыть её и исчезнуть в тёмном подъезде, но, не дотянувшись до ручки, вдруг остановился и обернулся.
— Нет, Карпец, — сказал он. — Остаться дома тебе сегодня не подфартит. С нами поедешь и поработаешь с гипнотизёром!
— Опять? — изумился Карпец и собрался задом отползти обратно на свою поруганную кухню, чтобы помыть посуду.
— Не опять, а снова, — железно постановил Недобежкин. — Надо же узнать, кто тебя тут достаёт и зачем. Собирайся Карпец, не тяни резину.
Карпец уныло поплёлся в комнату, где он бросил свою одежду, принялся натягивать всё это на себя. Пока жена и дочь отдыхали в санатории в солнечной Ялте, Карпец вёл типично холостяцкую жизнь, и рубашка, которую он на себя напялил, оказалась мятой.
Пока они разговаривали с Карпецом, пока ждали его, чтобы он собрался — происходили такие вещи. С тёмного двора — с той стороны, где недавно разбили уличный фонарь — в подъезд прокрался некий тип, одетый в джинсы, клетчатую рубашку и кепку. Сначала он бесшумно поднялся на этаж Карпеца и сидел там под дверью, вслушиваясь в разговоры, что велись в квартире. Просидел он там достаточно долго — до того момента, когда Недобежкин постановил, что пора уезжать. Часы возвещали о том, что на дворе уже десять минут седьмого утра, а в запылённое окно подъезда заглядывал робкий солнечный луч. Услыхав возню в прихожей, некто заволновался, поднялся на ноги и спустился на первый этаж. Спрятавшись под лестницей, он выволок из кармана джинсов мобильный телефон и кому-то позвонил. Дождавшись ответа, немного помолчал, огляделся. А потом, не обнаружив под лестницей никого, кроме самого себя, начал негромко:
— Объект семь, Карпец. К нему нагрянул первый, как поняли?
Всё, больше этот человек ничего не сказал по телефону. А, прослушав ответ, водворился на первый этаж. Там он снова огляделся, а затем — забил мобильник в карман, а вместо него извлёк отмычку, или некий странный ключ и принялся отмыкать квартиру номер один.
Недобежкин, Серёгин и Сидоров уже спускались по лестнице вниз и вели за собою унылого Карпеца. Сидоров зевал, а Карпец спотыкался через каждую ступеньку, ныл, что не хочет более подвергаться гипнозу. Но Недобежкин поставил себе цель: узнать, кто же всё-таки нарушает спокойствие, и поэтому милицейский начальник не желал выпускать потерпевшего без проверки у гипнотизёра. В подъезде было светло, потому что его освещало солнце, и тихо, ведь люди ещё не проснулись. И тут вдруг в этой тишине по ушам ударил визгливый, искажённый ужасом вопль некоей дамы:
— Помогите, убивают, ко мне ломятся в квартиру!!!!
— Это на первом этаже! — определил Недобежкин, поверив своему чуткому уху.
Милиционеры уже успели спуститься на площадку между первым и вторым этажом. И Пётр Иванович увидел, как вспугнутый этим страшным криком, от двери одной из квартир отпрянул некий тип и ринулся наутёк.
— Вон он! — Серёгин развил скорость и помчался в погоню. — Саня, за мной! — скомандовал он, перепрыгивая через несколько ступенек.
Сидоров прекратил зевать и тоже побежал, едва не оступившись и не покатившись по лестнице кубарем. Обретя равновесие, сержант увидел, что преступник уже выскочил на улицу, а за ним — выскочил и Пётр Иванович. Поняв, что не успевает за ними, Сидоров съехал вниз животом по перилам, спрыгнул с невысокого крыльца и побежал через клумбу наперерез гонимому Серёгиным преступнику. Тот оказался быстроног, на бегу он потерял кепку, и она упала в лужу. Сидоров оставлял на изрядно вымокшей под ночным дождём клумбе глубокие следы и нацеплял на кроссовки грязи. Сержант бежал молча, потому что знал, что если крикнет беглецу: «Стой!» — обязательно собьёт себе дыхание и сойдёт с «дистанции». А беглец тем временем уже пересёк двор и собирался юркнуть в подвал соседнего дома. Но тут Сидорову удалось обойти его и встать перед зияющей дырой в стене, что вела в подвал. Наткнувшись на Сидорова, преступник изменил траекторию и хотел бежать назад, но Сидоров прыгнул, схватил его за рубашку и поверг в бензиновую разноцветную лужу. Секунду спустя подскочил Пётр Иванович, не оставив пойманному возможности сопротивляться.
— Ы-ы-ы! — ныл тот и ворочался лицом вниз в луже, пачкая свою одежду бензином и грязью. — Пусти-и-и!
Серёгин перевернул его. Вид у этого горе-домушника был достаточно пропитый, даже слегка бомжеватый. На лице ерошилась клочковатая редкая короткая борода, на голове, среди запутанных нестриженных волос поблёскивала лысина.
— Пётр Иванович! — выдохнул Сидоров, увидав пойманного. — Это же Кубарев!
— Кубарев? — удивился Серёгин, поднимаясь с корточек на ноги.
— Да! — кивнул Сидоров. — Муж этой Сабины Леопольдовны, который с Шубиным ползал!
— Тащим его к Недобежкину! — заключил Пётр Иванович.
Глава 53. Есть ли в первой квартире тайна?
Пленённый наручниками Серёгина Алексей Кубарев вяло ёрзал в луже и бормотал невнятные слова и фразы. Пётр Иванович и Сидоров подняли его под скованные руки и повели обратно, к дому Карпеца, где он собирался ограбить чью-то квартиру. Редкие утренние прохожие, что ни свет ни заря уже спешили на работу, оглядывались вслед странной «процессии», а некоторые — которые не очень спешили — даже останавливались и глазели, как два человека в гражданском волокут через двор некоего промокшего типа в наручниках. Серёгину даже пришлось показать удостоверение одной неспокойной даме средних лет, которая почему-то решила вызвать милицию.
Недобежкин тем временем беседовал с той дамой, квартиру которой выбрал своей целью вор-неудачник Кубарев. Вообще, первая квартира выглядела достаточно странно. Едва милицейский начальник переступил порог, ему сразу же бросилось в глаза то, что квартира этой с виду порядочной дамы напоминает холостяцкую берлогу: в углах паутина, порядка нет, мебель покрыта пылью, а в углу лежит засаленный галстук. Однако хозяйка быстро рассеяла недоумение Недобежкина.
— Я здесь не живу, — заявила она. — Я живу в Киеве, а квартиру сдаю.
Оказалось, что она приехала в Донецк на один день по какому-то делу, но вечером опоздала на поезд и решила переночевать здесь.
— А кому вы её сдаёте? — поинтересовался Недобежкин, а для себя сделал вывод: квартирант этот не особо дружен ни с пылесосом, ни с самим понятием о чистоте.
— Мужику одному, — ответила дама и тут же извинилась за то, что «в доме нету чая». — Одинокий. Звать его — Вениамин Рыжов.
Услыхав имя «Вениамин Рыжов», сидевший на диване рядом с Недобежкиным Карпец едва не отвалил челюсть — Вениамином Рыжовым по паспорту звали убитого авторитета Рыжего! Недобежкин тоже удивился не меньше, чем Карпец, но виду не подал, а только спросил о том, не знает ли хозяйка, где сейчас этот «Вениамин»?
— Нет, — отказалась она. — Я ему на мобильный звонила, чтобы сказать, что я переночую, а он — не ответил. Аппарат у него не доступен.
