Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ) - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

Узнав, что нам нужен пикап, он заулыбался ещё шире и повёл нас к боксам, отстоящих от основного ряда. Когда с грохотом поднялись ворота, парень юркнул внутрь. Через пару минут заурчал мотор, выехал симпатичный пикап небесно-голубого цвета. Судя по решетке радиатора в виде геральдического треугольного щита, общей угловатости, машина явно сошла с конвейера до начала Второй мировой войны.

— Вот, «форд», состояние отличное, восьмицилиндровый двигатель. Триста долларов.

Цена порадовала, у нас еще остались деньги Франко и я даже собирался добавить сверху пару банкнот, но Лиз сморщила нежный лобик и манерно, что совсем было ей не свойственно, обронила:

— Хм, добавив всего шестьдесят долларов, мы могли бы купить новую машину.

— Но, мэм, — парень расстроенно захлопал глазами. — Машина в идеальном состоянии. Вот смотрите!

Он поднял капот, продемонстрировав блестящие «внутренности» движка.

— Мы можем проверить? — поинтересовался я, бросив взгляд на Лиз.

Молодой человек кивнул, и я забрался на сидение. Оглядел отделанную деревом панель управления с тремя большими «циферблатами» — спидометром, тахометром, топливомером, и двумя поменьше. Обожаю американскую автоклассику. Промелькнувшие воспоминания заставили болезненно сжаться сердце. Именно из-за того, что я неплохо разбирался в ретро-автомобилях, попал на съёмки к Верхоланцеву, смог расследовать убийство известного актера и разоблачить мерзавца-продюсера. Как нереально давно это было.

Я начал нарезать круги на площадке, радуясь, как ребенок, мягкому рычанию мотора. Но стоило стрелке спидометра подобраться к цифре «20», как в движке что-то застучало и он вырубился. Прокатившись на холостом ходу, машина взревела вновь.

Остановившись, я соскочил с подножки и сожалением бросил взгляд на «форд», к которому уже прикипел сердцем, как к живому существу.

Парень видно понял, что случилось и совсем сник.

— Я могу показать вам другой пикап, — предложил он упавшим голосом. — Но он будет дороже. «Шеви», совсем новый.

Громко и яростно залаяла дворняга, оскалив зубы. Я обернулся и похолодел. Лиз изменилась в лице, прикусила нижнюю губу, а в глазах запульсировал страх. Скрежет тормозов, на краю площадки остановилась полицейская машина, сверкая на солнце медной бляхой, вышел коп в чёрной форме, с дубинкой на поясе.

Но направился он сразу в домик, зажатый мастерскими, не обратив никакого внимания на нас.

— Хорошо, — сказал я. — Мы покупаем эту машину. Ты не возражаешь, дорогая? — я сжал предплечье Лиз, ощутив, как её бьет дрожь.

Девушка лишь слабо кивнула. И отсчитав пятнадцать новеньких хрустящих двадцаток, я отдал их пареньку, прибавил сверху ещё десятку.

— Я сейчас подготовлю всё документы, — пересчитав, он сунул деньги в нагрудный карман комбинезона.

С трофеями мы вернулись к тому самому месту, где Франко спрятал «форд».

Машина стояла там, но за рулем Франко не оказалось. Неужели копы добрались сюда? Я ощутил нечто среднее между облегчением и досадой. А может быть, Франко сам решил сдаться властям?

— Куда мог деться этот сукин сын? — проворчал я, старательно заглядывая во все углы закутка, где просто невозможно спрятаться.

И тут послышался громкий шлепок, словно упала огромная медуза. Я обернулся, распахнув пиджак, но револьвер вытащить не успел. Обнаружил Франко, который успел встать с газончика, отряхиваясь от комьев земли, налипших на брюки.

— Откуда это ты свалился? — я задрал голову, пытаясь понять, откуда итальянец мог так лихо спрыгнуть.

— Оттуда, — Франко указал на балкончик с ажурным металлическим ограждением, которое опоясывало по периметру крышу трехэтажного кирпичного дома, по глухой стене которой шло несколько пролетов пожарных лестниц. — Мало ли что. Вдруг вы копов бы за собой привели. Пожрать принесли?

Выхватив у меня пакет, он вытащил хот-дог, и тут же вонзил крепкие зубы, буквально искромсав несчастную булку вместе с сосиской, затолкав целиком в рот.

Открыв дверь, уселся на пассажирское сидение, поставив рядом бутылку колы. Пару раз отхлебнул из горлышка. И сморщился, будто проглотил что-то тухлое.

