Ричард Хайнс - Хамелеон

Джон понимал, что тут он полный профан.

— Что ж, в любом случае ответственность за убытки, понесенные банком, всецело лежит на мне. Я готов принять всю вину на себя. В конце концов, банк найдет силы выдержать удар, если, конечно, ты придумаешь какой-нибудь способ разобраться с БТК и закамуфлировать выплату. Но то, как ты это осуществишь, уже не моя епархия.

Болдуин кивнул.

— Согласен, улаживать придется Джонстону. Это его клиент. Соглашение было заключено под его личную ответственность, с одобрения совета директоров.

— В таком случае мы с тобой согласны в том, что следующий ход должен будет сделать Джонстон. Я знаю, какой будет реакция банка в отношении меня. Совет директоров найдет оправдание тому, чтобы похоронить меня вместе со всем проклятым инцидентом. Но Джонстону и остальным членам правления меньше всего нужен шум, поэтому у тебя все будет в порядке.

Джон собрался уже уходить, но остановился.

— Роберт, я очень сожалею, что все так произошло. Я…

Болдуин мягко остановил его.

— Что сделано, то сделано. Так что давай лучше займемся тем, что еще можно исправить.

Филлипс признательно улыбнулся и молча ушел.

Через несколько минут после его ухода в кабинет Болдуина зашел Джонстон.

— Я как раз собирался вам звонить, сэр, — начал Роберт.

Джонстон быстро пожал ему руку и плюхнулся в кресло напротив письменного стола.

— Вся сделка с аукционом облигаций лопнула, окатив нас грязью с ног до головы?

Болдуин ответил без колебаний:

— Да, сэр.

Джонстон переменил тактику, чтобы изучить скрытые мысли собеседника.

— Коварная это штука — зависеть от прихотей председателя Федерального резервного банка, вы не находите? Интересно, в полной ли мере сознавал это Филлипс?

Однако Болдуин был не из тех, кем можно манипулировать по своей прихоти.

— При всем уважении к вам, сэр, Джон действовал с одобрения совета директоров.

Последовала неловкая пауза, затем Эрнст тихо спросил:

— Вот как? Вы уверены?

Болдуин сразу же насторожился и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Да, сэр. Насколько я понимаю, вы лично дали Джону разрешение провести сделку, точно так же как вы разрешили мне ее оформить. Раз уж об этом зашла речь, сэр, то скажу вам, что у меня все подробно документировано.

Джонстон притворно улыбнулся и неуютно заерзал в кресле.

— Совершенно верно. В наше время юридическое согласование играет очень важную роль. За последние несколько лет здесь, конечно же, многое переменилось, не так ли? Все должно быть разложено по полочкам, над каждой «i» должна быть поставлена точка.

Болдуину хотелось уйти от обобщений.

— Совершенно верно, сэр. Проблему нужно будет решать без лишнего шума. Мне потребуются точные указания совета директоров относительно того, как мы спишем компенсацию убытков Британской торговой компании, чтобы это не вызвало вопросов у аудиторов.

Болдуин замолчал, однако Джонстон тоже не говорил ни слова.

— Вам известно, что после краха «Энрона» наши аудиторы стали просто невозможно дотошны. Поэтому нам придется действовать обходными путями, чтобы провести эту… гм, корректирующую выплату.

Ответа снова не последовало, и Болдуин продолжил:

— Мне бы хотелось напомнить вам, сэр, что в вопросе юридического согласования нам еще остается закрыть два-три важных момента, связанных с вашими клиентами. Я был бы очень признателен вам за помощь.

Джонстон задумчиво посмотрел на него.

— Вы хотите сказать, что документация, предоставленная вам, не является полной?

— Да, сэр. У меня есть базовый набор финансовых документов на ваших клиентов. Однако мы ускорили процесс, поэтому мне по-прежнему нужны некоторые стандартные подтверждения относительно их кредитоспособности. Еще остаются вопросы противодействия отмыванию денег.

Болдуин остановился, чтобы перевести дыхание.

— Я посмотрю, что можно будет сделать, — ответил Джонстон. — В данных обстоятельствах дополнительный порядок в собственных стенах не помешает.

Болдуин все больше сожалел о том, что так опрометчиво положился на Джонстона, но теперь уже было слишком поздно. Ему не оставалось ничего иного, кроме как демонстрировать уверенность, которой он больше не чувствовал, и идти вперед.

— Да, сэр. Кроме того, существует и совершенно неотложная проблема дополнительных пяти миллионов долларов, которые необходимо незамедлительно перевести на маржинальный счет, поскольку убытки превысили находившуюся там сумму. Вы, конечно же, понимаете, что деньги должны поступить от Британской торговой компании.

