Мэри Кларк - Мое время — ночная пора
Знал бы Джек Эмерсон, сколько у меня земельной собственности, думал он. У. К. Филдс[13] обычно оставлял деньги в городских банках по всей стране, где выступал. Я же покупаю незастроенные участки по всей стране и расставляю на них знаки, запрещающие нарушение границ частного владения.
Детство и юность я провел в доме, который мои родители снимали внаем, думал он. Эти интеллектуалы не смогли наскрести денег даже на то, чтобы купить дом в кредит. Сейчас, если не считать моей резиденции в Вегасе, стоит мне захотеть, и я построю дом в Санта-Барбаре, Миннеаполисе, Атланте или Бостоне, на любом своем хэмптонском или новоорлеанском земельном участке. Или на Палм-Бич, или в Аспене, я уж не говорю о многих и многих акрах в Вашингтоне. Земля — это моя тайна, самодовольно подумал Робби, когда вошел в вестибюль «Глен-Риджа».
И земля хранит мои тайны.
31
— Утром я была на кладбище, — сказала Алиса Соммерс. — Видела стоункрофтскую группу на поминальной службе. Могила Карен неподалеку от того места, где похоронена Элисон Кэндал.
— Пришло меньше людей, чем я ожидала, — сказала Джин. — Большая часть класса явилась сразу на полдник.
Они сидели дома у Алисы Соммерс, в самой уютной комнате. Она разожгла камин, и пляшущие язычки пламени не только наполнили комнату теплом, но и подняли настроение. От Джин не укрылось, что Алиса Соммерс долго плакала. Ее глаза опухли и блестели, но лицо было умиротворенным по сравнению с тем, как оно выглядело вчера.
Словно прочитав ее мысли, Алиса сказала:
— Помнишь, вчера я говорила, что дни перед годовщиной наихудшие. Я минуту за минутой вспоминаю тот роковой день, размышляя, что мы могли сделать для безопасности Карен. Конечно, двадцать лет назад не было охранной сигнализации. Это сейчас большинство из нас уснуть не может, не поставив дом на охрану.
Она взяла чайник, снова наполнила чашки.
— Но теперь все будет хорошо, — энергично сказала она. — Я решила, что сидеть на пенсии не так уж интересно. Одна моя подруга держит цветочный салон, ей нужна помощь. Она предложила мне работать у нее два-три дня в неделю, что я и собираюсь сделать.
— Отличная идея, — искренне сказала Джин. — Я помню, каким красивым всегда выглядел ваш сад.
— Майклу нравилось поддразнивать меня. Он говорил, что если бы я проводила на кухне столько же времени, сколько в саду, то стала бы всемирно знаменитым поваром, — улыбнулась Алиса, выглянув в окно. — А вот и Сэм. Как всегда, вовремя.
Прежде чем позвонить в дверь, Сэм Диган тщательно вытер ноги о половик. По пути он навестил могилу Карен, хотел сказать ей, что прекращает поиски ее убийцы, но не смог выдавить из себя ни слова. Он собирался извиниться перед ней, но что-то его удержало. В конце концов он сказал: «Карен, я выхожу в отставку. Так надо. Я поговорю о твоем деле с кем-нибудь из молодых сотрудников. Может, найдется кто-то смышленей меня и сможет поймать злодея».
Алиса открыла дверь раньше, чем он коснулся пальцем звонка. Он ничего не сказал насчет ее припухших глаз, просто взял ее руки в свои.
— Позволь мне убедиться, что не нанесу тебе в дом грязи, — сказал он.
Заходил на кладбище, с благодарностью подумала Алиса. Я знала, что зайдет.
— Проходи, — сказала она. — Не волнуйся из-за нескольких крупинок грязи.
Есть в Сэме нечто крепкое, надежное, подумала она, приняв у него плащ. Правильно я сделала, когда попросила его помочь Джин. Он принес с собой блокнот, и, поприветствовав Джин и взяв предложенную Алисой чашку кофе, приступил к делу.
— Джин, я тут подумал... Мы должны всерьез рассматривать возможность, что пишущий тебе о Лили человек способен причинить ей вред. Они настолько близки, что он сумел завладеть ее расческой. Возможно, это кто-то из удочерившей ее семьи. Он — или она — скорее всего намерен вытянуть из тебя деньги, что, по-твоему, не так уж и страшно. Но при сложившихся обстоятельствах, вымогательство может тянуться годами. Поэтому мы должны разыскать этого человека, и чем быстрее, тем лучше.
— Утром я зашла в церковь Святого Фомы Кентерберийского, — сказала Джин. — Но священник, служивший мессу, приходит туда только по воскресеньям. Он сказал, что мне следует сходить завтра в дом приходского священника и попросить пастора посмотреть в архивах записи о крещениях. Я теперь только об этом и думаю. Его ведь наверняка насторожит моя просьба показать их. Он подумает, что я просто пытаюсь разыскать Лили.
Она посмотрела Сэму прямо в глаза.
