Челси Кейн - Сердце убийцы
В тот вечер обе девочки вместе с Кристи находились в школьном актовом зале. Джен раскрашивала декорации для спектакля, Мария отвечала за бутафорию. Все школьники прошли актерские пробы, но из трех подруг только Кристи получила роль. Вот почему ее раньше отпустили домой. И вот почему именно она сейчас, наверное, уже мертва. Детектив старался не думать об этом. Не хотел, чтобы девочки прочитали эти мысли на его лице.
Мария подошла к кровати и плюхнулась, поджав ноги, на мексиканское одеяло рядом с Джен, которая тут же успокаивающим жестом положила ей на лодыжку свои тонкие пальцы. Арчи направился к стоявшему возле кровати деревянному письменному столу, вытащил из-под него стул, развернул и уселся напротив девочек. Генри остался стоять, прислонившись к дверному косяку. Клэр присела в уголке кровати на краешек мексиканского одеяла.
Арчи открыл красный блокнот.
— У Кристи был знакомый парень? — начал он негромким голосом.
— Вы уже спрашивали нас об этом, — огрызнулась Джен, теребя плюшевого крокодила и глядя на детектива с нескрываемой неприязнью. Арчи понимал ее состояние — очень больно узнать в пятнадцать лет, что мир — дерьмо.
— Расскажите еще раз, — попросил он.
Джен сердито насупилась. Крокодил, казалось, заскучал. Мария уселась, по-турецки скрестив ноги, вытянула из-за плеча пышный хвост волос и принялась рассеянно накручивать его на ладонь.
— Нет! — наконец произнесла она. В отличие от отца Мария говорила по-английски без малейшего акцента. — Не было у нее никого!
Клэр улыбнулась девочкам с заговорщическим видом.
— Никого? Даже хорошего друга, который почему-то не нравился ее отцу? Тайного друга?
— Никого — значит, никого! — Джен раздраженно закатила глаза.
— А вы уверены, что Кристи ушла после репетиции именно в шесть пятнадцать? — спросил Арчи.
Мария перестала теребить волосы и уверенно посмотрела на Шеридана черными глазами.
— Ну да! А в чем дело?
— Один человек видел Кристи неподалеку от школы спустя сорок минут после ее ухода, — объяснил детектив. — Что она могла делать все это время?
Джен убрала руку с лодыжки Марии, выпрямилась и озадаченно покачала головой.
— Это какая-то бессмыслица!
— Но вы ведь не видели, как она села на велосипед и поехала, верно? — вмешалась Клэр. — Вы видели только, что она вышла из актового зала.
— Да, — согласилась Мария. — Как только расставили исполнителей во всех сценах с участием Кристи, мисс Сандерс отпустила ее домой.
— А с ней ушел кто-нибудь еще?
Мария отрицательно помотала головой.
— Мы вам уже говорили, что всех исполнителей ролей в спектакле спроваживали из зала сразу, как только все мизансцены с их участием были спланированы и утверждены. Кристи ушла первой, а многим, и нам с Джен в том числе, пришлось торчать там до половины восьмого. Но вы ведь наверняка опросили всех остальных, правда?
— Да, но Кристи потом больше никто не видел.
— Чем же она занималась так долго? — недоуменно произнесла Джен, глядя в желтую стену. — Чепуха какая-то!
— Кристи курит? — спросила Клэр.
— Нет! — ответила Мария. — Она терпеть не может сигаретного дыма!
Джен присмотрелась к черным крокодильим глазам и ногтем соскребла невидимую соринку с гладкой пластмассовой поверхности.
— Может, у нее велик сломался, — предположила она, не глядя на детективов.
— Почему ты так думаешь, Джен? — Арчи подался вперед.
Она погладила крокодила по взлохмаченному зеленому ворсу.
— У него в последнее время постоянно цепь соскакивала. И вообще, дерьмовый был велик. До этого Кристи уже приходилось пару раз волочить его домой. — По коричневой щеке Дженифер скатилась одинокая слезинка. Она вытерла ее рукавом блузки и сокрушенно покачала головой. — Не знаю. Наверное, я несу околесицу.
Арчи протянул руку и положил ее на руку Джен. Она подняла голову. И тогда детектив разглядел трещинку в злой твердыне девчоночьих глаз, а за ней — теплящийся огонек надежды.
— Джен, это очень интересное предположение. — Он пожал ей руку. — Спасибо тебе!
— Значит, все-таки велосипед сломался! — воскликнула Клэр, когда детективы вернулись в машину. Совсем стемнело. Окна масляно лоснились от дождя. — Некоторое время она пытается починить его, потом отчаивается и отправляется домой пешком. К ней подкатывает добрый дядя на машине, предлагает подвезти или починить велосипед и похищает ее!
