Томас Перри - Ученик мясника
— Не заняться ли нам чем-нибудь другим? — вопросительно повернулась она к Харту.
— Есть идея?
— Может, походить по другим комнатам на этом этаже? У вас есть список постояльцев или нужно взять регистрационную книгу?
— Книга сейчас у Мистретты. Он как раз занят проверкой, и не только этого этажа.
Кто-то из полицейских недовольно пробурчал, собирая инструменты:
— Я же говорил, что незачем сюда возвращаться…
— Ух, ну и длинный денек выдался, — проговорил сержант, глядя на Элизабет и считая, что нужно быть вежливым.
— Да?
Элизабет была разочарована отсутствием энтузиазма, а главное — тем, что они так и не поняли важность отсутствия отпечатков пальцев на стекле.
— Конечно, мэм! Ведь кроме этого случая, на нашей территории с утра обнаружено два убийства и три кражи со взломом.
Тут уж Элизабет не на шутку рассердилась. «Мэм» и «сэр» — так копы обращаются к посторонним! Она сухо сказала:
— Пожалуйста, пришлите копии рапортов об этих происшествиях к нам, в ФБР, вместе с полицейскими протоколами.
— Тут нет никакой связи, мэм, — решил объяснить сержант. — У двоих проломлен череп. Ничего особенного: просто бандиты подрались в переулке. И все остальное тоже — вскрыли склад с запчастями, ограбили магазин радиоаппаратуры и одну квартиру.
— И все-таки сделайте это. Очень важно знать как можно больше обо всем, что происходило вчера вечером в этой части города. Кроме того, это покажет, где находились патрульные машины в то время, когда убийца, как Тарзан, прыгал с балкона на балкон.
— Да, мэм, — согласился сержант и вышел из номера вслед за своими коллегами.
— Не очень-то красиво получилось, но ведь я права? — обернулась она к Харту, который все это время стоял чуть позади.
— Местная полиция может оказаться очень полезной, если захочет, — пожав плечами, ответил он.
— В следующий раз я постараюсь быть с ними поласковее. Но сейчас нам нужна помощь, которую полиция оказать не в силах. Кто-нибудь…
— Да. — Харт подхватил ее мысль, не дослушав. — В ЦРУ были удивлены не меньше нашего, они потратили целый день, пытаясь найти в своих списках хоть что-нибудь. Но безуспешно. Майк сказал мне, что они надеются на своих агентов — вдруг там что всплывет. Но шансов мало. Маккинли Клэрмонт проработал в сенате почти тридцать лет и не сделал ни одного неверного шага в международных делах.
— Тогда нам остается только ждать.
— Ждать информации и дальнейших распоряжений. Как видно, мы нужны не только для того, чтобы засвидетельствовать свое присутствие.
— Ну, мы кое-что сделали, хотя времени было мало. Они собираются присылать бригаду?
— Во всяком случае, я не буду окончательно распаковываться.
— Уж раз мы заговорили об этом — вам никто не сказал, где мы будем ночевать, если можно так выразиться?
— Нам прислали ключи.
— Мне еще нужно позвонить, — вдруг встрепенулась Элизабет и подошла к телефону.
В трубке прозвучал голос дежурной телефонистки:
— Министерство юстиции.
— Это Элизабет Уэринг. Я хочу оставить сообщение для мистера Роджера Пэджетта.
— Я прослежу, чтобы он получил его. Говорите.
— Я прошу, чтобы он передал в оперативное управление ФБР Денвера сведения о проверке авиалиний за прошлую ночь и сегодняшний день. Все вылеты в радиусе пятисот миль от Денвера. Насчет той информации, о которой я просила раньше, прошу позвонить в отель «Плеяды».
— Это тоже в Денвере?
— Да, — ответила Элизабет. — Я продиктую вам номер.
Она медленно прочитала ряд цифр, записанных на диске аппарата, и протянула руку. Харт вложил в нее один из ключей.
— Комната номер 256.
— Понятно. Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо.
Элизабет присела на кровать, чувствуя, как усталость проникает в нее, словно вода в тонущий корабль. Слишком много событий в одно время! Она едва не потеряла способность различать их. Все смешалось и потеряло четкость. Элизабет уже не понимала, руководствовалась она каким-то планом или просто поглощала информацию. Но одно ощущение было ясным: слишком много людей уже погибло.
