Джина Майер - Невидимая угроза
– Ох, теперь это не важно.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его.
– Не волнуйся. Марсель прав, мы что-нибудь придумаем. Если уж ничего не выгорит, то папа поможет.
«Только не в том случае, если ему все станет известно», – подумал Филипп.
– Так, давай напрямую, – заявил Марсель, когда Вивиан ушла. – Что тут происходит?
Филипп опустился на табурет. Марсель уселся рядом.
– Вот дерьмище… – пробормотал Филипп.
Марсель кивнул:
– Можно и так сказать.
– Я же тебе рассказывал про Жасмин.
– А, та твоя интрижка. Вроде бы все обошлось?
– Не обошлось. Я думаю, она все это подстроила.
– Почему?
– Вчера она прислала мне странную эсэмэску. – Он вытащил мобильный из кармана и показал сообщение Марселю.
– «Что прошло, не забылось. Оно вернется. Оно настигнет тебя. Второго июля тебя ждет расплата», – шепотом прочитал Марсель. Он поднял голову. – А что означает эта дата? Второе июля?
– Понятия не имею. Спроси Жасмин. Она сумасшедшая. После того как я ее уволил, она несколько недель терроризировала меня по телефону. А теперь вот это. Наверное, она как-то поняла, что я хотел обручиться с Вивиан. Вернее, хочу.
– А ты уверен, что это она? – Марсель растерянно обвел взглядом комнату. – Если это правда, то ей самое место в дурдоме.
– А у тебя есть какое-то другое объяснение случившемуся? У меня нет.
Марсель уперся локтями в колени и опустил подбородок на руки.
– И что ты теперь будешь делать? Обратишься в полицию?
– А что они сделают? Я же ничего не могу доказать.
Марсель кивнул. Он потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пуста. Он раздраженно смял ее и швырнул на мокрый пол.
– Ты должен с ней поговорить, – заявил он.
– Я и собирался. Поэтому мы с Вивиан сегодня и встретились. Но прежде чем я успел ей все рассказать, позвонил ты.
– Да я не Вивиан имею в виду, а Жасмин.
– Жасмин? А какой смысл с ней разговаривать? Она больная, тут и обсуждать нечего.
– Может быть, тебе удастся как-то ее вразумить. Похоже, ты очень важен для нее. А если разговоры не подействуют, ты должен ее спровоцировать, пока она во всем не сознается. И тогда ты подашь на нее в суд.
– Как будто это так просто! Даже если она сознается в разговоре со мной, то потом будет все отрицать.
– Ничего у нее не выйдет, если у тебя будет свидетель.
Папа подсовывает руки мне под живот.
«Вода сама тебя понесет, – говорит он. – Даже если я уберу руки. Ты не утонешь».
«Не убирай!» – кричу я, захлебываясь.
Все остальные в моем классе умеют плавать. Кроме меня. Госпожа Хайманн сказала, что меня нужно отдать в бассейн, чтобы со мной поработал тренер, но папа говорит, что в этом нет необходимости. Сегодня воскресенье, мы в воде, папа и я. Папа поддерживает меня, чтобы я не утонул. Мама лежит на покрывале на берегу. Но я все еще не научился плавать. Папа ждет, пока я прокашляюсь. Я боюсь, что он разозлится. Папа злится, когда я сдаюсь. Говорит, всегда нужно бороться.
Но папа не злится.
«Пойдем ближе к берегу, где ты сможешь стоять», – предлагает он.
Он становится чуть поодаль от меня и говорит: «Прыгай!»
«Не получится, слишком далеко!»
«Попробуй!» – уговаривает меня папа.
Я прыгаю в воде как можно дальше и бью по ней руками. Вдруг я оказываюсь рядом с ним.
«Отлично! – говорит он. – Вот так люди и плавают. Только дольше».
Он отходит чуть дальше, я опять прыгаю, и машу руками, и бью по воде ладонями. Я касаюсь дна кончиками пальцев, но лишь на миг. И вот я уже рядом с папой.
Мы повторяем этот трюк все утро и весь день, и к вечеру я уже прекрасно плаваю и не понимаю, почему у меня раньше не получалось.
«Я так горжусь тобой!» – говорит папа.
И мама гордится мной.
«Мой мальчик уже такой большой!» – говорит она.
А потом она смотрит на папу и начинает плакать.
«Не плачь! – говорит папа. – Все ведь в порядке, солнышко мое».
«Все в полном порядке, солнышко мое», – говорю я.
И тогда мама смеется.
Глава 7
Мориц потерпел сокрушительное поражение. Его нокаутировала эта неудача, и он больше не мог подняться. После выпускных экзаменов он почти не выходил из комнаты. И никто не знал, чем он занимается целыми днями. Наверное, сидит в Интернете или просто смотрит в стену. Как бы то ни было, из его комнаты не доносилось ни звука.
