Анна Белкина - G.O.G.R.
— Какое привидение?! — опешил Серёгин, разбросав от удивления чертежи и планы.
— Жуткое, кошмарное, глазастое! — кричал Сидоров. — Оно меня съест! Нужно завалить ход, пожалуйста!
— Да погоди ты! — одёрнул сержанта Пётр Иванович, подбирая с пола рассыпавшиеся бумаги. — Расскажи нормально!
— Иду я, и-иду я… и слышу шум… — прокряхтел Сидоров. — Я обернулся и увидел глаза…
— Какие ещё тебе глаза?
— Просто, глаза горящие…
— Ну, чего ты сразу! Может, это и не глаза вовсе, а гнилушки, или светлячки! А ты сразу — привидение!
— Да я сам думал… — не мог отдышаться Сидоров. — Но оно сказало: «Я тебя съем!» И я его осветил… Оно просто кошмарное, это — привидение!
И, как бы в подтверждение слов Сидорова, из подземелья раздалось загробное:
— Съе-е-ем!
— А ну-ка, я сейчас посмотрю, кто это тут хулиганит! — рассвирепел Серёгин, схватил свой фонарик и подскочил к дырке. Просунул голову и руку с фонариком внутрь и давай шарить лучом по подземелью! Ничего не увидел. Только в глубине коридора лежал и светил в сторону фонарик Сидорова.
Милиционеры ещё раз, уже вдвоём, спустились в злосчастное подземелье. Сидоров забрал свой фонарик. «Чёрта» не было. Снова сбежал. С помощью стога они вылезли назад.
— Странное дело, — сказал Серёгин, разглядывая план погребов. — Вот это — подвал, где мы с тобой были в первый день. — Пётр Иванович показал пальцем. Сержант смотрел чрез плечо.
— Ага, — кивнул он.
— А вот это — винный погреб. Видишь, вот тут — проход?
— Вижу.
— А теперь в подвале его нет. Где погреб? Замуровали, демоны. Да и вот этого прохода тут нет, а мы только что по нему ходили.
— И что теперь делать? — поинтересовался Сидоров.
— Что делать, что делать… — проворчал Пётр Иванович. — Может, придётся пробить парочку стенок.
— Пробить? А это можно? — изумился Сидоров и ещё раз с опаской посмотрел на страшную, зияющую дыру в полу, где обитал страшный и плотоядный призрак.
— Можно, ведь за ними скрывается преступник, — твёрдо ответил Серёгин. — Надо только найти лом, или кайло.
Глава 9. Филлипс и «Наташенька»
На следующую ночь агент Грегор Филлипс решил слазить на базу «Наташенька». Недавно там снова устроили воинскую часть, отремонтировали казармы, залатали забор и установили прожектора. Миновать воинскую часть для агента ФБР — просто ребячья забава.
Филлипс облачился в комбинезон цвета хаки, взял с собой кусок брезента, чтобы закрыть колючую проволоку и отправился «на дело».
Тихонечко, кустами, агент подкрался к спящей воинской части. Филлипс сразу же приметил местечко, куда не досвечивают вращающиеся прожекторы. Дождавшись, пока часовой скроется за поворотом, Филлипс выскочил из укрытия, подбежал к забору и накинул свой брезент на колючую проволоку. Ловко перепрыгнув через забор, агент упал на землю и затаился: услышал приближающиеся по песку шаги. Мигом Филлипс откатился в сторону и спрятался за какие-то наваленные грудой ящики. Часовой прошёл мимо и даже не оглянулся. Едва он ушёл, Филлипс выбежал из-за ящиков и, увёртываясь от лучей прожекторов, перекатываясь по земле и снова вставая на ноги, моментально пересёк открытый участок и спрятался за ближайшей казармой. Оглядевшись по сторонам и не заметив опасности, он посмотрел на маленький монитор своего наручного микрокомпьютера. На светящемся экранчике горел план расположения «Наташеньки», который Филлипс сфотографировал с документа Эммочки. Вход в подземную часть должен быть прямо под зданием комендатуры. Комендатура чёрным кубиком чётко вычерчивалась на фоне тёмно-сизого неба. Между ней и Филлипсом пролегло открытое пространство длиной метров в десять, пронизанное яркими лучами неспящих прожекторов. Выбрав удобный момент, Филлипс бегом преодолел это пространство, мигом оказался около комендатуры и собрался взломать дверь.
Внезапно кто-то налетел на него сзади, схватил и зажал рот ладонью. Филлипс попытался бороться, но неожиданный противник был настолько силён, что агент не мог даже пошевелиться. «Неужели, часовой?!» — пронеслось в голове у Филлипса, а в следующую секунду он потерял сознание.
Очнулся Филлипс в своём стареньком домике, на не расстеленной постели. Брезент, которым он накануне закрывал колючую проволоку, аккуратненько свёрнутый, лежал рядом с кроватью на табурете. Первые секунды Филлипс никак не мог вспомнить, что с ним случилось. Но потом — начал припоминать, что его кто-то схватил, когда он пытался влезть на базу «Наташенька».
