Эрик Ластбадер - Плавучий город

— И слишком мало получают...

Леонфорте улыбнулся.

— Вот именно, господин Кроукер. Низкая оплата труда губительна для бюрократии. Она начинает разлагаться. Вот я и стараюсь заинтересовать этих людей и за определенного рода услуги повышаю уровень их благосостояния.

Сидя рядом с Чезаре, детектив заметил, что горло его пересекает шрам. Леонфорте не пытался спрятать его за рубахой, он, видимо, гордился отметиной, оставленной ему на память о бурно проведенной молодости. Явно, что в те годы он был храбрым парнем.

— Хорошо, вы знаете, кто я. И что из того? — продолжал задавать вопросы детектив.

Леонфорте подождал, пока официант откупорит еще одну бутылку с каберне и уйдет, и только после этого ответил вопросом на вопрос:

— Чего, черт возьми, вы добиваетесь, господин Кроукер, повиснув на хвосте Маргариты Гольдони де Камилло?

— Вы серьезно думаете, что я вам об этом расскажу?

Теперь Леонфорте тянул время, пробуя вино. Он устроил из дегустации целое шоу, а затем налил вина в оба бокала.

— Должен сказать вам кое-что, хотя это, возможно, шокирует вас. У нас с вами есть нечто общее. Доминик Гольдони. Мы оба одержимы им, — наконец произнес он.

Кроукер промолчал.

— Может быть, вам показалось, что я говорю глупости, но прощу вас не торопиться с выводами. Позвольте мне рассказать вам кое-что о себе. Мой отец, Френсис, упокой, Господи, его душу, был человеком старой закалки. Что я под этим подразумеваю? Он был натурой героической, человеком с большим размахом. В жизни его интересовали деньги, влияние, уважение. Ну и, конечно, женщины. Их у него было много. Когда мне исполнилось двенадцать, он взял меня с собой в бордель — так он поступал со всеми своими сыновьями. И наблюдал, как я справляюсь с проституткой. Может быть, он хотел дать мне кое-какие практические советы, а может, сам от этого получал удовольствие, кто знает? Но с того момента он стал считать меня взрослым. В течение шести последующих месяцев он дал мне в руки пистолет, научил стрелять, заряжать, разбирать оружие даже в темноте — военной подготовке мой отец придавал очень большое значение. Он хотел, чтобы я стал настоящим мужчиной. — Чезаре сделал еще один глоток и продолжил: — Однажды отец приказал мне прикончить одного человека. Это был «умник», который нелестно отозвался о моем отце в присутствии многих людей. Поэтому его следовало убить тоже на публике — в ресторане, который тот любил посещать и где чувствовал себя в полной безопасности. «Я все объясню, — сказал мой старик, — друзьям этого человека и всем остальным. Они поймут». В то время мне едва исполнилось тринадцать, но, как вы понимаете, детство уже осталось далеко позади. — Леонфорте внимательно посмотрел на Кроукера. — Я знаю, вам приходилось убивать людей, но думаю, что вы испытывали при этом определенные психологические трудности. Мне же было легко. Как будто я был посланец божий и ангелы пели у меня за плечами. Бах! Бах! Кровь, мозг и липкая слизь разлетелись по всему помещению. Люди кричат, некоторых рвет, друзья этого парня в панике. Я ощущал себя самым сильным в мире — это чувство нельзя сравнить ни с чем, мне хотелось перебить всех, кто сидел с моим врагом за одним столом. Но я все же сдержался и бросил оружие.

Леонфорте, раскрасневшись от воспоминаний, наклонился к детективу и доверительно проговорил:

— Ну, а теперь скажу вам всю правду о нынешней ситуации: Доминик был гением. Я ненавидел его всей душой, но был бы последним ничтожеством, если бы не признавал это, по крайней мере в частной беседе. Он был достаточно умен, чтобы постоянно держать меня в напряжении, несмотря даже на то, что у меня было больше денег, больше людей и больше ресурсов, чем у него. Доминик преграждал мне путь всякий раз, когда я пытался проникнуть дальше определенного пункта на своей территории. Он никогда не делал это лично; не было и намека на конфронтацию. Но в одном из штатов У меня провалилась сделка с приобретением собственности из-за того, что весьма умело и вовремя были изменены местные правила. В другом штате федеральная полиция устроила налет на одну компанию, которую я собирался купить; еще в одном — корпорация, на приобретение которой я потратил миллионы, мистическим образом потеряла свои капиталы за несколько дней до подписания документа. И так много, много раз. Я знаю, что за всем этим стоял Доминик. Но каким образом он это делал? Любознательные много бы отдали за то, чтобы все это знать, господин Кроукер, а я чрезвычайно любознателен.

— Потрясающая история. Но какое отношение все это имеет ко мне?

