Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять
— Назад, — и тут же подал команду: — Голос!
Овчарка подняла неистовый лай, не давая незнакомцу ступить ни вправо, ни влево. Краем глаза Андрей отметил, что в доме, где-то в конце гравиевой дорожки, вспыхнул свет. Откуда-то оттуда послышался выкрик:
— Эльда! Фас!
Хозяин спешил к калитке. Молниеносным движением Андрей вырвал из руки незнакомца письмо, и оно исчезло во внутреннем кармане его куртки. Он глянул вправо. Хозяин в накинутом на пижаму пальто бежал к ним, сжимая в руках охотничье ружье.
— Эльда, назад! — крикнул он и навел на незнакомца двухстволку (Виверра: двустволку). — Стоять! Что здесь происходит? — Он не знал, к кому обратиться.
— Сэр, — возмущенно заговорил Андрей, — вот этот тип, — он указал на незнакомца, и, словно подтверждая его слова, Эльда грозно заворчала, — мало того что обшаривал ваш почтовый ящик, он еще и взломал калитку. Тут-то Эльда его и прихватила. Что ему здесь было надо, не знаю.
— А вы кто? — подозрительно спросил хозяин.
— Ваш сосед, сэр, — Андрей почтительно приподнял шляпу. — Живу дальше, через три дома. Имею честь, проходя мимо, иногда беседовать с Эльдой. Она меня восхищает, сэр.
Слова Андрея, казалось, убедили хозяина, он опять уставился на незнакомца.
— А с этим что делать? — спросил он.
— Сдать в полицию, и немедленно. — Ему хотелось заполучить как можно больше посторонних свидетелей.
И тут он услышал наконец шум подъезжающей машины.
— Что случилось? — шагнул к ним Вацлав, видя человека с ружьем, собаку и явно потрепанного ею элегантного господина. — Может быть, надо помочь?
— Спасибо, сэр, — сказал хозяин не очень уверенно.
Андрей понял, что инициативу надо срочно брать в свои руки.
— Господа, — обратился он к мужчинам, вышедшим из машины, а их было уже двое, — здесь явное правонарушение. Мы с господином… — Он повернулся в сторону хозяина.
— Кроппом, сэр.
— Мы с господином Кроппом задержали вот этого, — Городецкий показал на незнакомца. — Если вы подкинете меня до дома, это рядом, я обернусь минут за пятнадцать и помогу господину Кроппу довести дело до конца. Представьте себе, сломалось такси, и я чуть ли не полчаса вынужден был тащиться пешком, промок насквозь. Думаю, Эльда не подведет вас, сэр, — он уже обращался к хозяину, — тем более что вы вооружены. Сумеете продержаться пятнадцать минут? Есть кому вызвать полицию?
— Не беспокойтесь, сэр. Я жду вас через пятнадцать минут, — сказал Кропп.
— Мы подвезем вас, — заверил Андрея Вацлав.
Незнакомец за все это время не произнес ни слова.
— Что же случилось? — спросил Инклав, как только они отъехали, и, когда Городецкий закончил свой рассказ, заметил: — А я-то думал, что на родине Чарли Чаплина комедианты перевелись. Оказывается, нет. Как же это тебя Эльда не слопала?
— Я невкусный, — заявил Андрей.
— А если серьезно?
— Собаки, особенно овчарки, меня просто обожают.
— И она действительно сидела с тобой в засаде? — с сомнением спросил Вацлав.
— Не с тобой же, — огрызнулся Андрей.
— А почему было нас не подождать?
— А вы мне докладывали, где вы?
— Мог бы поинтересоваться.
— Я был занят беседой с Эльдой.
— Вот подожди, Доулинг тебе влепит и будет прав.
— Не будет.
— И почему же?
— Что вы меня пытаете? И что тут непонятного? Если бы письмо нырнуло к нему в карман, пришлось бы его обыскивать. А он дипломат, личность неприкосновенная.
— Кто сказал, что он дипломат? — пожелал уточнить Инклав.
— Чую. Барри, во всяком случае, мы поднесем Доулингу на блюдечке.
Распечатав конверт, Доулинг извлек из него весьма объемистую шифровку.
— Драмоделы, — оглядывая по очереди каждого из троих, заявил он. — И что мне теперь с этим делать?
— Подарить министру, — предложил Андрей.
— «Министру», — не без ехидства повторил Доулинг.
— Мы не напрашивались следить за ними, — напомнил Городецкий, — это была ваша инициатива, сэр.
