Брижит Обер - Лишняя душа
Может, он не заметил записочку, которую я позавчера подсунула под его дверь? Напишу другую.
Смотри-ка, дверь открыта.
Оставлю записку на обеденном столе.
Такое впечатление, будто я, взломав дверь, попала в свою квартиру. Такую, как у меня, но перенесенную в иную реальность, пространство то же, мебель другая… Боже, ну и мебель! Надо бы ему сменить этот древний сундук в сельском стиле, он нагоняет тоску! А диван! Этот диван с зеленоватой обивкой пробуждает труднопреодолимое стремление погрузиться в прогипнол! Не то чтобы все было запущено, здесь чисто, но тоскливо. Старые обои, поцарапанный стол, фарфоровая балерина на телевизоре, перед одним из ветхих кресел тапочки… Что за тип аккуратно выставляет тапочки перед креслом?
Ах, нет, я не сообразила, это еще хуже, это мамочкины тапки, 37-й размер, в голубовато-зеленую клетку. Стоят рядом с креслом. Будто она вот-вот вернется. Или будто она вообще не уходила. Мрак.
А люстра! Пятидесятые годы, помутневшее стекло, желтоватый свет окутывает сооруженный сыном алтарь. А вот кресло, где обычно сидит он, с розовой накидкой на правом подлокотнике, да-да! Накидка связана крючком, одно из творений Мамулечки. Подозреваю, что прочие экспонаты коллекции, тщательно разглаженные и накрахмаленные, находятся в бельевом шкафу.
Проникаю в спальню. Надо придумать какой-то предлог, вдруг он спит…
Постель пуста, кровать тщательно заправлена. Односпальная кровать, кроме смеха! Вместо спинки деревянная этажерка для книг. Радио-будильник образца 1980 года. Бежевое мохеровое покрывало, одеяло отсутствует, белый валик-подголовник, нормандский шкаф весом в 562 кило. Я успокаиваюсь. Я знаю, знаю, что нехорошо расхаживать по квартире Стивена в его отсутствие, но так прикольно шнырять повсюду, будто мышь.
Веселенькая ванная – нечего сказать. Кругом черно-белый кафель. Все прибрано, никаких брошенных в спешке грязных трусов! Должно быть, мамаша строго преследовала за разбросанную одежду. Аккуратно втиснута закрывающаяся плетеная корзина для белья. Везде чистота и порядок, никакой пыли. Надо бы мне завести домработницу.
Кухня. Держу пари, что она осталась в точности как при Мамулечке. Более современная обстановка, чем в комнатах, кухонный гарнитур из канадской березы, выкрашенный в светло-коричневый цвет. Должно быть, Мамулечка любила готовить: вытяжка, встроенная плита, доска для разделки мяса с веером ножей, столешница под мрамор, белый стол, пара стульев. Посуда составлена по размеру в бледно-голубой пластиковой сушилке. Десять против одного, что в холодильнике – современная модель с большим морозильником – полно готовых замороженных блюд в фасовке на одну порцию. Точно: алюминиевые формочки. Впрочем, месье, оказывается, даже занимается кулинарией! Смотрите-ка, рагу… потроха… а это, так сказать, мясная нарезка. Ни вина, ни молока, ни концентрированного лимонного сока. Хотя молоко непременно должно быть в холодильнике у мальчиков с запаздывающим развитием.
На буфете из ландской сосны папки с аккуратными наклейками. «Налоги», «Зарплата», «Страховки», «Счета», а это еще что? Журнальные вырезки. Понемногу отовсюду. Выпускной снимок медучилища, 1986, Кубок «Лайон, клуб, 1994», Супер-Стивен получает его из рук президента ассоциации, конкурс по выпечке блинов в нашей больнице, 1998 (финалист Стивен Виртуоз и Лакомка Селина, победительница), траурное объявление о кончине Мамулечки, фото: могила Мамулечки, усыпанная цветами; празднование назначения на должность доктора Кью, коктейль в честь столетия нашего самого старого пациента – Стивен Мистер Совершенство протягивает ему бокал шампанского; сообщение об уходе в отставку доктора Вельда, на фото трупы двух убитых женщин – Сандрины и Мелани… Да уж, какой там трепет жизни – ничего, кроме работы!
Смотри, к газетной вырезке, касающейся Сандрины Манкевич, прицеплены два телефонных номера. Это номера мобильников. Кажется, первый мне знаком.
Ну я и идиотка, это же мой телефон!
Другой номер мне не говорит ничего. Эльвира, нас это не касается! Я достаточно долго торчу здесь, вдруг он нагрянет…
Хоп-хоп, тщательно затворяем дверь и ныряем в нашу бочку. Едва я подхожу к своей двери, как слышу, что Бэбифон выводит «Good Bye My Love». Бросаюсь к трубке.
