Никки Френч - В поисках Чарли (в сокращении)
— Пожалуйста, скажи мне. Скажи, о чем ты подумал.
— Несколько недель назад у Чарли было ночное свидание.
— С кем?
— Я не знаю. Она не говорила, с кем. Только и сказала, что сделала то, о чем очень сожалеет, и спросила, прощу ли я ее.
— Ты простил?
— Она это сделала мне в отместку.
— Ты хочешь сказать, что сделал то же самое?
— По правде говоря, это вас не касается, вы согласны?
— Когда это произошло?
— Примерно в конце прошлого месяца, но число я не знаю. Я тогда был во Франции. Она рассказала мне, когда я вернулся.
— Чего еще я не знаю? — в полном отчаянии произнесла я.
— Чарли говорила, что она вам доверяет. Она собиралась рассказать вам о нас.
— Я хочу одного — найти ее. Если ты что-то с ней сделал, то клянусь…
— Нет! — перебил меня Джей.
— Где вы с ней встречались?
— В разных местах. На материке. Иногда у меня, когда родителей не было дома, иногда в амбарах. Еще на кладбище кораблей.
— Ты имеешь в виду свалку старых баркасов возле мыса?
— Да. Туда никто не ходит, боятся. Но нам с Чарли нравятся эти жуткие развалюхи.
Так называемое кладбище кораблей представляло собой свалку старых рыбацких лодок и баркасов. Мне случалось проходить мимо этих жалких руин, когда я гуляла с собакой.
— Отвези меня туда, — попросила я Джея. — Она вполне могла спрятаться там.
Джей не двигался с места. Я уставилась на него:
— Ты что-то скрываешь от меня?
— Конечно, нет.
Не добавив больше ни слова, Джей завел мотоцикл.
В последний раз я проходила мимо этой свалки вместе с Кристианом в самом начале октября. Был отлив, и крикливые чайки усеивали замызганные палубы. Сейчас как раз начался прилив, и маленькие злые бурунчики плясали вокруг мертвых судов.
— На каком баркасе было ваше с Чарли убежище? — спросила я, слезая с мотоцикла.
— Вон на том. — Джей указал на одно из суденышек, попасть на него можно было, только перебравшись через соседний баркас.
— Ты пойдешь первым, — сказала я Джею.
— Вы хотите войти внутрь?
— А чего ради мы сюда приехали?
— Ну что ж, если вы настаиваете…
Нам надо было подняться по сходням, чтобы попасть на первый баркас. Сходни были скользкими и угрожающе трещали под ногами. Несколько раз мне казалось, что мы оба вот-вот свалимся в воду, которая покрывала вязкую топь. Следом за Джеем я взобралась на палубу и двинулась к противоположному борту, осторожно обойдя черепки от разбитых цветочных горшков и насквозь проржавевшее, погнутое колесо от велосипеда. Наконец мы перебрались на второй баркас.
— Чарли! — крикнула я. — Ты здесь, Чарли?
Голос мой пронесся над палубой и заглох где-то в мрачном нутре старого судна. Я позвала Чарли еще раз, громче, и направилась к двери в каюту. Туда вела узкая лестница. В каюте было темно и сыро. Из тощих грязных матрасов, брошенных на деревянные топчаны, торчали клочья набивки, одеяло валялось на полу.
Джей, заглянув в каюту, поморщился.
— Здесь раньше было не так плохо, — сказал он. — Особенно летом. Мы пили пиво, а Чарли иногда приносила даже горячий шоколад во фляжке.
Так вот куда запропастилась моя фляжка!
Я рывком открывала одну за другой дверцы шкафов.
— Чарли! — неизвестно зачем окликнула я снова и обратилась к Джею: — Я хочу осмотреть все остальные барки.
— Вы… что? — изумился он.
— Раз уж мы здесь, я хочу их осмотреть. Это же одна минута.
Когда мы выбрались на палубу, стало ясно, что полную программу осуществить невозможно: следующий по порядку баркас рухнул вниз со своей опоры и увлек за собой соседний. Оба глубоко увязли в тине, и вода поднимающегося прилива почти полностью накрыла их.
— На эти вы забраться не сможете, — заметил Джей.
— Чарли могла перебраться через топь.
— Тогда остались бы следы.
— Их размыло приливом.
— Да нет там ничего! — возразил Джей. — Сплошная рухлядь и гнилье. Кто туда полезет?
— Тем не менее вы с Чарли бывали здесь.
Я продолжила осмотр. Следующее судно представляло собой настоящую свалку: здесь валялись доски, жестяные корыта, листы гофрированного железа, автопокрышки. Я сразу обнаружила дверь, которая вела куда-то вниз, в темноту. Там, в глубине, поблескивала стоячая вода, пахло морскими водорослями и гнилью. Я спустилась по трапу на несколько ступенек. Огляделась и поняла, что здесь мне искать нечего.
— Мне пора домой, — заявил Джей, которому явно надоело ждать.
