Тонущая женщина - Хардинг Робин
По окончании смены я ем бургер в кухне, теребя в руке телефон-раскладушку. По большому счету, для меня это бесполезная игрушка. Я звонила с него всего несколько раз – в мастерские по замене автостекол. А мне самой никто не звонил. Ни разу. Просматривая контакты, я нахожу номер Хейзел. И Терезы. Его я добавила пару недель назад – чтобы не забыть. Но сестре я никогда не позвоню. Теперь я это знаю.
Телефона Джесси у меня нет, но мне известно, где он живет. Я могу поехать к нему. Уже поздно, но, возможно, он оценит мое приглашение к сексу. Или сочтет мой приход навязчивостью. Сочтет меня навязчивой. Нельзя же заявляться к человеку без предупреждения. Прежняя Ли отправилась бы к нему, не опасаясь быть отвергнутой, но я теперь другая. Более робкая, менее уверенная в себе. При следующей встрече с Джесси попрошу у него номер телефона.
Махнув на прощание кухонному персоналу, я покидаю кафе через черный ход. На улице темно, тихо. Стоянку освещает одна лампочка, прикрытая железной сеткой. Я сильно устала за вечер, а мне еще ехать на побережье. Подойдя к машине, я замечаю чей-то силуэт в тени. Я замираю на месте, чувствуя, как сердце заметалось в груди. Нож лежит в автомобиле, рядом с водительским креслом. Открыть дверцу и схватить его? Или кинуться назад в кафе? Силуэт выступает из тени, и я узнаю знакомые очертания.
– Привет, – сиплым голосом здоровается Джесси. – Я тебя напугал?
– М-м-м… да.
– Вот черт. Прости.
– Почему не зашел в кафе?
– Со стороны входа стоянки нет. Я нашел здесь местечко и решил тебя подождать.
– Я рада, что ты меня дождался. – Я приникаю к нему. В его объятиях тепло, уютно, надежно. Сердце постепенно успокаивается, в крови циркулируют эндорфины. С Джесси я чувствую себя как дома.
– Я хотел с тобой увидеться, – приглушенно произносит он, губами прижимаясь к моим волосам. – Сестра с детьми приехали в город. Остановились у меня.
Теперь понятно, почему он не приходил. И мы встречаемся всего ничего: не может же он познакомить меня с родными. Разумеется. Впрочем, если бы он предложил, я бы согласилась.
Джесси приподнимает мое лицо за подбородок, мы смотрим друг другу в глаза.
– Я соскучился.
– Я тоже.
Он целует меня – жадно, страстно. Нас, словно магнитом, тянет друг к другу, и мы оба поддаемся своим инстинктам. В прошлый раз, когда мы были вместе, инициатива исходила от меня, но сейчас мы оба в исступлении. Его ладони рыскают по моему телу, мои – по его; мы прижимаемся друг к другу. Джесси желает меня. О том свидетельствует его прерывистое дыхание. Я чувствую, что он возбужден. Его губы скользят от моего лица к шее, по шее – к ключице. Руки расстегивают пуговицу на моих джинсах.
– Как же ты меня возбуждаешь. – Его голос – мучительный выдох, крик острой потребности. Я слабею от вожделения. Хватаюсь за его ремень, расстегиваю трясущимися руками. Это плохая идея. Рэнди или Винсент в любую минуту могут выйти на перекур. Какое же это будет унижение! Меня запросто могут уволить. Но Джесси толкает меня на мой автомобиль, и я охаю, чувствуя, как он овладевает мной. Обхватываю его ногами, зарываюсь лицом ему в шею, ощущая его толчки. Вскоре он достигает оргазма.
– Боже, Ли. – Он обмякает на мне. – Что ты со мной делаешь?!
Полагаю, это комплимент, но я не знаю, как на него реагировать. Бормочу:
– Спасибо…
– Мне пора. – Он застегивает брюки, а потом усмехается. – Я сказал сестре, что пошел за молоком.
– Она подумает, что ты ищешь корову.
Он на мгновение прижимается к моим губам.
– Завтра утром они уезжают. Придешь потом?
– Конечно, – обещаю я. – Приготовлю тебе поесть. – Но он не отвечает. Уже спешит прочь.
