Максим Шаттам - Душа зла
Сейчас Бролен смотрел на озаренных лучами прожекторов санитаров, несущих через лес тело в черном мешке. Один из экспертов-криминалистов, Крейг Нова, подошел к нему. Это был невысокий человек лет сорока, с волосами, образовывавшими подобие короны вокруг лысого черепа, выглядевший, несмотря на ситуацию, довольно радостно.
— Сделали все, что могли, но, боюсь, придется долго ждать результатов, тут вокруг невероятно много всякого дерьма, — произнес он, промокая лоб платком. — Мы все исследуем, но не жди чуда, мы нашли огромное количество отпечатков ног и волос, и тебе этого хватит на несколько дней чтения. Эти руины — настоящий сквот!
Бролен вздохнул, начало расследования всегда оказывается таким сложным, можно приказывать сделать все что угодно, не располагая при этом ни малейшими точными деталями и уликами. Он надеялся, что хотя бы в предварительных отчетах появится что-то более-менее конкретное.
— И все-таки я могу описать тебе точный промежуток, в который она умерла, — продолжил Крейг. Он вытащил из огромного кармана своего комбинезона записную книжку и блокнот, заполненный схемами и запутанными диаграммами. — Так… Ладно, прежде чем измерить температуру при помощи термоэлемента, мы удостоверились, что у нее нет повреждений в области ануса. Я, конечно, не судмедэксперт, но могу тебе, по крайней мере, сказать, что ее не подвергли содомии. Я только что получил информацию с метеорологической станции Портленда, они сообщили мне среднюю температуру воздуха в этом регионе, это 22 °C, она сохранялась с незначительными изменениями на протяжении последних двух суток.
Бролен наизусть знал эту процедуру, связь температурных амплитуд с весом тела: сравнив их и сопоставив с различными корректирующими факторами, можно было попытаться установить приблизительное время смерти. Вопреки тому, что часто можно видеть в кино, установить время смерти не так просто, скорее, напротив, в этой части расследования совершается более всего ошибок.
Крейг Нова продолжал:
— Приблизительно установив вес жертвы — около пятидесяти пяти килограммов — и измерив ректальную температуру, оказавшуюся 26 °C, учитывая, что она была голая, здешнюю влажность…
Крейг Нова открыл блокнот и отыскал нормографическую кривую и таблицу погрешностей. Он провел карандашом три отрезка и кивнул, посмотрев на свои часы, показывавшие уже больше десяти часов вечера.
— Итак, двадцать часов. Принимая во внимание погрешности, можно предположить, что она умерла прошлой ночью, между двенадцатью и четырьмя часами утра. Это соответствует степени трупного окоченения.
Значит, девушка исчезла прошлой ночью; этот факт поможет установить ее личность, по крайней мере ее не держали взаперти в течение нескольких предыдущих дней, иначе на запястьях и лодыжках остались бы следы. Крейг щелкнул пальцами:
— Совсем забыл. — Он вытащил несколько хорошего качества полароидных снимков, запечатлевших лицо жертвы, и произнес: — Вот тебе для первичной идентификации.
Бролен взял снимки и засунул их в карман.
— О'кей, спасибо, Крейг, держи меня в курсе, как только появится какая-либо информация.
— Этим займется Карл Диместро. — Крейг махнул ему рукой и добавил с некоторой иронией: — Спокойной ночи!
И исчез в своем мини-вэне, куда его коллега заканчивал укладывать огромные чемоданы с собранными образцами.
Бролен повернулся и увидел Салиндро, поглощенного беседой с офицером Хорнером. Без сомнения, он объяснял ему, что дело будет успешно расследовано, ведь им займется инспектор Бролен. Слишком смелое обещание. Не прошло и трех часов, как он сюда приехал, но чувствовал себя не лучшим образом. У него было время осмотреть тело, что Бролен и сделал с максимальным вниманием, убедившись, что сходство убитой с жертвами палача очевидно. Однако Лиланд Бомонт уже больше года покоился на глубине шести футов под землей. Стал пищей для червей. Тем не менее у него появился последователь: не было никаких сомнений, что это — своеобразный знак обожания. Тот, кто это сделал, желал показать, что он ценит «творчество» Лиланда Бомонта. На жаргоне таких называли copycat, «подражатель» — этот тип серийного убийцы встречается очень редко, но при этом он крайне опасен. Такие люди опасны, поскольку мотивация их поступков произрастает из смеси ревности и обожания по отношению к какому-либо знаменитому убийце, что вынуждает их убивать схожим образом, но при этом побуждает превзойти «учителя» по количеству жертв. А Портлендский Палач, по не зависящим от него обстоятельствам, остановился на цифре «три».
