Ричард Хайнс - Хамелеон
У Джона внутри все оборвалось.
— Господи!..
Он оглянулся на Делбоя, понимая, что его друг в полной мере сознает всю важность этой новости.
— Вот и оно, Дел… Похоже, твоя информация была верна.
Если сообщение соответствовало действительности, то это означало, что председателю придется подать в отставку. Отставка такого высокопоставленного деятеля окажет на рынок дестабилизирующий эффект. Новый председатель практически неизбежно повысит процентные ставки по краткосрочным ценным бумагам. Мгновенным ответом рынка станет полный обвал цен на десятилетние облигации. Никто уже не вспомнит о том, что Тейбер все равно собирался в самом ближайшем времени уходить на покой. Слухи неизменно бьют козырем факты.
Тони оторвался от экрана и повернулся к Джону. Теперь уже и его охватило беспокойство.
В голосе этого человека сквозило сожаление по поводу того, что именно он принес дурные известия.
— Это еще не все. Очень похоже, этой девчонке только семнадцать.
Джон сидел, уставившись на экран, и в зачарованной отрешенности глядел на то, как облигации, которые он считал своим билетом в будущее, продолжают неудержимо падать.
— Ничего хорошего в этом нет.
Но Тони, как оказалось, не закончил.
— Еще один момент. Судя по всему, у нее есть доказательства.
— Какие доказательства? — спросил Джон.
Тони с тоской посмотрел на него.
— Говорят, она сохранила презерватив.
Джон даже чуть улыбнулся.
— Тонкий ход! Плохо для Тейбера, плохо для нас, а уж про презерватив нечего и говорить.
Однако его бледная улыбка быстро погасла. Он поймал себя на том, что с трудом сдерживает тошноту, подкатившуюся к горлу.
Филлипс быстро терял серьезные деньги. Он дал распоряжение своей команде продолжать избавляться от облигаций с убытком, чтобы как можно больше облегчить позицию. Стоимость фьючерсов на облигации опустилась уже на целый пункт ниже максимального значения и продолжала падать. Положение дел ухудшалось с каждой минутой.
Джон как можно спокойнее обратился к Эллен:
— Каков общий ущерб?
— В настоящий момент у нас остается шесть и три десятых миллиарда. Общие убытки, учитывая первоначальную прибыль, составляют где-то семьдесят восемь миллионов долларов. Похоже, сегодняшний день не задался.
— Даже Дону Кингу[20] не приходилось сталкиваться с подобным, — Джон тщетно попытался отшутиться. — Знаешь, в нашем проклятом деле самые большие неприятности приносит то, чего меньше всего ждешь.
Эллен в ответ лишь молча кивнула.
— Наверное, неизбежные риски нашей профессии. Мне остается лишь попытаться по возможности минимизировать убытки. Как говорится, если не переносишь жару…
Оба слабо улыбнулись. Тони и Гэри не были посвящены ни в текущую торговую позицию, ни в баланс прибыли и убытков, однако к этому моменту и они осознали, что происходят серьезные неприятности. Молодые маклеры искали на лице Джона хоть какую-нибудь подсказку, но находили только подтверждение того, что ситуация вышла из-под контроля.
В три часа дня главная торговая сессия на американском фондовом рынке завершилась. У Джона был доступ к дополнительным сессиям, на которых доминировали фьючерсные рынки Азии и Европы. Он уже подсчитывал, как можно будет продолжать продавать бумаги, однако понимал, что в лучшем случае ему удастся сбыть с рук лишь несколько небольших пакетов. Оставалось только ждать, что принесет новый день в Нью-Йорке.
Уолл-стрит, Манхэттен
Когда на следующий день Эллен в семь утра пришла на работу, Джон уже был на месте. Она отметила, что шеф со вчерашнего дня не сменил ни костюм, ни галстук, что для него было чем-то из ряда вон выходящим, однако ни словом не обмолвилась об этом. В то же время он выглядел на удивление расслабленным и спокойным для человека, который сутки не был дома, и приветствовал Эллен дружеским кивком.
У той мелькнула мысль, не означает ли это, что ситуация улучшилась.
— Вам удалось продать в Токио хоть сколько-нибудь облигаций? — спросила Эллен, включая монитор.
— Совсем небольшой пакет. Я продал двести пятьдесят миллионов по четыре целых шестьдесят пять сотых процента одному японскому институциональному клиенту. Рынок ничего, держался, но Банк Японии и не вздумал на нем появиться. Японцы хотят увидеть Тейбера бегающим в полном здравии вокруг Капитолийского холма, причем отмывшимся от скандалов. Лишь после этого они снова начнут покупать наши облигации.