Дрожащими руками я застегиваю джинсы. Состояние у меня странное – в голове непривычная легкость; такое ощущение, что у меня выбили почву из-под ног. Сама я оргазма не достигла – все произошло слишком быстро, как будто мы оба находились в безумном помешательстве, – но не поэтому я испытываю опустошенность, неудовлетворенность. В наших отношениях с Джесси меня подкупали нежность, душевная близость, нормальность. А сегодня, что называется, мы просто перепихнулись на автостоянке, где воняет прогорклым жиром и помойкой. Меня словно вываляли в грязи. Кажется, что я утратила остатки собственного достоинства. Но это моя проблема, а не Джесси. Он не знает, что я сломлена, не имею крыши над головой и бегу от своего прошлого. Он не знает, что я нуждаюсь в ласке, душевном тепле и заботе.
– Привет.
Я оборачиваюсь на голос. Меня окликает Винсент, из кухни. Видел он сейчас меня с Джесси? Мое лицо горит от унижения.
– Привет.
В проулке заводится «Ауди». Винсент обращает внимание на шум, но лицо его остается невозмутимым. Больше не сказав ни слова, он исчезает в глубине кухни.
«Ауди» уезжает, а я осознаю, что так и не взяла у Джесси его номер.
Глава 19
В спа-салоне сияющие белые стены, вдоль которых стоят стеллажи из сосновой древесины, заставленные красивыми упаковками косметических средств. В воздухе витает свежий цитрусовый аромат, тихо звучит обволакивающая электронная музыка. Атмосфера в скандинавском стиле: чисто, современно, роскошно. Я иду к стойке администратора, чувствуя себя не в своей тарелке. Раньше я пользовалась услугами спа-салонов, где мне делали очищающие пилинги, массажи, маникюр, педикюр. Не часто, но я прибегала к определенным процедурам, которые позволяли мне выглядеть хорошо. Такие процедуры – удовольствие дорогое, теперь они мне не по карману.
Молодая женщина с ухоженной кожей встречает меня с улыбкой.
– Я – Ли Гулливер, – представляюсь я. – Я к вам записана. – Последняя фраза звучит как вопрос. Хейзел обещала записать меня на процедуры, но у меня не было возможности выяснить, сдержала ли она слово.
Женщина довольно долго тыкает туда-сюда на экране планшета. Будто выбирает подходящий авиарейс. Или время проведения операции.
– Возможно, под именем Хейзел Лаваль, – добавляю я, беспокоясь все больше и больше.
Хейзел собиралась составить мне компанию, хотела, чтобы мы вместе понежились в спа-салоне, но потом передумала.
– Бенджамин проверяет мои счета по кредитной карте. Если за салон будет двойная сумма, у него возникнут вопросы. – Ради меня она отказалась от посещения спа, куда наведывается раз в месяц. Мне было ужасно неловко, но Хейзел настояла.
– Ага, вот. – Женщина наконец отрывает взгляд от планшета. – У вас восковая депиляция зоны бикини, массаж, маникюр и педикюр, затем стрижка в салоне.
У меня внутри все трепещет от облегчения и предвкушения.
– Спасибо.
Она ведет меня в раздевалку – помещение с зеркалами и душевыми, где воздух влажный и стоят запотевшие кувшины с огуречной водой. Открыв шкафчик, она вручает мне ключ на браслете.
– Ваши тапочки и халат в шкафу. Когда будете готовы, идите в ту дверь. Там вас встретит ваш косметолог.
Я торопливо срываю с себя одежду, надеваю пушистый белый халат. Теперь я выгляжу, как все. Без заношенных измятых вещей я – обычная женщина, очередная клиентка спа-салона, которая ходит по четвергам на расслабляющие процедуры. Я наливаю бокал огуречной воды и, взяв его с собой, иду в холл, где меня встречает косметолог – женщина примерно моих лет в белой медицинской униформе.
– Меня зовут Надя. Сегодня вами буду заниматься я. – Она ведет меня по неярко освещенному коридору. – Давайте сначала разберемся с зоной бикини, а потом перейдем к более приятным вещам.
Все процедуры дарят божественные ощущения, не считая, конечно, восковой депиляции – это всегда пытка. Надя передает меня с рук на руки массажисту, и массаж оказывает расслабляющий эффект, от которого хочется плакать. Но я не позволяю себе распустить нюни, и вместо этого болтаю о том о сем с Надей, когда та возвращается, чтобы привести в порядок и покрыть бледно-розовым лаком мои ногти. Как и я, она работает шесть дней в неделю, но на ее иждивении пожилые родители и десятилетняя дочь – перспективная пианистка. Этой трудолюбивой женщине я не выдаю никакой информации о себе. Мне стыдно, что я выпала из когорты респектабельных людей, совершала неприглядные поступки и принимала неверные решения. Пока сохнет лак на ногтях, я перемещаюсь в салон-парикмахерскую.
