Джеймс Холл - Под покровом дня
— Да как тебе сказать, Торн. Каждый день все новые сексуальные фантазии. На этой неделе — из первого послания к коринфянам, глава двенадцатая. — Шугармен побарабанил пальцами по каменному столу, глядя на залив. — О том, что в теле есть члены, которые мы считаем неблагообразными, но Бог учит нас славить их, и под этим она подразумевает мой член. Я ей говорю — в моем члене нет ничего неблагообразного, а она отвечает — совершенно верно, и не успокаивается до тех пор, пока не проведет полночи там, между моих ног, делая все, что, по ее мнению, необходимо, чтобы воздать моему члену те почести, которых он заслуживает, разговаривает с ним, бр-р-р.
Едва сдерживая улыбку, Торн спросил:
— И что она ему говорит?
— Не знаю, — ответил Шугармен с видом человека, который уже устал об этом думать. — Она там, внизу, разговаривает с ним, мне не слышно. Может, она там молится на него.
— Может, тебе стоит просто расслабиться и получать удовольствие, что бы там ни было. Не делай из этого проблему.
— Да, я знаю. — Шугармен встал, пригладил рукой волосы. — Этот новый священник, который похож на Роберта Редфорда,[18] собирает их и проводит занятия по изучению Библии. Они говорят о сексе, о браке, о таких вещах, которые вряд ли кто ожидает услышать в церкви.
— Калифорния добралась и до Ки-Ларго, — сказал Торн. — Оглянуться не успеешь, как крестить будут в теплой воде.
— Да, в общем, все нормально, — сказал Шугармен. — Это, конечно, взбодрило нашу сексуальную жизнь. — Он снова взял книгу, взглянул на фотографию на обложке. Принялся обмахиваться книгой как веером.
Торн сказал:
— Знаешь, многие усомнились бы в твоих словах. Подумали б, что ты выдумываешь про то, что Джинни — нимфоманка от Духа, чтобы скрыть небогатую событиями сексуальную жизнь.
— Хочешь взглянуть на мой член? Он весь истерзан. И она такая уже сколько? — почти пять месяцев. Как будто у нее не прекращается течка. — Глаза Шугармена затуманились, словно он вспомнил события недавнего прошлого.
— А может, тебе просто нужно ей прямо сказать, что с тебя хватит. Что ты бы лучше поиграл в кегли. Может, это выход, возьми ее с собой поиграть в кегли. — Торн подумал: «Боже правый, кегли!»
Шугармен слабо улыбнулся Торну.
— Я не могу этого сделать. Сейчас это уже вопрос веры. Если я заявлю ей подобное, это будет выглядеть, как будто я не верю в Бога или что-то в этом роде. Что было две недели тому назад? Опять послание к коринфянам, кажется, глава пятнадцатая, а неделю назад — о рожденных от Духа и рожденных от плоти, и о том, что славятся и те и другие. Слава, слава. На той неделе я испытывал боль. Сильную боль.
— Ну, — сказал Торн, — даже и не знаю. Мне трудно тебе посочувствовать. Может, она просто тебя любит. Тебе никогда это не приходило в голову? Просто сильно тебя любит.
Шугармен подумал и сказал:
— Да, может быть. Все не так уж плохо. Она всегда рядом, хорошо готовит, ее интересует моя работа: кто избивает жену, кто устраивает драки в «Карибском клубе». Все эти сплетни. Пока я не стал копом я и не догадывался, что люди столько сплетничают.
— Да брось ты все время жаловаться, — сказал Торн, чувствуя, как губы складываются в улыбку. — Слава?
— Она выкрикивала это. Я не должен был тебе это рассказывать. Но она кричала: «Слава, слава!» Прыгала вокруг меня: «Слава, слава!»
— Перестань, перестань.
— Ну, а у тебя как? Мы никогда не говорим о тебе. Что же ты нынче скрываешь?
— Ты имеешь в виду, приглашаю ли я сюда дам почитать Библию?
— Как у тебя с этой тяжелоатлеткой, Дарси?
— Ха-ха, Дарси, — сказал Торн с вымученной улыбкой. — Где ты был? Все закончилось еще в июне. Я для нее оказался слишком хилым. Ее не устраивали мои большие грудные мышцы, широчайшие мышцы спины. Она постоянно щипала меня, проверяла, не поправился ли я, вот так.
— Уж лучше грудные мышцы, чем член, — сказал Шугармен. — Ну, а та, другая? Салли?
— Сара, — поправил его Торн. — Здесь все в порядке. Она мне нравится.
Шугармен наклонил голову вперед и пристально взглянул на Торна, приподняв одну бровь.
— Так, значит, мы имеем дело с любовной лихорадкой? Вот чем заболел мой старый приятель. Даже голову стал держать выше.
— Ты что, помешался на этих любовных делах? Или собираешься меня арестовать за то, что я лишний раз улыбнулся?
— Ага, — сказал тот. — Я должен был догадаться. Ты весь светишься. Друг замечает такие вещи без слов.
