Челси Кейн - Сердце убийцы
— Я к Арчи Шеридану. Меня зовут Сьюзен Уорд. Мне назначено. — Она достала из сумочки свой журналистский пропуск и подержала его над столом за нашейную ленточку.
Женщина-полицейский взглянула на пропуск, сняла телефонную трубку, набрала внутренний номер и сообщила о прибытии Сьюзен.
— Можете пройти, — бросила она, уткнувшись в экран монитора.
Девушка зашагала через зал к кабинету Шеридана. На этот раз белые жалюзи в застекленном проеме были открыты, и она увидела, как детектив сидит за столом и что-то читает. Сьюзен негромко постучала, чувствуя легкую тревожную дрожь под ложечкой.
— Доброе утро. — Арчи встал.
Ока вошла и пожала протянутую руку.
— Доброе утро. Извините, я слишком рано.
— Неужели? — Детектив насмешливо поднял брови.
— Почти на полчаса.
Он чуть пожал плечами. На столе Сьюзен насчитала четыре пустых стаканчика из-под кофе.
О Господи! Ее осенило, что Шеридан ждет, когда она сядет первой. Вот это да! Девушка с неловкой поспешностью уселась на стоявший перед столом темно-красный пластмассовый стул с подлокотниками.
Арчи тоже сел. Кабинет невелик, места в обрез хватило на большой письменный стол, ламинированный древесиной вишни; позади него книжный стеллаж, а перед ним — два пластмассовых стула. За окошком, выходящим на улицу, то и дело с шумом проносились автомобили. На Шеридане был тот же вельветовый пиджак, что и вчера, а под ним свежая голубая сорочка. У Сьюзен возникло ощущение, будто она пришла в банк просить ссуду.
— Ну и как мы организуем наше сотрудничество?
Арчи положил руки на стол.
— Вам лучше знать. — Его голос прозвучал вполне дружелюбно.
— Ну, хорошо, — задумчиво произнесла Сьюзен. — Мне нужна доступность. Ваша доступность.
Он согласно кивнул:
— Без проблем, при единственном условии, что наше общение не должно препятствовать выполнению моих служебных обязанностей.
— А вас не смущает, что я хожу за вами, как хвостик?
— Нет.
— И еще мне придется встречаться и разговаривать с людьми, которые вас окружают. — Сьюзен внимательно наблюдала за его лицом, однако оно оставалось совершенно бесстрастным. — Например, с вашей бывшей женой.
Арчи и бровью не повел.
— Ладно. Не знаю, захочет ли Дебби говорить с вами, но я не возражаю.
— И с Греттен Лоуэлл.
По лицу детектива пробежала чуть заметная тень. Он открыл рот. Закрыл. Наконец сказал:
— Греттен не дает интервью прессе.
— Постараюсь ее переубедить.
Шеридан очертил пальцем воображаемый круг на столе.
— Греттен за решеткой. Под усиленной охраной. Свидания с ней разрешены только близким родственникам, адвокатам и кое-кому из копов. Родственников у нее вообще нет. А вы не адвокат и даже не коп.
— Мы могли бы переписываться — как было принято в стародавние времена.
Детектив медленно откинулся на спинку кресла, наблюдая за журналисткой.
— Нет.
— Почему? — спросила Сьюзен.
— Вы можете ходить за мной по пятам. Можете задавать вопросы Дебби и моим сотрудникам. Я буду держать вас в курсе расследования дела так называемого «послешкольного душителя». Расскажу о деле «убийственной красотки». Если желаете, возьмите интервью у моего лечащего врача. Но только не у Греттен Лоуэлл. Следствие по этому делу продолжается, а вмешательство посторонних может неблагоприятно повлиять на ее психологическое состояние. Короче, это обязательное условие, без которого наша договоренность становится недействительной.
— Простите, детектив, но если я действительно напишу ей, почему вы не допускаете, что даже не узнаете об этом?
Арчи улыбнулся.
— Я узнаю, поверьте.
Некоторое время оба молча смотрели друг другу в глаза. Нет, не противодействие Шеридана ее общению с Греттен Лоуэлл беспокоило Сьюзен. Ему довелось испытать адские муки. Естественно, он не желал, чтобы у его палача брали интервью для какой-то дурацкой газетной статьи. Девушку беспокоило то, что в целом идея с очерками противоречит интересам самого Шеридана, и в этом она все больше убеждалась. Детективу было что скрывать. Ему не следовало давать согласие на эту затею. Но раз даже Сьюзен обо всем догадалась, то, без сомнения, для мудрого Арчи Шеридана это уж вовсе очевидно. Тогда почему же он просто не пошлет ее ко всем чертям?
— Есть другие обязательные условия?
— Одно.
«Ну, пошло-поехало».
— Выкладывайте!
— Воскресенье — выходной день.
— Вы встречаетесь с детьми?
Арчи на мгновение перевел взгляд на окно у нее за спиной.
