Юрис Юрьевикс - Ледяной ад
— По правому борту… вмятина. Возможно, результат удара о скалу. Видны царапины и борозды… на скале и внешней обшивке судна. Думаю, столкновение произошло на меньшей глубине. А потом лодка скользнула вниз… набирая воду… и остановилась, зацепившись за уступ. — Все молчали. Орловский продолжал: — Проталкиваюсь под… свес рубки. Он похож на сломанную ласту. Разбит.
Эфир заполнялся звуками, издаваемыми респираторами водолазов. Все сосредоточенно созерцали пустой экран. Адмирал Руденко, опустив голову, подошел вплотную к Немерову и произнес шепотом:
— Если выживших нельзя перенести в спасательные камеры, можно ли их спасти, подняв лодку к поверхности? Если предположить, что кто-то еще остался в живых?
— Нарушение приказа?
— К черту приказы! Если мы доставим «Владивосток» на поверхность, и притом быстро, то сможем вытащить выживших и уничтожить корабль.
Немеров едва заметно покачал головой:
— Стоит только всплыть, и нам уже не уйти из фьорда.
— Чернавин просчитался. Придется импровизировать. Мы не вправе обрекать живых людей на гибель. Я не собираюсь уничтожать «Владивосток» с экипажем на борту.
Ошарашенный Немеров уставился на адмирала.
— Я хотел бы поговорить с офицерами, — будничным тоном сказал Руденко.
По указанию Немерова вахтенные передали приказ по назначению.
Офицеры немедленно собрались вокруг адмирала.
— «Владивосток» лежит слишком глубоко, чтобы можно было воспользоваться спасательными камерами, — начал Руденко. — Однако есть шанс задействовать камеры как подъемный механизм для того, чтобы вывести пострадавшее судно на поверхность. Тогда мы сумеем спасти оставшихся в живых.
На лицах присутствующих изобразилось удивление, но никто не проронил ни слова.
— Спасательные камеры затопим, подведем их к лодке и прикрепим к корпусу. Потом частично выкачаем воду. Камеры медленно всплывут и потянут за собой «Владивосток», — закончил адмирал.
— Всем водолазам, — объявил лейтенант Начин в радиорубке. — Ваше время наполовину истекло.
Третий водолаз доложил, что из открытого отсека на задней палубе «Владивостока» тянется толстый трос. Сам отсек пуст; это означает, что донный траулер СБ-4 находится где-то в верхних водах. Водолаз проплыл вдоль кабеля пятьдесят метров, но траулера не нашел.
— Номер два, — позвал Начин, — вас не видно. Орловский! Пожалуйста, отзовитесь.
— Погодите… Я перемещаюсь внутри. Я в боевой рубке. Герметичная дверь запечатана. Стучусь.
Лязг от удара по металлу заполнил радиорубку «Руси».
«Владивосток» ответил на стук Орловского молчанием.
Орловский выругался.
— Всем водолазам. У вас осталось восемнадцать минут, — нараспев объявил лейтенант.
Следом третий водолаз доложил, что обнаружил СБ-4, тот завис в семидесяти метрах над палубой.
Затем раздался голос главного водолаза:
— Номер два, это четвертый. Орловский, ваши шланги и провода слишком натянуты.
— Водолазам возвращаться, — скомандовал лейтенант Начин.
ГЛАВА 10
В раскачивающемся из стороны в сторону самолете командир экипажа поднялся на ноги.
— Советую вам забраться внутрь, — сказал он Хэнли, кивнув на «комод». — Минуты через четыре начнем снижаться, так что будет болтать сильнее.
Вместе со Стивенсоном он помог Хэнли сесть в аппарат.
— Только не расстраивайтесь, если нам вдруг придется повернуть назад. Здесь то и дело становится чересчур ветрено.
— Хорошо, — отозвалась Хэнли.
— Не хотелось бы, чтобы вас унесло в Китай.
Пристегнув Хэнли ремнями, надежно закрепив головной и шейный предохранители, Стивенсон и командир проверили работу устройств безопасности и напомнили пассажирке о том, как нужно действовать в случае аварии. Стивенсон показал, где находится аптечка первой помощи. Командир положил руку на топор, закрепленный на стенке.
— Это на случай незваных гостей. Вас, конечно, будут искать по сигнальным огням. Но сказать по правде, на арктическом холоде огни продержатся минут десять, не больше. Так что потом жгите осветительные ракеты. Вот, держите. — Командир сунул ей мягкую игрушку. — Это ездовая собака. Из магазинчика при полевой почте в Анкоридже. На удачу. Понятно?
Хэнли едва ли можно было назвать любительницей мягких игрушек, но такой поступок командира ее растрогал.
— Спасибо, шеф.
— Выходим на частоту «Трюдо», — сообщил пилот.