Леонфорте с силой поставил стакан на стол.

— Хотите все начистоту — получайте! — В беспокойном взгляде его глаз появилось что-то жестокое. — Он вас задел за живое, не так ли? Я имею в виду Доминика. Наверняка. Он так воздействовал на каждого. Вы, мой друг, выслеживали убийцу Доминика и, как я понимаю, приложили руку к тому, чтобы уничтожить его. Вы также запустили руку туда, где ей, возможно, не место, то есть в штанишки Маргариты де Камилло, и теперь попались на крючок этой семьи. Но мне это безразлично. Меня интересует совсем другое: почему Доминик, этот умница, этот гений, оставил свой бизнес такому идиоту, как Тони Д.? Только ли потому, что, женившись на Маргарите, он вошел в семью? Нет, концы с концами не сходятся. Доминик не мог совершить такую классическую ошибку. Так в чем же дело? — Чезаре поднял руку. — Все дело в Маргарите, это она, по существу, управляет всеми делами брата, поэтому вы и следили за ней, а не за ее мужем. Маргарита была самым близким для Доминика человеком, баба она что надо, хотя и неполноценная.

— Неполноценная? Что вы имеете в виду?

— Она женщина, умник. Синий чулок.

Кроукер отвел взгляд в сторону.

— Я бы чего-нибудь перекусил.

Чезаре, улыбнувшись, поманил официанта.

— Да, надо поесть. За этим мы и пришли сюда, верно?

Он заказал водку, зеленый салат и жаркое. Кроукер, настроение которого изменилось с кислого на горькое, выбрал бифштекс. Леонфорте попросил для него еще и салат.

Когда они снова остались наедине, Леонфорте поднял бокал, потом указал на молодую парочку, которую усадили за соседним столом.

— Взгляните, как этот парень ест девчонку глазами. Он просто в нокауте и сегодня на работе ничего не будет соображать. — Леонфорте отломил корочку хлеба, обмакнул в каберне и уставился на рубиновое пятнышко. — С самого сотворения мира женщины оказывали пагубное воздействие на мужчин.

— Это ваше мнение или так утверждает наука?

Леонфорте хохотнул.

— Вам, мой друг, не следует быть таким скептиком. — Он засунул в рот хлеб, смоченный вином, и задумался, разжевывая его. — Возьмем, например, вас и Маргариту Связь, или просто флирт — в этом, объективно говоря, не было бы ничего плохого. Но вы позволили себе серьезно увлечься. И теперь, когда вам нужно ясно и трезво мыслить, вы на это не очень-то способны. Мечтаете защитить ее от изувера-мужа, стать спасителем.

— Ничего вы не знаете!

Принесли салаты и жаркое. Леонфорте ел с удовольствием. У детектива же совсем пропал аппетит. Он отложил вилку, а Чезаре продолжал:

— Дело в том, что я знаю об этом все, потому что я знаю, что обычно происходит между мужчиной и женщиной. Мужчины жаждут власти, а женщины жаждут мужчин, у которых эта власть есть, — такова природа человека. Вот и все.

Чезаре покончил со своим салатом, затем корочкой хлеба подобрал с тарелки остатки масла и уксуса.

— Вы собираетесь есть свой? — спросил он детектива, указав на тарелку.

— Нет. Ешьте на здоровье.

Леонфорте управился с салатом Кроукера, потом отхлебнул глоток вина.

— Послушайте, мне наплевать на то, что вы трахаете жену Тони Д. или собираетесь это делать, потому что, помоги вам Господь, вас по-настоящему влечет к ней. Но вы следите за Маргаритой еще из каких-то тайных соображений, а не только потому, что в нее влюблены. Я уверен, в ее руках находится кое-что нужное не только вам, но и мне. И поскольку я сегодня спас вам жизнь, советую вам со мной этим поделиться. И учтите, я не такой размазня, как Тони...

У Кроукера началось сильное сердцебиение, он попытался унять его.

— А что вас интересует?

— Список Доминика. А в нем имена людей и разная другая информация — словом, все, что позволяло ему держать в страхе почти каждого человека в правительстве города, штата и всего государства. У Тони Д., как пить дать, этого списка нет, таким образом, остается Маргарита. Бог знает почему, но она была единственным человеком, которому доверял Доминик; но как бы умна она ни была, она всего лишь юбка, и никого не заставишь относиться к ней с уважением. Поэтому прошу вас, господин Кроукер, продолжайте следить за Маргаритой. Вы должны узнать тайну Доминика, а затем передать все материалы мне. Потому что теперь вы работаете на меня.

— А если я откажусь?

Леонфорте поднял взгляд к потолку, и красный огонек бешенства заплясал в его выразительных глазах; на лице появилась страшная ухмылка.