Вильям Кобб - Парижские Волки. Книга 2. Царь Зла
Вдруг послышался шепот сострадания.
Бывший тюремщик Тулона ввел сэра Лионеля Сторригэна.
Англичанин был смертельно бледен. Его лицо, обезображенное покушением на самоубийство, страшно похудело.
Большие серые глаза были тусклы, казалось, что жизнь навсегда оставила его и что по комнате движется телесная оболочка отсутствующей души.
Как вы уже слышали это от Армана, сэр Лионель сошел с ума вследствие ужасных потрясений, которым он подвергся во время пожара в доме Блазиаса.
Его сумасшествие было спокойно, невозмутимо, казалось, что не было никакой душевной болезни, так как отсутствовала сама душа.
Сэр Лионель вошел, не глядя вокруг себя, не кланяясь, и молча занял место, приготовленное для него.
Арман подошел к нему и протянул руку.
Лионель увидел его, но не пошевелился.
А между тем, странная вещь, он явился на приглашение Армана! Непроницаемая тайна безумия! Он понял присланное ему письмо, так как приехал, но это повиновение приказаниям Клуба казалось совершенно бессознательным.
Ждали только маркизу де Фаверей. Назначенный час уже прошел, и Арман начинал беспокоиться. В это время дверь отворилась и появилась маркиза.
Но она была не одна.
Верный своему слову, маркиз сопровождал ее.
Хотя маркиз де Фаверей уже давно был посвящен во все дела «Клуба Мертвых», но, несмотря на это, он еще никогда не присутствовал на его собраниях.
Все почтительно встали.
Арман пошел навстречу старику.
— Мы счастливы, — сказал он, — что вы оставили ваши дела, чтобы присоединиться к нам.
— Я исполняю свою священную обязанность, — сказал маркиз. — Моя жена нуждается в моей помощи.
Арман взглянул на маркизу. Он не знал о визите де Белена и о его угрозах.
Это было скрыто от Армана по совету маркиза для того, чтобы «Клуб Мертвых» мог сохранить свое беспристрастие в том случае, если ожидаемые разоблачения коснутся герцога.
За первым обменом приветствиями воцарилось глубокое молчание. Каждый понимал всю торжественность минуты.
— Господа, — начал Арман, — вам известно, что наша борьба против тех, кто носит ужасное имя «Парижские Волки», не имела того успеха, на который мы надеялись. Главарь их исчез, а последняя катастрофа чуть не стоила жизни двоим из нас, да и теперь еще, как вы сами можете убедиться, мы должны оплакивать потрясение, имевшее такие ужасные последствия для здоровья сэра Сторригэна.
Между тем, мы теперь убеждены, что этот главарь не кто иной, как Бискар, вторгшийся в жизнь многих из нас, тот, кому удалось под именем Манкаля быть принятым в обществе.
Скажу более: все заставляет нас предполагать, что этот человек еще жив и что недалек тот день, когда его влияние даст себя почувствовать во всей полноте.
Чтобы поразить его, мы решили, что лучше всего будет наблюдать за теми, на кого указывали, как на его сообщников. И одним из первых мы наметили одного мнимого иностранного дворянина, который уже давно казался нам подозрительным.
Я подразумеваю герцога де Белена.
За ним был установлен тщательный надзор. Мы перерыли его прошлое, мы старались восстановить шаг за шагом всю жизнь этого человека, и результат этих розысков мы сообщим сегодня.
Де Белен действительно португалец по происхождению. Его настоящее имя Жозе Эстремоц. После различных приключений в юности, о которых мы не могли собрать достаточно полных сведений, но которые, тем не менее, указывают на изобретательный ум, беззастенчивость в выборе средств и неукротимую энергию, Жозе Эстремоц приехал во Францию, где открыл в Бордо банкирскую контору, операции которой простирались до Индии.
Несколько лет тому назад Эстремоц исчез, и контора его лопнула. Он увез с собою значительные суммы, повергнув в нищету тех, кто доверился ему.
При последних словах Марсиаль страшно побледнел и вскочил.
— Итак, — воскликнул он, — человек, который разорил мою мать, который был прямой причиной ее смерти.
— Это тот, кого зовут в Париже герцогом де Беленом.
— Злодей! Сколько раз я встречал его! И мое сердце не подсказало мне: вот убийца твоей матери!
— Марсиаль, — сказал торжественно Арман де Бернэ, — именем вашей матери я умоляю вас успокоиться. Соберите все ваше мужество. То, что вам еще остается узнать, гораздо ужаснее. Эстремоц был злым гением всей вашей жизни!
— Что вы хотите сказать?
