Нейлоновые хомуты - Ильдар Р. Низаев
И конечно же, здесь носилась целая тьма серогорбых хвостатых жильцов, чувствовавших себя полноправными хозяевами этого мышиного королевства.
– Только не вздумай мне здесь визжать! – предугадывая возможный ход событий, предупредил Мир.
Послышался гул приближающейся техники. Мир осторожно выглянул в окно: с другой стороны посёлка целая колонна, поднимая пыль, двигалась в их сторону. В небе он заметил пару жужжей.
– Садись на это кресло и веди себя тихо, очень тихо. Или пуля в лоб. Мне придётся это сделать, поверь! Ты поняла?
– Да уж куда яснее! – проворчала Мела, усаживаясь в кресло и брезгливо, с испугом наблюдая за беготнёй мышей по углам.
Стены, пол и потолок начало потряхивать: колонна была совсем близко. Мир затаился у окна с плотной занавеской и через маленькую щель наблюдал за улицей, держа винтовку в руках прикладом в пол. Появились первые джипы – это была техника киборгов. Следом проехали бронемашины. За ними несколько грузовиков, битком набитых трупами своих же. Один из них был с пленными. Мир узнал своих по одежде. У бойцов руки и ноги были стянуты всё теми же нейлоновыми стяжками; некоторые ребята были сильно избиты, так что лица их больше были похожи на кровавое месиво.
– Командир! – вдруг негромко воскликнул Мир. В одном из пленных он узнал своего командира. Тот был избит, в крови и, скорее всего, ранен, и всё же Мир ни с кем не мог его спутать. Но что он мог поделать? Ничего. Он посмотрел на свою пленницу. Та молча сидела, где ей было велено, и не опустила глаз, встретив направленный на неё взгляд. Взгляд огорчённого, взбешённого, но бессильного что-либо сделать человека.
Колонну замыкала пара джипов с киборгами. Поднимая на дороге кучу пыли, вереница техники миновала посёлок, и вскоре наступила тишина.
– Знакомого увидел? – первой нарушила молчание Мела.
– Да. Это был мой командир, – ответил Мир, не зная, как реагировать на любопытство пленницы: злиться или нет.
– Тебя кто дома ждёт, Мир? Жена, дети, родители – кто есть?
– У меня, кроме бабушки, никого! – сказал Мир, сам удивившись своей откровенности.
– Сочувствую, что такой ещё молодой парень, а из родни только бабушка! А семью не успел создать, потому что ещё не нагулялся?
– Много сочувствия и вопросов! Теперь сама рассказывай, кто у тебя есть, – спросил Мир, устремив пристальный, насквозь пронизывающий взгляд на Мелу, словно прокурор на подсудимого.
– У меня только сынишка и мама! Вот и вся моя семья!
– А мужа куда потеряла?
– Был да сплыл! Этот рыжий прощелыга себе другую нашёл, а меня с ребёнком бросил! Как-то вот так! Мама у меня молодец, практически одна внука и воспитывает, поднимает! Я у неё непутёвая получилась! Потом с другим связалась, тоже не заладилось, потом ещё с одним! А в конце концов вообще вон где оказалась! Думала денег заработать и маме с сыном отправить, а кукиш с маслом получился! Я своего сына так толком-то и не видела: он всё с бабушкой своей – её, наверное, мамой называет! Знал бы ты, Мир, как хочется сына увидеть, обнять, извиниться перед ним и мамой своей за всё! Отпусти меня, Мир, я же вижу, что ты хороший человек! Пожалуйста, отпусти! – прослезившись, просила Мела.
– Заткнись, пожалуйста! И жалости во мне не ищи! Я постараюсь тебя в целости сопроводить до своих, вот там всё по закону пускай и будет, разберутся! Если не убивала, то рано или поздно увидишь своих!
– Разберутся они, конечно! Больно ты, Мир, правильный и в законность какую-то веришь! Ведь всё это чушь!
– А мне здесь другого ничего и не остаётся – только вера! Если ни во что не верить, так ведь и озвереть можно! Я не хочу так, я человеком надеюсь остаться!
– Да, с такими, как ты, спорить бесполезно! Вас не переделать!
– Вот именно, нас не переделать, на том стоим и стоять будем!
