Анна Белкина - G.O.G.R.
— Не шо, а подорвался! — Эммочка ухватила тракториста за тельняшку, оторвала его от пола и поставила на нетвёрдые сонные ноги.
— Ва-ва… — бухтел тракторист, не понимая, что, собственно, произошло и почему ему необходимо вставать среди ночи.
— Давай! — Эммочка швырнула тракториста на диван, а потом — принесла из кухни ведро воды и с размаху выплеснула холодную воду ему в лицо.
— Ааа!! — подскочил облитый тракторист, мигом протрезвел и проснулся. — Кто ты, чего надо? — хрипато вопросил он у Эммочки, вперив в неё покрасневшие тупые глаза.
— Сел! — Эммочка пихнула тракториста и он повалился на диван, заставив сей предмет мебели перекоситься назад и стукнуться спинкой о стенку. — Давай, базарь, морда тракторная, кто тебя подсылает?
— Куда?? — гавкнул тракторист, выпучив пропитые глазки.
— В дом заброшенный лазаешь? — рыкнула Эммочка, направив фонарик на растёкшегося по дивану Гойденко.
— За кирпичами, — прохныкал тракторист. — Убери свет, чувачок!
— Нетушки! — отказалась Эммочка, отшвырнув ведро. — Пока ты мне всю правду вот сюда вот не выложишь, будешь у меня освещённый, как бактерия под микроскопом!
Гойденко почувствовал себя обреченным. Всё, закончилась его светлая жизнь под крылышком «верхнелягушинского чёрта», и кто-то пришёл, чтобы… Тракторист испугался смерти и решил признаться. Он раскрыл рот, и Эммочка подумала, что сейчас узнает правду, ведь она была уверена в том, что этот тракторист что-то знает. Гойденко набрал воздуха, открыл рот и выговорил:
— Бе-е-е-е!
— Чёрт! — озверела Эммочка, не желая поверить, что и тракторист испорчен «звериной порчей». — Давай, говори мне, хватит валять дурака!
Тракторист, может быть, и рад был что-то сказать, но кто-то, чья воля забила его собственную, позволял ему говорить только по-овечьи:
— Бе-е-е-е! Бе-е-е-е! Бе-е-е-е!
А потом он вскочил с дивана, встал на четвереньки, опустил голову, выставив вперёд потусторонние рога, и со всех воображаемых копыт понёся к Эммочке.
— Чёрт! — перепугалась Эммочка, отпрянула из комнаты в коридор и захлопнула некрашеную дверь.
Тракторист гулко стукнулся о дерево двери и, продолжая дико блеять, всё бухал и бухал своим тупым «чугунным» лбом, пытаясь прорваться. Эммочка, не желая быть побитой внезапно озверевшим трактористом, поспешила ретироваться из хаты и замкнула дверь скрепкой.
Конец третьей части.
Пётр Иванович и Сидоров корпели над разгадкой тайны «верхнелягушинского чёрта», а что же в это время происходило в Донецке?
Часть четвертая и последняя. «Вопросы есть? — Вопросов нет!»
Глава 1. Лунный свет
Крекер давно спал. С верхних нар доносился его зычный, с присвистом, храп. А Коля всё никак не мог уснуть. Ему мешал храп сокамерника, а так же невесёлые мысли, прямо толпившиеся в его бедной голове. Артерран сказал, что выгородит… А неужели передумал, мерзавец, и упрятал уже?! «А ведь не выкручусь! — молнией мелькнула очередная невесёлая мысль. — Они могут просто, без суда, этапировать, как репрессированного в сталинские времена!..» Коля посмотрел в малюсенькое зарешеченное окошко. Лунный свет сочился сквозь него и полосками ложился на серый бетонный пол. Вспомнились строчки из стихотворения: «Сижу за решёткой в темнице сырой…»
— Вскормлённый в неволе орёл молодой, — вслух вздохнул Коля.
Он грузно поднялся с нар и принялся расхаживать по камере. Расхаживая, он всё больше убеждался в том, что тюремные запоры за ним с лязгом и скрежетом задвинулись навсегда. Коля наступил на полоску лунного света. Лунный свет… В детстве он много сказок прочитал про лунный свет. И даже искренне верил в его волшебную силу… «Николай и бобовое дерево»! Да, сейчас во что угодно поверишь, лишь бы выбраться из дурацкой кутузки и не слышать больше, как взрыкивает на нарах спящий Крекер. Как КАМАЗ, ей-богу! Коля уже совсем отчаялся что-либо изменить в своём положении. Он представлял себя, копающим ямы в снегах Сибири, как вдруг… Вдруг послышалась какая-то странноватая возня за дверью. Коля вскинул растрёпанную голову. Нет, это не возможно! Дверь открывали. Сейчас, посреди ночи. Почему?!
На пороге возник охранник.
— Светленко? — сказал он глухо, тихо, будто не хотел, чтобы его услышали.
— Я… — растерянно ответил Коля.