— Тогда получается, что злоумышленник не планировал этого преступления, ему лишь предоставилась удобная возможность, — заметил Генри с водительского сиденья служебного «форда краун-виктория» без внешних полицейских обозначений. Он всей душой ненавидел «краун-викторию», но ему почему-то доставалась именно эта марка. — То есть ты думаешь, что он колесит наугад по округе и высматривает подходящую жертву — школьницу старших классов, обладающую нужными ему чертами? И ею на этот раз совершенно случайно оказалась Кристи?
— Это он вывел из строя велосипед, — негромко произнес Арчи с заднего сиденья. В рассеянности он достал из кармана латунный пенальчик и теперь поигрывал им, держа между большим и указательным пальцами.
— Точно, это он сломал велосипед! — согласился Генри, убежденно кивая. — И значит, заранее выбрал ее в качестве жертвы. Похититель знал, что у девушки есть велосипед. Знал, как он выглядит. Наверняка знал, что велосипед дерьмовый и Кристи, как обычно, поволочет его домой. Просто следил за ней!
— Следующий участник спектакля вышел из школы в шесть тридцать, — напомнила Клэр. — Велосипедная подставка находится прямо возле дверей. Кристи там уже не было. Все равно остается довольно продолжительный промежуток времени.
У Арчи стучало в голове.
— Завтра опять заблокируем проезд. Может, кто-нибудь еще видел ее. — Достал из пенальчика три таблетки и одну за другой положил в рот.
— Ты в порядке, босс? — Генри смотрел на товарища в зеркало заднего вида.
— Зантак, — соврал Арчи, — желудочное. — Он опустил голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Если убийца действительно подстерегал Кристи, то, вероятно, скоро он начнет охоту за новой жертвой. — Как у нас с охраной остальных средних школ? Все надежно? — спросил детектив, не открывая глаз.
— Как в Форт-Ноксе, — подтвердила Клэр.
— С завтрашнего дня установите наблюдение за всеми четырьмя. Прозвоните регистрационные номера всех автомобилей, проезжающих мимо школы Джефферсона между пятью и семью вечера. — Шеридан открыл глаза, с силой провел по лицу ладонью и придвинулся к передним сиденьям. — Я хочу еще раз почитать заключения по результатам вскрытия. И давайте-ка сегодня повторим опрос жителей близлежащих домов — может, кто-нибудь что-то вспомнил.
Генри взглянул в зеркало.
— Нам всем не мешает выспаться. Есть ведь ночная смена, надежные ребята, не подкачают. Если будут какие-то новости, нам сообщат.
Арчи слишком устал, чтобы возражать. Дома тоже можно работать.
— Ладно, отвези меня на квартиру, — сказал он. — Только заскочим в штаб, я прихвачу отчеты.
— Она ведь еще жива, верно? — спросила Клэр. — Это все не впустую? Хоть какая-то надежда еще есть, правда же?
После долгого молчания ей ответил Генри:
— Правда.
Телефон зазвонил сразу, как только Шеридан вошел в квартиру. Он принес с собой целую кипу полицейских протоколов и записей звонков горожан, которые собирался почитать ночью, и теперь неловко обрушил ее на столик в прихожей, схватил трубку радиотелефона, а ключи от квартиры бросил тут же возле зарядного устройства.
— Алло?
— Это я.
— Привет, Дебби! — поздоровался Арчи с бывшей женой, радуясь возможности немного отвлечься. Прошел через кухню к холодильнику, достал банку пива.
— Ну как прошел первый день?
— Безрезультатно. — Арчи вытащил пистолет из заплечной кобуры, положил на кофейный столик, а сам уселся на диван.
— Тебя показывали по телевизору. Выглядел очень грозным.
— На мне был галстук, который ты подарила.
— Я заметила. — Она помолчала. — Приедешь к Бену на утренник в воскресенье?
— Ты же знаешь, я не могу. — Арчи тяжело вздохнул.
В голосе Дебби звучало разочарование:
— Ну да, тебе же надо быть с ней.
Подобный разговор происходил не впервые. Других общих тем почти не осталось. Арчи медленно провел телефонной трубкой по щеке, потом по шее, пока та не уперлась нижним концом в грудь, и с силой прижал ее к груди, так что стало больно. Голос Дебби сделался далеким и приглушенным, словно из-под воды.
— Это какое-то психическое извращение, ты же сам понимаешь!
Ее голос вибрировал где-то у него внутри, и это было даже приятно, будто там шевелилось что-то живое.