Мела ехидно улыбнулась и бросила презрительный взгляд на Мира. В этот момент он в очередной раз убедился, что перед ним, скорее всего, враг, искусственно созданный кем-то враг. Может, выращенный в некой лаборатории, заколдованный, завербованный могущественной рептилоидной расой, – чёрт его разберёт, кем ещё созданный враг. В то же время он допустил мысль, что это не так, что это просто человек, как будто живущий в другом мире, и вследствие этого у них кардинально расходятся взгляды на базовые ценности, в том числе понятия добра и зла.
– Что ты так на меня посмотрел? Ненавидишь? Только за то, что я другая? Свободная в своих мыслях? Свободная в своей жизни? Этого вам никак не понять – с вашими-то устоями динозавров, от которых нас, свободных людей, уже давно тошнит! Понимаешь, почему мы вас так не любим и не хотим с вами ничего общего иметь? Ну, стреляй в меня, стреляй, убей свободного человека, а не раба, как ты! – неожиданно осмелев, завелась Мела.
Мир направил винтовку на пленницу, сняв с предохранителя. Глядя прямо ей в глаза, он вспомнил фразу одного великого человека: «Красота спасёт мир». Мела была красива даже в своей ненависти и злобе. Красива снаружи, – как говорится, с фасада, – а вот была ли внутри хоть капелька этой красоты, о которой говорил тот великий человек, имея в виду настоящую, цельную красоту, а не красивую «штукатурку»? Мир совсем не собирался стрелять в эту красивую «штукатурку» и поднял оружие лишь по собственной её просьбе. Скажи она ещё раз: «Стреляй в меня!» – и он бы выстрелил, как бы ему этого и не хотелось делать.
– И что, даже не трахнешь напоследок, так и застрелишь? – Мела вдруг резко изменилась в лице, на нём заиграла притворная улыбка. Было заметно, как тряслись её губы, настолько она испугалась за свою жизнь.
– Пожалуй, застрелю, а трахают тебя потом пускай мыши, вон их сколько тут! – рассерженно ответил Мир. Эта чертовка разбудила в глубине его души демона. Возможно, его собственного демона, о существовании которого он ещё и не знал. Перед глазами промелькнула картинка того подпола, в котором он оказался после выстрела танка, где лежали замученные и невинно убиенные киборгами люди, и ему самому стало мерзко от собственных слов.
– Ну всё, дорогой, успокойся! Извини меня, пожалуйста, что разозлила. Мирись, мирись и больше не дерись! Мир, дружба, жвачка!
– Заткнись! Я тебе не дорогой! Ты пленная, которую я застрелю при одном из трёх условий: если ты меня сама об этом попросишь, если попытаешься сбежать или, того хуже, если будешь мне угрожать, запомни это!
– Как скажешь, начальник, слушаюсь и повинуюсь!
Вдали послышались залпы: заработала артиллерия. И вновь наступила тишина. Глядя из-за шторы в окно, Мир пытался сориентироваться, куда надо держать путь. В животе урчало, желудок требовал еды, а здравый смысл подсказывал, что надо оказаться на той стороне посёлка, пока не стемнело. Мир достал воды, отпил и передал бутылку пленнице:
– Допивай всё, осталась ещё одна. Встаём и идём дальше, и главное, молча, молча!
– Господин начальник, разрешите пи-пи сделать, очень хочется!
Мир кивнул. Потом они вышли на дорогу и побрели по безмолвным улицам посёлка. Мир шёл впереди, пленница хвостиком плелась позади. Мир то и дело осматривался, прислушивался, не оставлял без внимания небо, скользил взглядом по разрушенным домам и хозяйствам. Было видно, что люди покидали свои дома в спешке, бросив всё своё добро. Посёлок растянулся на довольно приличное расстояние. Когда путники добрались до другого его края, внимание Мира привлёк более-менее сохранившийся дом. Уже во дворе его он приметил пристройку, что-то наподобие гостевого домика. Вот туда-то они, осторожно глядя под ноги, и зашли. В домике Мир сразу обнаружил глухую кладовку, практически пустую, а в ней полки с немногочисленным на них барахлом. И что самое главное, внутри не было мышей.
– Заходи сюда! – приказал Мир. И как только Мела зашла в кладовку, он закрыл за ней дверь