О том, что их нет, ты узнаешь по телефону. А когда добираешься до места, тело уже увезли. Самое большее — остается нарисованная мелом фигура, как здесь, под ногами. Энергичные и деловые полицейские уже все убрали, не оставив никаких осязаемых свидетельств того, что произошло насилие. Убийство превращается в умозрительную проблему, в постулат, и тебе нужно выяснить причины и следствия этого события, перебрав ряд ситуаций, которые могли предшествовать ему. Единственное, на что ты можешь рассчитывать, — на свою способность устанавливать неочевидные связи, выделять логическую нить, которая может привести к убийце. И потом идти по этому следу, стараясь быстрее преодолевать каждый следующий шаг, приближающий к встрече с преступником. А само убийство тем временем будет отодвигаться все дальше и дальше в прошлое. Каждая проверка будет удалять тебя от него.
Проследить, откуда мог быть взят яд.
Проверить списки пассажиров авиарейсов.
Проверить полицейские рапорты и другие комнаты отеля. Личную жизнь сенатора. Списки иностранных агентов в ЦРУ. Или вообще все на свете?
Элизабет уловила, что Харт обращается к ней, но не расслышала фразы.
— Что? — переспросила она.
— Я сказал, по-моему, нам пора отправляться в постель.
— Я тоже так думаю, — облегченно согласилась она, не осознав поначалу некоторой двусмысленности своих слов. Какая-то часть подсознания расслышала предложение по-своему и радостно отреагировала, пренебрегая условностями.
Ей удалось сдержаться, но не до конца.
— О, вы имеете в виду каждого по отдельности, а не нас вместе?
Направляясь к своему номеру, она улыбалась про себя. Мелькнувшая мысль показалась ей приятной, хотя и неожиданной. Об этом стоило подумать.
Двое вышли на улицу, сели в «Марк IV» и направились в отель «Морской».
В баре казино, расположенном над игровым залом, Малыш Норман попросил:
— Займи столик, откуда видна игра. Я вернусь через минуту.
— Куда ты?
— Только позвонить, крошка. Я забочусь о твоих же интересах.
Он наблюдал, как Норман проложил себе путь сквозь толпу игроков, подошел к телефонным аппаратам и набрал номер. Разговаривая, он повернулся к нему лицом и улыбался.
Официантка, принесшая спиртное, заказанное Норманом, наклонилась так, что ее груди коснулись его плеча. Все продумано, отметил он. Все рассчитано так, чтобы эти, безусловно, волнующие касания выглядели как счастливая случайность. Наверное, их специально этому учат, как танцовщиц из ночных варьете ресторанов Лидо: даже у той, что стоит в последнем ряду, предусмотрен свой выход, хотя и в конце представления.
Малыш Норман вернулся и ухватил бокал.
— Твое здоровье, крошка, — бодро произнес он и выпил залпом.
— И тебе того же, — отозвался он, но только пригубил, придержав губами кусочек льда. Если пить наравне с Норманом, может плохо кончиться. И вообще ему нужна ясная голова.
В дальнем углу казино, у столов с рулеткой, клубилась толпа. В центре ее находился мужчина в спортивном пиджаке. Галстук он уже сунул в карман и расстегнул воротник рубашки. Он делал ставки. Шарик пожужжал и затих. В толпе зашумели. Слоняющиеся с равнодушным видом зеваки ринулись на звук. С такого расстояния трудно было заметить, в чем там дело. Быстрые, отлаженные, как у машины, движения рук крупье ни о чем не говорили.
— А ты играешь? — спросил Норман.
— Попытаю счастья чуть позже, — спокойно ответил он. — А что?
— Некоторым это дано, а другим — нет. Хенкель однажды просадил за ночь двадцать тысяч. Лично я не очень-то этим увлекался. Не мог уловить кайф. Теперь иначе. Когда постареешь и отойдешь от дел, организму нужны эмоции, в которых тело не участвует…
Из дальнего угла казино опять раздался крик, похожий на вой.
— Ты отошел от дел не больше, чем я, Норман. Просто у тебя сейчас постоянная работа.
— Это не так, крошка. — Лицо Малыша Нормана напряглось. — Мне шестьдесят один. Когда-то я был хорош. Одним из лучших. Спокойным. Надежным. Может, и лучшим в своем деле на Среднем Западе. — Норман непонятно усмехнулся. — Хотя, конечно, не то что ты. Вот почему я и удивился, увидев твою физиономию. Никак уж не ожидал, что у тебя может быть такой вид. Никогда!
— Так получилось, — обронил он.
— Я не сказал, что такое не может случиться. Я сказал, что не думал увидеть такое лицо. Это лицо неудачника.
За тем столом рулетки снова сделали ставки, и наступила тишина. Толпа словно затаила дыхание в ожидании. Это еще больше привлекало зрителей. Они тянулись туда со всех углов. Крупье наклонился над столом, лопаточкой сортируя фишки, а тот парень стоял у стола спиной к бару. Толпа скрыла его, а когда рассеялась, он исчез.