– Нет, ты представляешь?! – Селина вне себя от волнения. – Они… ты увидишь! Подумать только, они, должно быть, раз сто сталкивались с этой дурой! Рики считает, что убийца кадрил этих курочек в Интернете!
Краткая пауза.
– Алло?! Ты здесь?
– Да-да.
– Кстати, они явно напали на след Симона.
Я подскакиваю.
– Симона? Доктора Симона?!
– Нет, мотогонщика! Разумеется, доктора Симона, о-ля-ля, ты где витаешь?
«Мелани Дюма… Подозревается один из близких знакомых жертвы», вдруг всплыло у меня в памяти, вот зачем я звонила Селине!
– Так это он – близкий знакомый жертвы?
– Вот именно! Они были любовниками!
– Кто?
– Симон и Мелани Дюма, – пояснила она. – Представь, какой подонок, спал с пациентками!
– Но она не принадлежала к числу его собственных пациентов.
– Какая разница, ведь это больная, это противоречит врачебной этике!
Нет, я сплю, должно быть. Селина защищает врачебную этику!
– А откуда известно, что они спали друг с другом? – полюбопытствовала я.
В голосе Селины зазвучали терпеливые интонации директрисы школы, читающей мораль нерадивому ученику:
– Оттуда, он признал это, когда его расспрашивали насчет банданы. Помнишь, бандана доктора Симона, найденная в машине Мелани? Ну вот, он все признал. Он обратил внимание на Сандрину, сидевшую в больничном кафетерии, предложил ей пойти в бар выпить что-нибудь, она приняла его предложение, и вот…
– Он подарил ей бандану?
– Нет, он сказал, что, видимо, она свистнула ее у него. И к тому же это объясняет все остальное.
– Что остальное?
– Ах да, правда, ты ведь не в курсе!
Удовлетворенный тон женщины, которой ведома тайна небожителей, иначе говоря: «Ах да, ты-то ведь не являешься подружкой Альвареса!»
– В перечне звонков, поступивших в мотель, где работала Манкевич, – выложила Селина, – обнаружили номер мобильника Симона!
– Того, который у него, так сказать, украли?
– Именно! На самом деле он звонил, чтобы забронировать номер, собирался проветриться вместе с Мелани Дюма! Забавное совпадение, не так ли?!
– Он может это доказать?
– Они получили распечатку его банковской карточки, там сумма и дата. Он был там за три дня до убийства Сандрины Манкевич. Тип из рецепции узнал Мелани Дюма по фото с удостоверения личности.
Да, странное совпадение!
– Значит, Симон встречал Сандрину Манкевич?
– Говорит, что нет, что они взяли ключи у стойки и никого не видели, это было после обеда, – выкладывала мне Селина на фоне непрекращающихся звонков неистовствующих пациентов.
– Но почему они выбрали именно этот мотель? – не унималась я, несколько огорошенная этим каскадом разоблачений. – Почему он не повел ее к себе?
– Он сказал Рики, что никого не водит к себе, тем более тех, кто работает в больнице!
– Работает в больнице?
Вновь эти терпеливые интонации:
– Ты же понимаешь, Мелани не могла ему сказать: «Я сижу на наркотиках, сейчас прохожу здесь программу психотерапии». Она вешала ему лапшу на уши, что работает в психиатрическом отделении как волонтер.
Волонтер… Да, а почему он должен сомневаться в ее словах. Нельзя же знать всех наперечет.
– А почему он выбрал именно этот мотель? – настаивала я с упорством бультерьера.
– А он всех своих подружек водит туда, у него есть карта постоянного клиента, дающая право на скидку.
Ага, он еще и жмот! Неплохо наловчился наш красавчик Симон…
– Ну разумеется, чтобы трахнуть волонтершу, он вовсе не должен был отвести ее в отель «Ритц», – отозвалась Селина эхом моих мыслей. – Ну, по крайней мере, что-то прояснилось, надо сказать, что Рики и Реджи вкалывают двадцать четыре часа в сутки, бедняги. О, черт побери, больной из двенадцатой не перестает звонить, знаешь, этот, с желчным пузырем. Иду!
«Рики и Реджи»! Я откинулась на диване, окружив себя подушками, нажала на пульт проигрывателя дисков, немного классики окажет на меня благотворное воздействие, ничто не восстанавливает силы лучше, чем в миллионный раз послушать «I will survive», когда в окружающем мире все неясно и зыбко.
Итак, доктор Симон трахался с Мелани Дюма в отеле, где была убита Сандрина Манкевич, жертва номер один.
Заметим, что полиция никогда бы не узнала об этом, если бы не бандана, обнаруженная в машине жертвы номер два, если бы не проверили звонки с мобильного телефона пресловутого доктора и не вычислили, что с него был забронирован номер в мотеле, поскольку месье доктор, узнав об убийстве работавшей там горничной, счел за лучшее ничего не сообщать полиции.