— Последнее время я полон энергии. И отлично себя чувствую.
— Ты всегда был полон энергии.
— Нет, это другое. Это настоящая энергия. Та, другая, была сублимация, — ответил Торн. — Я был ведомый, а не ведущий.
— Если ты хочешь об этом поговорить, используй слова, которые я знаю.
— Я отлично себя чувствую, вот и все, что я хочу сказать. Мне хорошо с ней.
— Ну что ж, теперь понятно. — Шугармен подался вперед, поглаживая подбородок, как будто у него была козлиная бородка. И вглядываясь Торну в лицо, сказал:
— Вопрос в том, дружище, хорошо ли ей с тобой?
Торн набрал в легкие воздуха, задержал дыхание, уклончиво улыбнулся Шугармену.
— Думаю, да. Мне так кажется.
— Передо мной совсем другой человек, Торн. Вот что я думаю. — Он похлопал Торна по спине.
— Она немного меня прессингует, — сказал Торн. — Хочет, чтобы я ей рассказал о своем прошлом.
— О каком прошлом? — удивился Шугармен. — У тебя нет никакого прошлого. Ты всю жизнь прожил здесь на скале.
— Ну, об аварии. Обо всем, что с этим связано, — ответил Торн. — И, потом, у меня есть прошлое, есть вещи, которыми я не могу гордиться. Кое-что я даже тебе не рассказывал, приятель.
— Да? — спросил Шугармен, опершись о локти. — И что? Ты собираешься мне рассказать или нет?
Торн посмотрел, как он постукивает пальцами по столу. И ответил:
— Не думаю.
— Отлично, — сказал Шугармен, приподняв брови.
— Ты скрываешь что-нибудь от Джинни?
— Если б мне было что скрывать, я бы скрывал, не сомневайся. — Она может встать в церкви и всем все рассказать как на духу.
— Я имею в виду что-то, насчет чего ты не уверен, как она это воспримет. Что-то такое, из-за чего она может тебя бросить. Или что-то такое, из-за чего, если ты ей этого не раскроешь, тебе придется ее бросить, потому что между вами всегда будет стоять эта недосказанность.
— Ну, ты опять за свое. Опять говоришь так, что ничего не понятно.
— Я встретил девушку, и я не хочу ее потерять, вот и все.
— И как раз вовремя.
— Теперь я не понял.
— Тебе грозила опасность, Торн. Я переживал за тебя. Если в наши дни ты с кем-нибудь встречаешься, нужен презерватив для всего тела.
Торн рассмеялся:
— Что?!
— Со смазкой внутри, чтобы можно было легко натянуть его на себя. С заостренным кончиком, как у газового баллона. Это просто моя фантазия, вот и все. Может, это звучит немного странно, но в таком презервативе тебе не страшен ни герпес, ни СПИД, ни все эти новые венерические заболевания. Оставайся в нем до тех пор, пока не встретишь чистое создание, и тогда уж выползай наружу. Он должен защищать не только член. Руки, рот, все тело.
— Великолепно, Шугар. — Торн смотрел на Блэкуотер Саунд, на то, как в воде отражается солнечный свет. С моря дул ветер, на мгновение приносивший долгожданную прохладу в это жаркое утро.
— У нас по всему отделу развешаны эти плакаты. СПИД, все эти венерические заболевания. Люди, которые обмениваются бациллами. Все в таком духе. Это просто мое изобретение. Презерватив для всего тела. Думаю, это может помочь.
— Да, и от комаров тоже. Вместо средства от комаров. Дружище, я покупаю сразу десяток. — Про себя Торн подумал: что за черт, он предпочел бы поговорить еще немного о Саре, ну да бог с ним. — И, послушай, их нужно сделать разноцветными. Черный для праздничных ужинов. Розовый для поездок на Ки-Уэст.
Шугармен расхохотался до слез.
Торн разгорячился, почувствовал, что входит в раж. — Типа водолазного костюма, но без отверстий.
— Как галоши, но до самой макушки, — вторил ему Шугармен.
— Надеваешь его как шапку и натягиваешь на себя до самого пола.
Шугармен подогревал его азарт:
— Да, да.
— Их можно использовать и в качестве наручников. Запихнуть большого парня в маленький презерватив.
В патрульной машине пискнула рация, Шугармен вытер глаза и глубоко вздохнул.
— Похоже, меня вызывают.
Пока он разговаривал, Торн наблюдал, как на востоке исчезают последние розовые всполохи света. Над поросшим лиственным лесом холмом пролетела небольшая стая белых цапель и спустилась на лужайку около берега.
Шугармен вел длинный диалог по рации.
Капитан Эрни с помощью шеста продвигал свою лодку по краю отмели. Торн встал, помахал ему и побежал в дом за мушками для Эрни, чувствуя, что улыбка так и не сходит с его лица. Остановился в дверях, наслаждаясь своими ощущениями: как будто все окна были распахнуты, и по дому гулял свежий ветер.