— И еще. Эта посудина плавает, но все равно вам нельзя падать в море. Если упадете, как, черт возьми, поисковики до вас доберутся? Лодок там нет.
— А разве не вся поверхность накрепко замерзла? — спросила Хэнли, слегка дрожа от избытка адреналина в крови.
— Надеюсь, что вся, — с сомнением в голосе произнес командир. — Видите красный рычаг? Сразу, как приземлитесь, дергайте за него и сбрасывайте парашюты, чтобы не тащиться парусником много миль по льду и не подвергаться опасности утонуть.
— Утонуть?
— В том маловероятном случае, если лед вскроется при ударе и вода пропитает купол, — да, мэм. Сам по себе «комод» — спасательная шлюпка, не пропускающая ни воздух, ни воду. Лучше, чем спасательный жилет. Но парашютный шелк утянет вас на дно океана, если промокнет.
— Дернуть красный рычаг, — дрожащим голосом повторила Хэнли, — сбросить парашюты. А что делать, если я окажусь на поверхности воды?
— Визжать и жечь ракеты, мэм. Чтобы вас как можно быстрее нашли.
В салоне ожило радио:
— Станция «Трюдо», говорит Пустое ведро. Прошу подтвердить прием.
— Пустое ведро, говорит «Трюдо».
Ровный, со среднезападным акцентом голос пилота привычно доложил об окончательном этапе подлета. Ветер незначительный. Риск того, что гондолу отнесет от места назначения, снизился. «Старлифтер» пошел вниз, чтобы занять позицию для сброса груза на высоте три тысячи футов.
— «Трюдо», говорит Пустое ведро. Мы в четырех минутах лёта от места доставки. Будут ли дальнейшие указания?
— Пустое ведро, продолжайте полет. Наши люди распределились и готовы ловить. Ждем вас через три минуты и сорок секунд.
— Спасибо, «Трюдо». Видим ваши огни. Конец связи.
Вверху гондолы помещался большой мешок с парашютами, которые автоматически раскроются на высоте полутора тысяч футов.
— Зарядить парашюты, — послышался приказ из кабины пилота, — выпустить направляющие кабели.
— Парашюты заряжены и сцеплены. Кабели отпущены. Остается молиться Богу, чтобы наша хвостовая дверь не замерзла.
— Ну, Джесси, — Стивенсон пожал руку Хэнли, — рад был с вами познакомиться. Вскоре нам предстоит встретиться вновь. Ах вот еще что… если вы, конечно, не против… — Он вытащил из кармана маленький сверток и подал Хэнли. — Пожалуйста, передайте это Ди Стинсма.
Подняв большие пальцы рук, Хэнли дала понять, что выполнит просьбу.
— Порядок, я тебя закрываю, — отозвался Стивенсон.
Люк закрыли и заперли. Хэнли услышала прощальное похлопывание по оргстеклу. По внутренней связи раздался голос командира экипажа:
— Счастливого пути, мэм. Не нахватайтесь воды!
Самолет ухнул в стофутовую воздушную яму.
— Боже, — только и вымолвила Хэнли, когда желудок словно подпрыгнул к ушам.
— Шестьдесят секунд, — объявил пилот.
Фюзеляж плясал из стороны в сторону. Дверь грузового отсека с грохотом распахнулась. Из-за внезапного контраста температур вход тут же заволокло туманом.
Хэнли выдохнула через рот и облизнула губы. Бросила взгляд на рычаг устройства, отсоединяющего парашют. Тело ее было стянуто ремнями безопасности крест-накрест, голова неподвижно закреплена воротом и предохранительными ремешками. Все пространство вокруг заполняли ее припасы: нейтрализаторы ядовитых металлов, антибиотики, шины, пробирки для образцов, питательная среда для бактерий, стерильные чашки Петри, а также костюм биологической защиты, альбом с последними фотографиями Джоя, «Цветочные лекарства» Баха, справочник по кинезиологии, кассета со звуками морского прибоя, записанная сыном, пять компакт-дисков с музыкой для медитации и восемь тюбиков органических увлажнителей.
— Пятьдесят секунд.
Трясти стало так отчаянно, что Хэнли испугалась, как бы не развалился самолет.
— Джесси! — услышала она Стивенсона по внутренней связи.
Огромный реактивный самолет жестоко швыряло из стороны в сторону.
— Что?
— Как тебя уломали ввязаться во все это?
— Понятия не имею. А что, хочешь отговорить? Это нетрудно.
— Тридцать секунд, — раздался голос второго пилота. — Убрать тормозные колодки.
Судя по звуку, подняли металлический заслон. Двигатели надрывались, с воем рассекая воздух; ревела гидравлика.
— Как же я все это ненавижу, — с чувством пробормотала Хэнли. — Хочу домой!