– Со мной все в порядке, – отвечал он, когда его спрашивали, что случилось. – Не волнуйтесь.
Но, конечно, от этого его родители волновались еще больше.
– После провала на экзамене он совсем подавлен, – говорила мама по телефону.
Провала. Средний балл аттестата Морица все еще соответствовал оценке «отлично». О таком София могла только мечтать. «Глупости да и только», – думала она.
– Не понимаю, зачем ломать такую комедию? – заявила она родителям за ужином. Мориц опять не вышел из комнаты. – Ну, не поступит в первый же год, что тут такого? Он может в это время поучиться на санитара. Или пойти работать в дом престарелых. Или поехать волонтером в Калькутту. Это стало бы отличной подготовкой к учебе.
– Но он хотел поступить сразу же, – вздохнула мать. – Мориц не привык к неудачам.
– Бедняга. – Голос Софии сочился сарказмом. – Повезло же вам, что у меня столько опыта в подобных ситуациях.
Отец хотел что-то возразить, но в этот момент дверь в гостиную распахнулась.
Мориц стоял в дверном проеме, бледный как тень. Под его глазами залегли темные круги. Он смотрел на свою семью, но Софии показалось, что он их не видит. Как тогда, на улице.
– Мориц! – Госпожа Ротэ вскочила и подошла к сыну, точно он был болен и едва держался на ногах. – Тебе лучше?
Он покачал головой.
– Вот. Утром пришло.
Он положил документ на стол перед тарелкой отца.
– Из Гейдельбергского университета. Уже есть результаты дополнительных вступительных экзаменов на медицинский факультет.
Господин Ротэ удивленно посмотрел на сына. Мориц еще в апреле сдал эти экзамены, поскольку в случае успешных результатов они значительно увеличивали его шансы поступить.
– И? Ты им уже звонил?
Мориц кивнул. А потом зажмурился, потирая переносицу.
– Плохо дело, – прошептала госпожа Ротэ.
– Нет. Результат выше среднего, – ответил Мориц. – Я набрал 130 баллов.
– Так, я не понимаю. Это хорошо?
– Это максимальный балл вроде бы.
София едва сдержала стон. Ей хотелось вскочить из-за стола и выбежать из комнаты. «Это максимальный балл вроде бы». Как он это произнес! Как нечто само собой разумеющееся. Будто это совершенно не важно.
– Ну так отлично! – громко произнесла она. – Поздравляю, ты поступил в университет!
Прозвучало это не очень хорошо. Слишком уж чувствовались резкие нотки в ее голосе.
– Ну, поступил или нет, мы узнаем, когда придет подтверждение из университета, – спокойно возразил отец, словно и не услышал насмешки в ее словах. – Но с таким результатом все шансы у него, конечно, есть. Я очень рад.
– Я тоже рада, Мориц, – сказала госпожа Ротэ. – Надеюсь, это придаст тебе уверенности в себе. Мне не нравится твое состояние в последнее время.
Мориц взял письмо из университета и посмотрел на бумагу, будто видел ее в первый раз.
– Все в порядке, Мориц? – спросил его отец. – Что-то с тобой не так.
Мориц свернул бумажку в шарик.
– Я не буду этого делать, – медленно произнес он.
– Чего ты не будешь делать? – Его мать чуть со стула не упала.
– Я больше не хочу изучать медицину. Мне не подходит профессия врача.
– Как тебе такое только в голову пришло? – опешил господин Ротэ. – Ты же много лет говорил, что хочешь стать врачом.
– А теперь я уверен, что не хочу.
– Но откуда тебе это знать? Ты еще даже не начал обучение. Когда я учился, у меня тоже иногда возникали сомнения, но потом, когда я получил диплом, я понял, какая это замечательная профессия…
– Не трать слова зря, пап. Это бессмысленно. Тебе меня не переубедить.
– Да я и не хочу тебя переубеждать! – возмутился господин Ротэ. – Что ты такое говоришь? Разве я когда-нибудь давил на тебя, чтобы ты поступал именно на медицинский? Это с самого начала было твоим решением. И я этому радовался, признаю. Я просто хочу понять, почему теперь твое мнение изменилось.
– Я понял, что не справлюсь.
– С чем не справишься? С учебой? Или с работой врача?
– Со всем.
Господин Ротэ утратил рад речи.
– Может быть, на тебя просто слишком многое навалилось в последнее время. Школа, спортивная секция, все твои хобби… Почему бы не устроить себе каникулы и не отправиться в путешествие? Съезди с друзьями на море. Или в горы.
