Дин Кунц - Кровавый риск
– Вам нужен чемодан, чтобы забрать их отсюда? – спросил Имри, складывая вместе толстые пальцы.
– Да.
– Две тысячи за пистолеты, двадцать пять долларов за «дипломат».
Такер улыбнулся: «Вы бесподобны».
– Антикварный бизнес испытывает в настоящее время экономический спад, возможно, вы читали об этом в газетах, – сказал Имри. Он развёл руки и поднял ладони вверх, как бы говоря: «Что я могу сделать?»
Такер отсчитал деньги, пока Имри укладывал пистолеты, глушители и патроны в жемчужно-серый «дипломат» с серебристой безупречной ручкой. Он захлопнул его, закрыл и дал Такеру два ключа в обмен на подходящую денежную компенсацию.
– Я думаю, вы будете довольны, – сказал Имри.
– Надеюсь, что так.
– Тогда до свидания.
– До свидания, – сказал Такер.
Тучный мужчина снова провёл его вниз по лестнице, в тёмный мебельный магазин, через ряд старинных напольных радио для кабинетов и граммофон на подставке из клёна. Труба граммофона, когда-то позолоченная, а теперь потускневшая, заставила его подумать об Элиз Рамзей. Она снималась в рекламе сигар, сидя на диване около старинного граммофона. Это была одна из его любимых реклам, возможно, потому что она была там одета в вызывающее нарядное платье с кружевным вырезом; ему всегда казалось, что как в мультфильме, труба граммофона была живой, и что её зияющий рот был открыт в благоговении от её сногсшибательного сияния.
Имри отомкнул входную дверь.
Такер вышел и ушёл, ничего больше не сказав.
Времени было 11:06 утра среды.
––––––––
В небольшом аэропорту Лонг-Айленда, из которого Пол Нортон и Ник Симонсен осуществляли свои сомнительные воздушные перевозки, были две гравийные взлётно-посадочные полосы – одна новая и другая – раздолбленная, размытая и вспученная в центре как спина недовольного кота. Использовались обе полосы. Три здания – первое склад, второе ангар и третье – сочетание офиса и три посадочных места для вертолётов – знавали лучшие деньки. Гофрированная поверхность крыши проржавела, а деревянные стены требовали покраски. Такер заплатил водителю такси, отдал ему щедрые чаевые, чтобы он уехал, потому что он сильно настаивал на оплате обратной дороги, и вошёл в ближайшее здание, в котором находился офис Нортона.
Нортон был там, за обшарпанным столом, который выглядел так, будто готов развалиться, откинулся назад в расшатанном пружинящем кресле, его обутые ноги опирались на запятнанную исписанную книгу для записей. Он был крупным мужчиной, на пять дюймов выше и на шестьдесят фунтов[46] тяжелее Такера. Лицо его было широким и плоским, даже нос его был вдавленным, а на щеках остались шрамы, появившиеся во время поездки во Вьетнам. Он никогда не рассказывал Такеру, как и почему это случилось, даже если оба повреждения были получены в одном месте. Возможно, имея неограниченные ресурсы и проведя несколько серьёзных операций, очень хороший пластический хирург мог бы восстановить этот повреждённый нос так, чтобы он мог выглядеть как новый, однако не имело особого смысла этим заниматься, пока ничего не будет сделано с белыми шрамами на обеих щеках. Рассматривая его, Такер испытывал жуткое чувство, что какой-то огромный кот незаметно подкрался к Нортону, расцарапал его лицо когтями и выдрал мясо из-под кожи одним резким движением. Несмотря на эти физические недостатки, он не выглядел особенно уродливо, лишь как человек, которому не повезло.
Когда он говорил, тем не менее, то казалось, что он выглядит как цветное стекло на дне калейдоскопа. Голос был мягким, так же, как и манера говорить, слова отмерянные и тёплые. Это был голос мужчины, который видел слишком многое и прошёл через большие муки, чем был способен, голос человека, который никогда не хотел убивать или причинить боль как-либо ещё. «Пиво?» – спросил он.
– В это время дня?
– Обед уже прошёл, – заметил Нортон, убирая свои ноги со стола и вставая. Он двигался плавно, изящно. Из холодильника в углу комнаты он достал два охлаждённых пива, открыл их и поставил на стол, не предложив каких-либо бокалов.
Такер сел в кресло для клиентов, оба портфеля расположил рядом.
Нортон даже глазом не повёл. Он знал, что если это связано с делом, Такер ему расскажет. Вьетнам сделал из него не только джентльмена, но также чрезвычайно осторожного человека.
– Индийский пейль-эль Балантайна[47], – сказал Нортон, понимая свою бутылку, – Я перепробовал всё, но меня удовлетворяет только это. – Он выпил треть бутылку одним длинным глотком, который заставил его адамово яблоко подпрыгнуть как спасательную шлюпку во время тайфуна.