— Я почти закончила, — сказала я, сойдя на твердую землю.
Последний баркас оказался прямо-таки респектабельным по сравнению со всеми другими. Стекла в окнах были выбиты, крыша провалилась.
Подойдя к сходням, я остановилась, заметив грязные следы на досках.
— Здесь кто-то побывал.
— Мало ли кто тут собак выгуливает, — пожав плечами, ответил Джей.
Я несколько раз выкрикнула имя дочери. Поднявшись на палубу, я увидела деревянную надстройку — нечто вроде маленького деревянного домика. Обойдя это сооружение, нашла дверь и вошла в помещение. И сразу почувствовала себя так, словно ступила на край бездонной пропасти. Глаза щипало от мгновенно выступивших слез. Меня обдало жаром, потом ледяным холодом, потом снова жаром.
Первое, что я увидела в полосе света, проникавшего сюда через открытую дверь, была голая женская нога.
— Чарли, — еле слышно выговорила я, понимая, что надежды нет и быть не может. Неестественно белая, застывшая в неподвижности нога девушки была такой же неживой, как дерево, на котором она покоилась. Я отвернулась. Потом проглотила ком в горле и подошла ближе — глаза начали привыкать к полумраку.
Мне показалось, что пол уходит у меня из-под ног. Я взяла себя в руки и несколько секунд молча смотрела на мертвую. Потом вернулась на палубу, достала из кармана телефон и набрала номер полицейского участка.
— Говорит Нина Лэндри. Я нахожусь на кладбище кораблей в юго-восточной части острова. Я обнаружила труп молодой девушки. Это не моя дочь. Это другая девушка. У нее прямые черные волосы. Я не знаю, кто она такая, никогда ее не видела. Я останусь здесь и буду ждать, когда вы приедете.
На палубе стоял оцинкованный ящик. Я присела на него и помолилась Богу, в которого не верю, и попросила у него прощения. Потому что в ту минуту, когда я посмотрела на лицо девушки с мертвыми глазами, я ощутила прилив радости оттого, что это не Чарли. Я подумала о другой, неизвестной мне матери. Может, она сейчас, как я, ищет свою дочь?
Волны с глухим шумом плескались у бортов баркаса. Дневной свет померк. Скоро прибудут полицейские. Кто она, эта мертвая девушка, и кто бросил ее здесь? Холодный ужас охватывал меня при одной мысли о ее отекшем лице и синих губах. Неизвестный убийца задушил несчастную.
Джей пытался закурить сигарету. Он повернулся спиной к ветру и прикрывал ладонями пламя каждой спички, чиркая их одну за другой. Кажется, у него дрожат руки? Я наблюдала за Джеем несколько секунд, потом встала и окликнула его.
Джей резко обернулся, отшвырнул очередную погасшую спичку и заложил за ухо так и не зажженную сигарету.
— Ну что, закончили?
— Я нашла кое-что.
Лицо у Джея вмиг изменилось — зеленые глаза потемнели.
— Это касается Чарли?
— Я обнаружила труп.
Джей застыл как вкопанный. Я не сводила глаз с его лица.
— Чарли? — спросил он наконец, и голос его дрогнул.
— Нет.
Он прижал ладонь к губам. Закрыл глаза, и я заметила, какие у него длинные ресницы. Через несколько секунд Джей опомнился и достал из кармана мобильный, но пальцы у него дрожали.
— Надо позвонить в полицию, — сказал он.
— Я уже позвонила. Они будут здесь с минуты на минуту. Я хочу, чтобы ты до их приезда поглядел на убитую. Может, ты ее узнаешь?
— Вы хотите, чтобы я… Нет, не могу. Мне пора домой…
— Да ты только взгляни на секунду! — Я подтолкнула его к сходням. — Я пойду первая, а ты за мной.
— Я хочу домой, — повторил он.
— Пойдешь следом за мной, сразу двоих эти сходни не выдержат. — Я протянула Джею руку, его рука была холодная как лед. — Она в каюте.
Перед тем как открыть дверь, я натянула рукав на пальцы и только после этого взялась за медную дверную ручку. За спиной я слышала тяжелое, неровное дыхание напуганного парня. Нагнувшись над мертвой девушкой, я увидела красные отметины у нее на шее, оставленные пальцами убийцы. В эту минуту я услышала какие-то странные, резкие звуки. Обернулась. Это Джей, согнувшись в три погибели, то ли кашлял, то ли хрипло стонал…
— Ты знаешь ее? Джей!
— Нет! — с трудом выдавил из себя он, повернулся и кинулся к борту. У него началась рвота.
Я в последний раз посмотрела на убитую, на ее длинные белые ноги, на раскинутые в стороны руки, на темные волосы и широко раскрытые глаза, которые, чудилось, смотрели куда-то сквозь меня. Вышла на палубу и подошла к Джею, который, сгорбившись, все еще стоял у борта и смотрел на море.