Филлипс сел на кровати. Голова, вроде, не болит… Это значит, что его оглушили очень аккуратно, так, как мог бы сделать некий мастер боевых искусств. «Кто же это мог быть? — стал рассуждать Филлипс. — Если часовой — он бы сразу же поволок меня к командиру. А если выследил кто? Из своих же? Тоже нет. Те бы просто пристрелили и в Лазурном бы утопили… Странно. Я смотрел в оба, и слежки не заметил… А вдруг там, под землёй, на „Наташеньке“, кто-то есть?! — выдумав сию догадку, Филлипс перепугался и даже побелел от испуга. — И они выследили меня? Чёрт, ну и влип же я! Надо прятаться!». Филлипс решил сделать вид, что он съехал с дачи. Продаст он этот домик и переберётся в Мышкино. Перекантуется пока у Эммочки. Плевать на её глупые выпады и нотации!
Филлипс разжёг газ на переносной плитке и поставил на конфорку синенький замызганный чайник. Утро было отличное. На улице пели птички, весёлое солнышко заглядывало прямо в окно, делая весёлым развалившийся веник в углу, клеенную-переклеенную клеёнку на столе, пожелтевший кафель и стёртый линолеум. Деревья сверкали свеженькой росистой зеленью — такой, которую не встретишь в насквозь пропылённом и прогазованном городе. Только одному Филлипсу было не весело. Он пытался придумать новый план, но пока что у него ничего не выходило. Потом у Филлипса, всё же, появилась некая нечёткая мысль, но она провалилась куда-то в глубину сознания, когда по кухне разнеслось пронзительное: «Сви-и-и!» из чайника. Филлипс быстренько сдёрнул с крючка маленькое, подпаленное в нескольких местах полотенечко, подскочил к плите и схватил чайник, одновременно выключив газ. С чайником в руке он подошёл к столу и развёл уже насыпанный в железную кружку растворимый кофе «Нескафе». Медленно попивая кипятковый, парующий кофе, Филипс сел на скрипящий стул с цветастой обивкой и снова стал пыжиться, сочиняя новый план. Ему нужно было учесть все детали, чтобы исключить возможность повторного разоблачения. Раз за ним следили, его схватили, но оставили в живых, то он — рассекречен. А раз рассекречен — ничего более не остаётся, как сматывать удочки.
На следующий день Филлипс съехал со своей дачи и убрался в Мышкино. Эммочка встретила его, ощетинившись, словно колючий дикобраз.
— Ты — неудачник и лох! — выплюнула она, едва он вдвинулся к ней в дом. — Я бы выгнала тебя, но не самой же мне лазать по этим вонючим дырам!
— Заткнись! — прогудел ей Филлипс и, толкнув «драную лисицу» плечом, прошёл из сеней в комнату, не сняв грязные ботинки.
— Слушай, Филлипс! — завизжала ему вслед Эммочка. — Ты в курсах, что сюда два ментика из Донецка прикабанись? За тобой, наверное, тюфяк — кто ещё мог их навести?
— Заткнись! — повторил Филлипс и развалился на Эммочкином диване.
— Ты не агент, а тряпка! — кипела Эммочка, притащившись из сеней и нависнув над ним коршуном. — И зачем ты вообще, в ФБР попёрся?! Работал бы себе ассенизатором, или мусорщиком — больше ты ни на что не годен, слизняк!
Филлипс старался пропускать тирады Эммочки мимо ушей, но её последние гневные слова заставили его задуматься. Да, почему он избрал работу агента? Наверное, из-за одного случая, который произошёл с ним ещё в детстве. Тогда он со своими друзьями отправился в лес. Мальчишки часто играли там в апачей, и у них даже была «секретная полянка», на которой они соорудили из веток и рваной палатки «вигвам». Филлипса послали собирать хворост, он углубился в чащу и набрёл на некий странный холм с дырками вроде пещерок. Около холма Филлипс заметил какое-то непонятное существо. Оно было высотой около полуметра, с гладкой зелёной кожей и с кругленькой, как у человечка лысой головкой. Оно стояло спиной к Филлипсу и что-то там себе ковырялось в траве. А тринадцатилетний Филлипс сдуру подошёл поближе: думал, что это — заяц. А «заяц» вдруг повернул к нему морду — не заячью совершенно… Глаза у него были здоровенные и чёрные-чёрные, безо всяких зрачков; носа сущность не имела вообще, а ротик — тоненький, полосочка какая-то. И вот, невидаль раскрыла этот свой тоненький ротик, который, как оказалось, был полон острющих зубов, и издало звук, похожий на очень хриплое мяуканье, а скорее — на скрежет. Перепугавшись не на шутку, Филлипс завопил. Монстрюся ускакала на двух лапках коленками назад и нырнула в пещерку. А Филлипс, не переставая вопить, просыпал хворост и убежал куда глядели глаза. От страха он пёр, не разбирая дороги, и заблудился в лесу. Нашли Филлипса только спустя несколько дней спасатели на вертолёте. И с тех пор Грегор Филлипс больше не играл в индейцев.