— Идёмте за мной. Только тихо. Когда закрою дверь — бегите. Понятно?
Коля опешил. Лунный свет, что ли? Охранник повернулся спиной и осторожно, немного крадучись, прошёл вперёд. Коля поплёлся за ним. Из темноты вынырнул другой охранник и запер камеру. Проходя по коридору, Коля заметил ещё двоих охранников, которые дружно спали мертвецким сном, уткнувшись носами в обшарпанный столик. Вокруг них хаотично валялись игральные карты. Перешагнув через лежавший под ногами крестовый туз (какой символ, однако!), Коля продолжил свой путь, следуя за флегматичным охранником. Тот ни разу не обернулся. За Колей бесшумно двигался второй охранник. Коридор кончился. Показался небольшой тамбур и дверь. Второй провожатый подошёл и открыл её.
— Выходите. Приказ шефа, — шепнул он.
Коля сделал шаг и оказался на улице. Пахло цветами. Лицо обдало тёплым ветерком. Ветром свободы! Свободы, ещё пару минут назад казавшейся Коле безвозвратно утраченной! Дверь за ним тихо закрылась. Коля остался один. Пели сверчки. В ночном небе, подсвеченном оранжевым фонарём, бесшумно кружились летучие мыши. Коля стоял на захламлённом толстыми ржавыми патрубками и осколками бетонных плит заднем дворе и отбрасывал длинную синюю тень. Что же совершило данное чудо? Волшебная сила лунного света? Ага, как бы ни так! Длинные руки Генриха Артеррана, вот, что это было! Коля быстро пересёк двор, лавируя между препятствиями, и вышел через широко распахнутые ворота. Вокруг стояли пятиэтажные жилые дома. Кое-где темнели лавочки, перекладины для сушки белья, поломанная качелька… Под ногами вилась тоненькая, каменистая тропинка. Петляя между пёстрыми самодеятельными цветниками, она убегала в узенькую щель между двумя пятиэтажками. Недолго думая, Коля бросился туда, надеясь навсегда исчезнуть с глаз правоохранительных органов. Проскочив цветники — нёсся прямо по цветам — он запнулся о бордюрчик и чуть не упал. Но вовремя сгруппировался, раскинул руки и удержался на ногах. Оставив позади все дворики и закоулочки, Коля оказался на бульваре Шевченко, возле бывших «Черёмушек». И думал, что уже спасён. Он хотел перейти на другую сторону, вскочить в маршрутку и раствориться в ночи. Но посреди бульвара на него налетел джип, едва не сбив. Джип затормозил, преградив дорогу. Коля набрал воздуха, чтобы наорать на неуклюжего, бездарного водилу. Да так и застыл с открытым ртом. Из-за опущенного стекла высунулось лицо Артеррана и сообщило:
— Бежать и не пытайся — из-под земли достану. Завтра с утра — на базу. Вопросы есть? Вопросов нет.
Лицо исчезло, стекло поднялось, джип уехал. «Беги, Коля, беги!» Да, убежишь тут! Коля так и остался глупо стоять посреди дороги, глотая пыль из-под колёс Артеррановского «Лексуса». Стоял и глотал, пока мимо него, вопя клаксоном, не просвистели «Жигули», и их небритый водитель не погрозил кулаком. Понурив голову, угрюмо пиная мелкие камешки, потащился Коля назад…
Глава 2. Расследование Недобежкина
Начальник Калининского РОВД Недобежкин, связавшись со своим бывшим коллегой по службе в СБУ Смирнянским, приоткрыл завесу над некой тайной. Когда из изолятора исчез Светленко — Интермеццо, начальник РОВД снова поехал к Смирнянскому. А у того уже были готовы новые невероятные открытия.
— У меня в СБУ ещё дружок остался один, Ежонков, ты знаешь его, — говорил Смирнянский Недобежкину за стаканом того же обезжиренного кефира. — Он мне перекидывает по «И-нету» иногда то, что всплывает про эти «Густые облака». Недавно перекинул, что коммунисты на свою базу какого-то американского профессора выписывали.
— Американского? — удивился Недобежкин. — Но СССР же с Америкой, как кошка с собакой, особенно тогда…
— А вот над «Густыми облаками» они вместе пыхтели, — настоял Смирнянский. — Только это был такой большой секрет, что про него ни Андропов, ни Черненко, ни Горбачев — никто не знал, только военные. И знаешь, дружище, это тот америкашка проект завалил. Мне Ежонков сказал, что перекинет личность америкашки, но так и не перекинул. Мы с тобой сейчас в одно местечко съездим.
— Куда, в Лягуши, что ли? — перепугался Недобежкин, и кефира ему больше не захотелось.
— Да нет, — успокоил Смирнянский. — Не в Лягуши. Это в Донецке, сейчас там подземный переход, но мне Ежонков перекинул одну карту, — Смирнянский перешёл на шёпот. — Мы можем попасть туда, откуда управляли «Наташенькой», офис ихний, понимаешь?