— Слушайте, и еще раз заклинаю вас, будьте хладнокровны. Я продолжаю. Что сталось с банкиром Эстремоц? Никто не знал этого. И вот в Бордо пришло известие о его смерти. Официально подтвержденный акт или, по крайней мере, казавшийся таким, доказывал истинность этого события. Надо сказать, что свидетельство о смерти было составлено консулом Макао, где, как говорили, умер Эстремоц.
Маркиза де Фаверей резко поднялась.
— Кто же был консулом Макао в то время, когда был совершен этот подлог? — спросила она.
— Действительно, акт был заведомо фальшивым,— продолжал Арман, не отвечая прямо на вопрос маркизы. — Что касается самого акта, то у меня есть точная его копия.
— А кто подписался под ним? — спросил в свою очередь де Фаверей.
— Господа, — сказал тогда Арман, — вы знаете, что по нашим законам эту бумагу нельзя передать кому-нибудь одному из членов «Клуба Мертвых», пока содержание не будет известно всем. Мы никогда не изменяли этому правилу. Тем не менее, в данном случае я прошу позволения изменить ему и передать маркизу де Фаверей свидетельство о смерти банкира Эстремвца.
Члены клуба поклонились в знак согласия.
Арман открыл лежавший перед ним портфель и вынул из него бумагу.
— Читайте, маркиз.
Старик подошел к столу.
При взгляде на бумагу он слегка вздрогнул, но сейчас же овладел собой.
— Господа, — сказал он, решительно подняв голову, — я лучше чем всякий другой понимаю то чувство деликатности, которому повиновался господин де Бернэ, прося у вас позволения, которое вы так великодушно дали ему, но я не должен пользоваться тем правом, которое вы мне дали. В настоящем собрании, где все стремятся к одной цели — наказанию виновных и защите слабых, необходимо, чтобы все виновные были известны, чтобы вы приняли относительно их то решение, которое сочтете нужным принять. Да, в среде французской дипломатии был негодяй, по неизвестным еще мне причинам, употребил во зло данные ему права, который, без сомнения, для того, чтобы помочь какому-нибудь преступному плану, обесчестил себя. Этот человек — барон Сильвереаль, мой зять!
Маркиза вскрикнула.
Де Фаверей возвратил Арману бумагу.
— Говорите, господин де Бернэ, — прибавил он. — Мы должны знать все! Как бы ни была глубока пропасть, в которую упали эти люди, мы должны иметь мужество заглянуть в эту глубину. Затем правосудие будет совершено.
Арман жестом попросил внимания.
— Если бы существовало хоть малейшее сомнение в тождестве мнимого герцога де Белена и банкира Эстремоца,— продолжал он, — то мы еще могли бы колебаться относительно Сильвереаля, но самые тщательные розыски только подтвердили этот факт. И тогда против барона Сильвереаля, даже допустив, что первый раз он был обманут, выдвигается новое обвинение в том, что он был товарищем, я не смею сказать — сообщником, того, кто появлялся среди нас под фальшивым именем и титулом. Что касается настоящего герцога де Белена, то он был убит в Индии. Кем? Этого мы не могли узнать. Но логика должна подсказать вам ответ. Естественно, что смерть настоящего герцога более всего должна была быть выгодна тому, кто хотел завладеть его именем. Итак, барон Сильвереаль и мнимый герцог де Белен сошлись. С какой целью? До сих пор это было для нас тайной, но в последнее время одно случайное обстоятельство раскрыло ее.
Внимание слушателей удвоилось. Марсиаль не спускал глаз с Армана. Казалось, он догадывался, что тот будет говорить о его отце.
— Вам известно, господа, — продолжал Арман, — что несколько лет тому назад одно из наших наиболее уважаемых ученых обществ поручило мне предпринять научное путешествие. Путешественники, посещавшие Камбоджу и Сиам, говорили уже давно о какой-то странной, неизвестной стране, имеющей такие архитектурные богатства, что невольно возникала мысль, не было ли это следствием какого-нибудь оптического обмана, миража или просто игрой воображения.
Они говорили о целых городах, гигантских стенах, громадных башнях, развалины которых, смеясь над временем, гордо возвышались среди густых лесов, в которые, казалось, никогда не ступала нога человека. Громадные пагоды украшены чудными скульптурными работами. Казалось, что эту страну населял некогда народ великанов и что какое-нибудь несчастье вдруг истребило их всех. Это было на дальней границе Камбоджи, с которой Франция начинала заводить коммерческие отношения. В эту-то страну чудес и я должен был отправиться. Вы знаете, что, вернувшись оттуда, я напечатал подробное описание моего путешествия в эту страну. Я имел счастье открыть имя этого исчезнувшего народа, народа кхмеров, могущество которых в древние века подавляло все соседние народы.