Бролен покачал головой, слишком рано делать какие-либо выводы. Ему предстоит кропотливо изучить отчет судмедэксперта и снимки жертвы, сделанные на месте преступления.
Словно чувствуя, что от его компетентности ожидают многого, судмедэксперт, делавший первоначальный осмотр, подошел к Бролену. Этот медик работал в подчинении у доктора Фольстом, как и все городские судмедэксперты. Подумав об этом, Бролен не смог сдержать внутренней улыбки: он вспомнил выражение ее лица в тот момент, когда он сказал ей, что ему нужно срочно уйти.
— Крейг должен был сказать вам, что мы установили приблизительное время смерти. Определенно можно будет сказать после вскрытия.
Судмедэксперт колебался, как будто хотел удостовериться, что никто их не подслушивает, и добавил:
— Видели, что ей воткнули между ног?
Бролен молча кивнул.
— Какому психу могло прийти в голову такое? — спросил эксперт.
— Сраный извращенец! — бросил Салиндро, приближаясь к ним. — Сраный извращенец!
Вдали захлопали двери автомобилей, некоторые из них стали уезжать.
— Ладно, вскрывать ее будем завтра, скорее всего во второй половине дня. Вы будете присутствовать? — спросил медик.
Салиндро закудахтал:
— А что, увиденного нами сегодня не достаточно?
— Я приеду, Скажите судмедэксперту, чтобы он меня дождался, я буду после полудня, — предупредил Бролен.
Присутствие при вскрытии могло дать ему дополнительное понимание механизмов поведения убийцы. Намного полезней, нежели чтение отчета, следить за восстановлением деталей de visu, сопоставляя каждую рану с очередным жестом убийцы, а потом — с управлявшими им эмоциями. Конечно, ничего приятного в этом не было; побывав на некотором количестве вскрытий, он прекрасно представлял себе, что подобные процедуры оставляют негативные впечатления в голове, болезненный осадок, от которого много ночей подряд не получается уснуть. «Все возвращается на круги своя», — подумал Бролен, вспомнив, как ему удалось избежать сегодня днем общения с доктором Фольстом.
Салиндро смотрел на него, вытаращив глаза.
— В любом случае, если шеф узнает, что я поехал туда вместе с тобой, он отправит меня сортировать почту, — заметил Салиндро. — Жаль, но тебе придется ехать одному, друг мой.
Судмедэксперт показал на автомобиль «скорой помощи», стоявший вдалеке.
— Мне надо отвезти молодку в холодильник, — произнес он, удаляясь в сторону машины.
Салиндро все еще смотрел на Бролена. Тот был совершенно погружен в свои размышления и, не мигая, глядел перед собой.
— О чем ты думаешь? — спросил Салиндро, подтягивая ремень, поддерживавший его толстый живот.
Поднялся легкий ветерок. Ночь медленно накрывала лес своим прохладным покрывалом. Последние проблесковые маячки исчезли вдали, и двое мужчин остались в почти кромешной темноте, едва разрезаемой светом, горевшим в салоне «Мустанга». Контраст между суетой, наполнявшей лес на протяжении нескольких часов, и постепенно воцарявшимся спокойствием и был разительным. Исчезли мощные прожектора, а вместе с ними бесстыдный свет, озарявший место преступления. Природа снова стала осторожно вступать в свои права, понемногу опуская на лес темную, таинственную пелену.
Бролен ответил не сразу:
— Тип, который это сделал… Я спрашиваю себя, чем он сейчас занимается.
11
Одеколон обжигал кожу свежевыбритых щек. Поспав всего пять часов, Бролен приехал в Главное полицейское управление в семь тридцать, одетый во все чистое, но еще не проснувшийся окончательно.
Он не стал задерживаться на первом этаже и как можно скорее сел в лифт, чтобы не слышать воплей задержанных ночью. На шестом этаже в отделе по расследованию уголовных преступлений обстановка была поспокойнее — по крайней мере, на первый взгляд. Не заходя к себе в кабинет, Бролен прямиком отправился в Отдел по установлению личностей. Несколькими часами ранее, перед тем как вернуться домой, он оставил там полароидные снимки жертвы — для сравнения со снимками всех пропавших без вести.
Макс Лейрнер по-прежнему находился там, именно ему Бролен отдал ночью фотографии. При виде Бролена на лице Лейрнера появилось разочарованное выражение, слегка усиленное чувством усталости.