— Нет, не поэтому.
— Ходите в церковь?
Молчание.
— Играете в гольф? Посещаете кружок таксидермии?
— Просто один день в неделю посвящен личной жизни, — сказал он твердо, глядя ей прямо в глаза и опустив сцепленные руки на колени. — Остальные шесть я в вашем распоряжении.
Сьюзен задумчиво покивала. Она сумеет написать эти очерки, и написать хорошо. Да чего скромничать, блестяще написать! Эта работа как раз для нее. Откуда такая уверенность? Это станет ясно потом.
— О’кей, с чего начнем?
— С начала. С Ли Робинсон из средней школы Кливленда. — Шеридан поднял телефонную трубку, набрал внутренний номер: — Ты готов? — Потом положил трубку и посмотрел на Сьюзен. — Детектив Собол составит нам компанию.
Журналистка с трудом удержалась от недовольной мины на лице. Она уже настроилась на то, что единолично завладеет Арчи Шериданом, а значит, будет легче проникнуть в его самые сокровенные мысли.
— Он ваш бывший напарник, верно? Я имею в виду расследование самого первого убийства в деле Греттен Лоуэлл.
Прежде чем Арчи успел ответить, Генри возник в дверях его кабинета, на ходу натягивая на могучие плечи тесноватый кожаный пиджак.
Он протянул Сьюзен широкую ладонь и представился:
— Генри Собол.
Прямо как большой плюшевый медведь, подумала девушка и старательно пожала поданную руку.
— Сьюзен Уорд, «Орегон гералд». Я пишу серию…
— Вообще-то вы слишком рано, — сказал Генри.
Глава 14
Фред Дауд сидел на корточках за здоровенным голым бревном, еще зимой вынесенным течением реки на пляж, и курил чилим. В общем-то прятаться было не от кого. Он только что прошел по берегу целую милю и не заметил вокруг ни души. Обычно Фред выбирался сюда после обеда, но сегодня во второй половине дня ему назначена явка в суд. Дауд в последний раз глубоко затянулся из маленькой стеклянной трубочки и убрал ее в кожаный мешочек, завязал сверху шнурком, неловко шевеля длинными, костлявыми пальцами, застывшими на холоде, и повесил мешочек обратно на шею. Фред заметил, что руки, бедра, колени, даже живот стали ярко-розовыми, но холод его больше не беспокоил. Ему нравилось проводить зиму на пляже. В другое время года здесь полно людей, но зимой чаще всего он оказывался в полном одиночестве.
Фред жил тут же, на острове, в нескольких милях дальше, вместе с друзьями-сокурсниками, так что ехать совсем недолго. По правилам пляжа, он шел в халате от автостоянки по тропинке, протоптанной между кустами ежевики. Но едва достигнув пляжа, сбрасывал халат с костлявых плеч и оставался в чем мать родила. И в тот же миг его охватывало потрясающее чувство полной свободы.
Вообще-то после остановки у этого бревна он обычно поворачивал обратно, но иногда — так, изредка — его тянуло прогуляться еще дальше, туда, где пляж поворачивал вместе с берегом острова и взору открывался маяк. И сегодня, когда Фред поднялся с корточек, наслаждаясь наркотическим кайфом и собственной наготой, у него возникло желание пройтись.
Ему больше нравилось шагать по внутреннему краю пляжа, по рассыпчатому песку — ступать по нему босыми ногами приятнее. Однако на пути к маяку Фред старался идти ближе к воде; там проглядывали островки глины, и в одну из таких прогулок он нашел наконечник индейской стрелы. С тех пор у него не угасала надежда опять набрести на что-нибудь любопытное. Непроглядный туман, поначалу стеной стоявший на пляже, понемногу рассеялся, и только над рекой висела густая белая полоса. Ноги скользили на мокрой холодной глине. Иногда Фред, не заметив, наступал на протухшую дохлую рыбешку. Слипшиеся охапки гниющих водорослей кишели насекомыми. Тут и там валялись разлагающиеся останки крабов, выпотрошенные и разбросанные птицами.
Дауд продолжал упорно шагать по берегу, совершенно сосредоточенный, обшаривая глину покрасневшими глазами, стойко перенося усиливающийся смрад, пока не увидел прямо перед собой Кристи Мэтерс. То есть сначала он заметил ее ступню, наполовину торчащую из грязи, а затем переместил взгляд по ноге к туловищу. Фред скорее бы поверил собственным глазам, если бы в своих фантазиях не воображал так часто, что когда-нибудь наткнется на этом пляже на мертвеца. Подобная находка почему-то всегда казалась ему вполне вероятной. Сейчас, стоя над телом с выбеленной кожей и почти лишенным человеческих черт, он вдруг понял, что весь недавний кайф мгновенно улетучился, а на его место пришло незнакомое и ужасающее чувство реальности. Еще никогда Фред не чувствовал себя таким беззащитно голым.