— Нельзя списать эти убытки на банк?

Голос Болдуина оставался твердым:

— Нет, сэр. Мы не можем выходить в своих действиях за рамки. В данном вопросе никакой гибкости быть не может.

Джонстон молчал, пристально глядя на Болдуина. Наступила новая неуютная пауза.

— Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать.

Болдуин набрал полную грудь воздуха.

— Хочу вам напомнить, сэр, что деньги необходимо перевести в течение двух рабочих дней. Позвольте сообщить вам точную сумму.

Он повернулся к компьютеру и довольно долго преодолевал сложную систему безопасности, чтобы получить доступ к подробным счетам клиентов банка.

— Вот, сэр. Она составляет четыре миллиона восемьсот семьдесят тысяч долларов.

Болдуин поднял взгляд и добавил:

— У меня здесь также есть все детали, в том числе ваше разрешение на открытие этого счета.

Джонстон выкрутил шею, чтобы посмотреть на экран.

— Разумеется. У вас, как всегда, все учтено. Отличная работа, Роберт. Я свяжусь с БТК.

Он изобразил на лице еще одну фальшивую улыбку и вышел.

Болдуин стер с верхней губы капельку пота, выключил компьютер и быстро покинул кабинет. Ему было нужно подышать свежим воздухом.

Уолл-стрит, Манхэттен

Когда Джон вернулся на свое место, Эллен дала ему время собраться с мыслями, после чего спросила:

— Как дела?

Сначала он попытался сделать вид, будто ничего серьезного не произошло.

— Пока что говорить слишком рано. Отдел юридических согласований решает первоочередные задачи. Естественно, это мало кому понравится. Сто двадцать миллионов долларов убытков — это…

— Это сто двадцать миллионов долларов убытков, — прервала его Эллен.

— Совершенно справедливо.

Джон бессильно развалился в кресле, и тут к нему подошли Тони и Гэри. Молодые брокеры до сих пор не знали о том, в каком положении оказался их босс, но они видели, что его что-то очень беспокоит.

Тони сунул руку в ящик своего стола.

— Джонни, я тут чуть было не забыл!.. — Он достал конверт и протянул его боссу. — Пока вы были на обеде, приходил Роберт. Он оставил это для вас.

Филлипс открыл конверт и пробежал взглядом записку, написанную от руки.

Джон!

Я сегодня встретился с Эрнстом Джонстоном. Он заверил меня в том, что лично уладит вопрос с БТК, и сказал, что мы должны обо всем молчать, чтобы дать ему время переговорить с советом директоров и со своим клиентом. Все будет хорошо.

Всего наилучшего,

Роберт

Джон сложил записку, убрал ее в конверт и сунул его во внутренний карман пиджака. Он был тронут тем, что его друг постарался как можно быстрее сообщить ему обнадеживающую информацию. Но тут Филлипс взглянул на экран монитора и сообразил, что в помощи не было особой необходимости. Что бы теперь ни произошло, это никак не повлияет на его будущее в банке. Делец встал и не спеша приблизился к окнам, занимавшим всю стену. После того как рухнули небоскребы Всемирного торгового центра, вид кардинально изменился. Сейчас его взору было открыто все пространство Нижнего Манхэттена до самого Центрального парка.

Как и все жители Нью-Йорка, Джон был вынужден напряженно трудиться в тяжелые дни после одиннадцатого сентября. Оглядываясь назад, он с некоторым смущением вспоминал, как ему удалось обратить кризис на пользу банку и себе лично. Дело было не в том, что трагедия оставила его безучастным. Напротив, у него до сих пор щемило сердце, когда он проходил мимо места, где стояли башни-близнецы, вспоминая о шоке и хаосе первых месяцев после атаки террористов. Однако Джон обитал в конкурентной среде и давно уже привык всесторонне анализировать случившееся. Он рано усвоил одну простую истину. Если ты рассчитываешь подняться на самый верх, то должен уметь видеть дальше газетных заголовков и быть готовым воспользоваться следующей, непредвиденной волной экономического процветания.

Джон не сомневался в том, что американская экономика сможет оправиться от резкого спада, последовавшего за террористическими атаками, и собирался получить максимальную прибыль. Он оценил ситуацию и построил относительно «короткую» позицию тридцатилетних государственных облигаций, продав все те фьючерсы, которые ему не принадлежали. Филлипс рассудил, что они упадут в цене, а когда это произойдет, он скупит их обратно, гораздо дешевле, чем продавал. Через несколько дней облигации действительно начали падать, что позволило Джону получить ожидаемую неплохую прибыль. Он снова максимально эффективно использовал возможность, предоставленную кризисом, однако сейчас это не вызывало у него чувства гордости.