— Лучше бы рутбира бы купили. Что это за мерзкое пойло? Ни вкуса, ни запаха, — с презрением потряс стеклянной бутылкой с узнаваемой во всем мире этикеткой.

— Много пива вредно, — вытащив из пакета пачку «Лаки страйк», я прикурил от сигареты Франко, и лишь потом поинтересовался: — Ты радио-то включал?

— Нет, внимания привлекать не хотел. Но когда сидел там на крыше, то послушал кое-что.

— Ну, и чего скажешь?

— Ничего не скажу! Cazzata! Чушь собачья! Рэндольф придумал это, чтобы меня прищучить. Никогда я не стрелял в полицейских. Всё. Точка.

Ярость Франко выглядела искренней, но сквозь нее я ощущал, как итальянец боится, вот только чего? Задумчиво выпустив сизую струйку дыма, я понаблюдал, как она расползается в причудливую фигуру, похожую на дракона или птеродактиля. И бросил взгляд на Лиз, сидевшую с напряженным лицом на заднем сидении «форда», скрестив руки на спинке.

— Да? Странно.

Спорить не стал, хотя сомнение грызло меня. Как поверить в то, что Рэндольф придумал это нападение?

— Что странно?! — взорвался Франко, на скулах проступили красные пятна. — Ты сам видел, когда этот «pezzo di merda», кусок дерьма, пришел ко мне в клуб, избил меня за то, что я якобы убил бухгалтера. Они нашли потом настоящего убийцу. Я был ни при чем! А этот bastardo разве извинился?

— Франко, послушай. У Криса есть план, как нам выбраться отсюда, — мягко вмешалась Лиз. — Расскажи, Крис.

Франко выслушал мой рассказ, достал очередную сигарету из пачки, закурил. И все это с непроницаемым, даже мрачным выражением. Выпустив вверх струйку сизого дыма, наконец, оборонил:

— Идиотский план.

Нет, каков мерзавец! Мы тут в лепешку разбиваемся, чтобы его спасти, а он еще и капризничает.

— Идиотский, потому что слишком опасный, — добавил Антонелли, стряхнув пепел себе под ноги. — Первое. Продавец может настучать копам. Второе. Копы тоже не дураки, и будут проверять все машины. Третье. Я решил сдаться полиции, — огорошил он. — Так будет лучше для всех. По крайней мере, узнаю, чего этот подонок имеет против меня.

Последняя фраза прозвучала так же спокойно, будто ничего особенного не было в том, что итальянец собрался сунуть голову в петлю. Лиз покачала головой, будто не верила, что Франко на такое решился, поджала губки. Но промолчала.

— Вот это реально идиотизм, — сухо бросил я. — Рэндольф тут же сдаст тебя Моретти, а твой незабвенный дядюшка-садист знает теперь, что ты умеешь воскресать. В следующий раз твои друзья церемониться с тобой не станут. Просто отрежут тебе голову. И знаешь что? Твоего мнения вообще никто не спрашивал. Машину и всё что нужно мы уже купили.

Я вытащил из кармана ключи, демонстративно пару раз подбросил на ладони. Франко пробормотал что-то нечленораздельное, напоминающее его любимые ругательства, но по разгладившимся морщинам у рта и повеселевшему взгляду, показалось, что итальянец остался доволен.

* * *

Мы медленно двигались в плотном потоке машин, и я уже не удивлялся тому, что в пятидесятых годах Нью-Йорк страдал от перегруженных дорог так же, как Москва, начиная с 90-х. Правда, никто никого не обгонял, не перестраивался и ряда в ряд. Вся эта полноводная река текла монотонно и спокойно.

Втекала она в кордон, который устроила полиция на мосту Уайтстоун, соединявший Бронкс, где мы застряли, и район Квинса, куда стремились вырваться. Этот подвесной мост над рекой Ист-Ривер чем-то напоминал «Золотые ворота». Только мост в Сан-Франциско красно-коричневый, а Уайтстоун, что следовало из названия «белый камень» — светло-серый. И пилоны — столбы, с которыми, как струны к арфе, соединялись стальные тросы, не разделялись на секции, а выглядели как Триумфальные ворота в Париже, только гораздо выше.

Куда вели эти ворота — в ад, или рай, к спасению или гибели? Я вытащил револьвер и переложил его поближе в карман. Нет, я не собирался стрелять в копов. Просто решил покончить с собой, если возникнет опасность попасть в лапы Моретти или его подручного, продажного капитана Рэндольфа. Вернуться в Россию. Хотя там, скорее, всего, меня тоже ждала смерть, уже от рук бандитов, которые похитили меня.