Такер попробовал пиво из своей бутылки, согласился с заключением и сказал: «Мне нужен пилот».
– Как ты и сказал по телефону.
– Вертолёт уже готов?
– Это займёт всего несколько минут.
– Оперативно.
– Моя марка.
Такер отпил немного пива, вздохнул, поставил бутылку, пододвинул тележку, на которой находились два портфеля, отщёлкнул замки и открыл. Он сказал: «Всё, что тебе нужно знать, чтобы установить цену, это пункт назначения. Питсбург. И также время, до которого ты мне понадобишься – вероятно, это будет до завтрашнего полдня, когда мы вернёмся обратно. Может быть, это займёт часть вечернего времени. Твоё соучастие заключается не больше, чем в изменении маркировки вертолёта. Очень маловероятно, что ФАА[48] узнает об этом, и, кроме того, ты привык к высокому риску».
– Почти привык, – подтвердил Нортон, – Но ты забываешь, что, согласно закону, я окажу помощь и буду соучастником всего, что ты замыслил. Пойми меня, Майк, я не хочу знать, что именно. Я только хочу обратить внимание на то, что я буду нести ответственность за уголовные преступления.
– Эта операция не направлена против кого-либо, кого кинется защищать закон, – сказал Такер.
Нортон приподнял свои брови, поднял пиво и выпил вторую треть бутылки одним глотком.
– Это последний фактор, на который ты должен обращать внимание. Мы выступаем против человека по имени Баглио, против всей его организации.
– Организованная преступность?
– Давайте, назовём его предпринимателем.
– Успешный?
– Очень.
Нортон посовещался секунду с ангелами, почесал бессознательно в том месте, где у него находились три длинных белых отметины на правой щеке. «Три тысячи звучит для тебя нормально?»
Такер заплатил без вопросов, закрыл портфель снова. Это была вполне достаточная цена за всё, что он просил от Нортона и его машины.
Крупный мужчина положил деньги в сейф в нижнем ящике шкафа-архива, который находился за столом, закрыл их оба – сейф и ящик, положил ключи в карман и вернулся за стол.
– Кто-то может вынести шкаф целиком, – сказал Такер.
– Он прикручен к полу.
Они допили остаток пива в тишине, и, когда закончили, Нортон сказал: «Ты готов?»
– Да.
Они покинули офис и пошли к третьему парковочному месту в этом же здании, где серый вертолёт уже сел на буксировочную платформу с колёсами. Это был тот же четырёхместный четырёхлопастный вертолёт, который Нортон уже дважды использовал прежде, когда Такеру требовались его услуги, однако, его собственная маркировка была мастерски скрыта цветной лентой. Новые номера, также оформленные ленточками, украшали необходимые места на носу и по обеим сторонам. Эмблема штата Пенсильвания, с её двумя вставшими на дыбы конями, была надёжно прикреплена на обеих дверях аппарата; под клеймом белыми буквами были написаны слова полиции штата Пенсильвания. Это всё выглядело вполне правдоподобно. Это всё сделал, судя по тому, что эмблема была точной копией той, которую использовали власти, друг Нортона, который работал в рекламном агентстве днями и ночами, когда мог. Он нарисовал для Нортона уже девять наборов эмблем штатов, однако Такеру не приходилось до сих пор иметь дело с таким количеством территорий. У Нортона были другие клиенты.
– Хорошо? – спросил Нортон.
– Отлично, – сказал Такер.
Гольф-кар уже подняли на платформу, на которой стоял вертолёт, и Нортон запрыгнул на неё. Он завёл её и медленно вывез. Выехав из ангара, он остановился, отцепил кар от платформы, и завёл его обратно внутрь, припарковав. Они забрались в вертолёт.
– У тебя есть сменная одежда? – спросил Такер.
– Я упаковал её сразу, как ты позвонил.
– Хорошо.
– Даже перед тем, как я ушёл к мастеру по вертолётам.
– Замечательно.
Несколькими минутами позже они дрейфовали по раздолбленной гравийной взлётной полосе. Они оба – Такер и Нортон – сидели на передних сиденьях; за ними находилась пара сидений, которые были сложены для того, чтобы образовать достаточное пространство для контрабанды. Большую часть перевозок Полник Эйр совершали один или два двухмоторных Апачи, которые они содержали, на всякий пожарный, для тех случаев, когда вертолёт был необходим, чтобы приземлиться в месте, где не было взлётной полосы на территории Нью-Йорка. Кроме того, вертолёт приносил наибольшую прибыль из всех трёх машин, принадлежащих Полник, спасибо Такеру и другим таким же, как он.