Джон прекрасно понимал, что, как только размеры убытков станут известны отделу юридических согласований, ему придется объяснять свои действия на аукционе. Время работало против него. У него не оставалось выбора, кроме как полностью закрывать свою позицию.
— Состояние председателя Федерального резервного банка описывается как «удовлетворительное», — заметил Джон. — Готов поспорить, он чувствует себя сейчас гораздо лучше, чем я.
— Я в этом не уверена, — возразила Эллен. — Что насчет той девчонки? В утренних новостях о ней ничего не было.
— Тейберу придется подать в отставку, тут никаких вопросов. Но по большому счету это не имеет значения. Наша насущная проблема — это покалеченный рынок и свыше шести миллиардов долларов в облигациях на нашем счету, от которых нам нужно любым способом избавиться, причем хотелось бы сделать это до того, как они окончательно опустятся на дно.
Эллен сомневалась в том, что это возможно.
— Даже не знаю. Существует восемьдесят три… — Она посмотрела на экран. — Нет, теперь уже восемьдесят четыре миллиона причин особо не обольщаться.
— Спасибо за то, что напомнила. Но всему свое время. Первым делом мне нужно исправить позицию. Среднесрочные облигации выглядят очень прилично при доходности около четырех целых шестидесяти пяти сотых. Лично я предпочел бы покупать эти чертовы бумаги, а не продавать их, но позицию таких размеров мне не осилить. Вся проблема в том, что она чересчур «длинная» и уже произошло слишком много неприятностей. — Джон помолчал. — Подвожу итог! Я в полной заднице.
Эллен пожала плечами, теряясь в догадках, как вести себя с боссом, которого она сейчас увидела с совершенно незнакомой стороны. Тревога Джона передалась и ей самой, и она была не рада новому чувству. Пытаясь восстановить порядок в своем мире, Эллен погрузилась в работу и старалась не смотреть на Джона.
В восемь часов утра все маклеры заняли места, и наступило время для откровенного разговора с Тони и Гэри. Джон понимал, что хранить молчание и дальше опасно. Сейчас ему была необходима помощь молодых маклеров, чтобы как можно быстрее сократить свою позицию, при этом не спровоцировав панического сброса облигаций. Джон предупредил их, чтобы они не говорили о том, с чем столкнулись, никому из присутствующих в зале, хотя он и понимал, что скоро все сами обо всем догадаются.
Затем подошло время ежедневной утренней планерки. Джон говорил кратко и бодро. Он в общих чертах описал ситуацию со среднесрочными государственными облигациями, не упомянув про истинное положение дел, сказал лишь, что будет продавать небольшие пакеты, сохраняя «длинную» позицию. В заключение Филлипс повторил просьбу переправлять все заявки на покупку облигаций в его отдел.
Все утро рынок в целом оставался довольно слабым. Джон понимал, что, как это ни грустно, если бы не его собственное непрестанное давление, то рынок, вероятно, постепенно пошел бы вверх, однако у него не было выбора.
Он откинулся на спинку кресла и протер глаза, чувствуя, как начинает сказываться усталость.
— Эллен, что с нашей позицией?
Она оторвалась от монитора.
— Сократилась до миллиарда трехсот миллионов.
— Я потрясен. Как выглядит баланс прибыли и убытков?
— Если облигации удержатся на нынешних ценах, то общая сумма убытков составит… — Эллен остановилась, вводя в компьютер самую последнюю стоимость государственных облигаций, которые еще оставались у Джона. — Сто двадцать один миллион долларов плюс минус несколько центов. Хорошее в этом то, что мы распродали почти все облигации, так что существенно хуже уже не станет. — Она слабо улыбнулась.
Джон с облегчением отметил, что он смог полностью сосредоточиться на насущной проблеме и сократить убытки. Сами они не были настолько большими, чтобы поставить под угрозу безопасность банка. Однако если станет известно о нарушении правил Комиссии по ценным бумагам, то это даст возможность КЦБ приостановить лицензию. Для банка она подобна живительной крови. Без нее он не сможет вести свою деятельность.
Теперь ему предстояло заняться решением внутренних процессуальных проблем. Отправной точкой должен был стать отдел юридических согласований. Роль связующего звена между Джоном и советом директоров банка играл Роберт Болдуин, поэтому Филлипсу необходимо было немедленно связаться с ним.