— Готова поспорить, что и вы так думали.
— Когда Алиса рассказала мне обо всем, я так и подумал, — честно сказал Сэм. — Однако во время нашей встречи я убедился, что ты верно обрисовала ситуацию. Да, ты права, священник, скорее всего, будет весьма осторожен, так что, пожалуй, лучше вместо тебя к нему поеду я. Если он знает о крещеном в то время приемном ребенке, то, возможно, со мной он будет говорить гораздо охотнее.
— Я тоже так думаю, — спокойно сказала Джин. — Знаете, все эти двадцать лет я задавалась вопросом-, не должна ли я была оставить Лили. Но ведь случилось это не много поколений назад, когда родить в восемнадцать считалось нормой. И вот теперь, когда я должна разыскать ее, мне кажется, что если я увижу ее даже издали, мне этого будет вполне достаточно. — Она закусила губу. — По крайней мере, я думаю, что достаточно, — тихо добавила она.
Сэм перевел взгляд с Джин на Алису. Вот сидят две женщины, каждая из них, так или иначе, потеряла ребенка. Курсант тогда почти закончил учебу, уже, считай, офицер. Если бы он не погиб, Джин могла бы выйти за него замуж и оставить ребенка. Если бы Карен двадцать лет тому назад не осталась у родителей на ночь, у Алисы по-прежнему была бы дочь, и даже внуки.
Жизнь несправедлива, думал Сэм, но кое-что мы все-таки можем улучшить. Пусть ему не удалось раскрыть убийство Карен, зато сейчас он поможет Джин.
— Доктор Коннорс должен был сотрудничать с юристом, заверявшим документы об усыновлениях, — сказал он. — Кто-нибудь, наверное, должен знать этого юриста. Может, жена или родственники Коннорса по-прежнему живут здесь?
— Не знаю, — вздохнула Джин.
— Что ж, тогда с этого и начнем. Расческа и факсы у тебя с собой?
— Нет.
— Могу я попросить их у тебя?
— Расческа небольшая, такие носят в сумочках, — сказала Джин. — Ее можно купить в любом магазине. В факсах нет ничего такого, что помогло бы определить источник, но, конечно, вы можете их взять.
— Мне будет лучше иметь их при себе, когда я буду говорить с пастором.
Через несколько минут Сэм и Джин ушли. Они договорились поехать в отель каждый на своей машине.
Алиса смотрела в окно, пока они не скрылись из вида, потом достала из кармана безделушку, которую нашла утром на могиле Карен. Наверное, обронил ребенок. В детстве Карен собирала чучела животных, у нее было много разных, а филин — одно из самых любимых, вспомнила Алиса, с задумчивой улыбкой рассматривая дюймового оловянного филина у себя на ладони.
32
Джейк Перкинс сидел в вестибюле «Глен-Ридж Хауз», наблюдая, как выписываются последние из выпускников-юбиляров, возвращаясь к прежней жизни. Приветственный транспарант сняли, и Джейк догадывался, что бар пустовал. Никаких радушных прощаний, подумал он. Видимо, их уже тошнит друг от друга.
Как только он пришел, первым делом остановился у конторки и спросил, не вернулась ли выписаться мисс Уилкокс, не отменила ли заказ на машину, которая должна подъехать в пятнадцать минут третьего, чтобы отвезти ее в аэропорт.
В два часа пятнадцать минут он увидел, как в вестибюль зашел и направился к портье водитель в форме. Джейк бросился к нему, постоял рядом и выяснил, что мужчина заехал за Лаурой Уилкокс.
В половине третьего недовольный водитель ушел. Джейк услышал, как он ворчал, что черт знает что такое, могли бы предупредить, что она никуда не едет, ведь у него и без нее работы хватает, и в следующий раз, если захочет прокатиться, пусть звонит кому-нибудь другому.
В четыре часа Джейк все еще сидел в вестибюле. Вернулась доктор Шеридан. Она приехала вместе с тем пожилым мужчиной, с которым беседовала на банкете. Они направились прямо к конторке. Справляется о Лауре Уилкокс, подумал Джейк. Предчувствие его не обмануло — Лаура Уилкокс пропала без вести.
Стоит попытаться взять интервью у доктора Шеридан, решил Джейк, подошел к ней и услышал, как мужчина сказал:
— Джин, я согласен. Мне не нравится, как это выглядит, но Лаура взрослый человек, и она вправе передумать выписаться или пропустить самолет.
— Простите, сэр. Я Джейк Перкинс, репортер из «Стоункрофт Газетт», — вмешался Джейк.
— Сэм Диган.
Джейк понимал, что его присутствие не нравится ни доктору Шеридан, ни Сэму Дигану. Прямо к делу, решил он.
— Доктор Шеридан, я знаю, вы озабочены тем, что мисс Уилкокс не появилась на полднике, а сейчас пропустила машину в аэропорт. Не думаете ли вы, что с ней что-то случилось, в свете всей этой истории с женщинами, сидевшими за одним обеденным столом в Стоункрофте?