— Моя, — согласился Доулинг. — Значит, так. Дино, — обратился он к заместителю, — конверт и текст — на экспертизу и расшифровку. Пленки — в проявление. Этих троих плюс Руди завтра же отправить в Бостон. Марк уже ждет их.
Глава тринадцатая
Клиника
Марк Брук гордился миссией, возложенной на него Маккью, миссией сложной и, можно было сказать, несравнимо более опасной, чем выпадала на долю обычного сотрудника ФБР.
Несмотря на распоряжение сверху принять версию убийства Валерии Бренна и Лео Флеминга как убийство из ревности и, поместив убийцу в специальную полицейскую лечебницу, успокоиться на этом, Чарлз, после их возвращения из Бэдфула, приказал ему сформировать спецгруппу из трех человек. Опираясь на информацию, полученную от Городецкого, группа эта должна была довести дело Дика Чиверса до конца. Таким образом, к обычной опасности, выпадающей на долю каждого следователя, ведущего борьбу с организованной преступностью, над Марком Бруком постоянно нависала угроза быть обвиненным в нарушении приказа, данного высшим руководством ФБР.
Но единственным авторитетом для Марка являлся Чарлз Маккью, и только его приказы — законом. Он знал, как относится шеф к Чиверсу-старшему и Старому Спруту, как переживал он провал, так и не добравшись до Кадзимо Митаси, как, скрепя сердце, вынужден был уступить Доулингу. Через все это прошел и он сам. К поручению Маккью он отнесся более чем серьезно. И терпеливое рвение, с каким принялся он его выполнять, медленно, но верно стало приносить плоды.
Видя, какое огромное впечатление произвел на Чарлза Андрей, он не дал ревнивому чувству возобладать над собой. И когда Маккью посоветовал ему учесть все замечания, даже случайно сделанные Городецким, он еще раз внимательнейшим образом исследовал каждый клочок бумаги в деле Пауля Кирхгофа и с удивлением обнаружил, что вынужден буквально к каждому намеку этого странного следователя относиться серьезно. Шаг за шагом продвигаясь в расследовании, он все большим уважением проникался к Андрею. Масла в огонь подлил Пайк, прямо-таки очарованный Мондом и Городецким, но главное — выложенный Марку результат расследования, проведенного ими, оказался поистине уникальным.
Удачи начались чуть ли не сразу после унизительного разговора с Андреем еще там, в Бэдфуле, в резиденции Монда. Городецкий не желал иметь дело ни с Чарлзом, ни с Марком. И его можно было понять — месяц они искали его по всему свету с одним намерением… Это вспоминать не хотелось. И все-таки, благодаря Мари, им с Чарлзом удалось добиться согласия на разговор. С этого разговора и начались удачи. Андрей подсказал, что не абы к кому, а к своему постоянному врачу должен был обратиться Дик Чиверс. И Марк получил показания доктора. Андрей рассуждал, как бы он искал тех, кто технически обеспечивал тройной прыжок Пауля. И даже мелкие его замечания, например о ширине лыж или их смазке, помогли Марку. Всех изготовителей оборудования он нашел. Андрей указал, в каком направлении следует искать останки Стеллы и Киппо. Поиски эти отняли много времени. Но Марк так уже верил Андрею, что не прекращал их, пока не добился успеха.
Он вспомнил, как Андрей прислушивался к звучанию имени или клички — тогда они еще этого не знали — шофера, доставившего Кирхгофа и его сопровождающего к отелю «Спринг-бод». «Киппо, Киппо, — повторял он, — итальянец? латиноамериканец? Киппо… Попахивает трущобами. Я бы поискал там». Марк поискал и нашел.
И вот теперь ему предстояла новая встреча и с Руди, и с Инклавом, повязавшими команду Маккью в особняке Монда, и с Андреем, и с Вацлавом Крылом, которого он еще не знал. Марк считал, что завершить операцию они могут и своими силами. Но решение принимал Чарлз, а он лучше знал, что надо делать.
Самолет надо было встречать вечером. Сразу же Марку предстояло выступить перед прибывшими, доложив оперативную обстановку по двум вопросам: состояние дел в клинике Митаси и возможность ликвидации банды Крюка.
Закончив вечерний обход, Кадзимо Митаси пригласил Ито к себе в кабинет. Оба в голубых шапочках и голубых халатах, они еще больше походили друг на друга. Действительно их можно было принять за отца и дочь. Кадзимо не сиделось. Последние дни ему все труднее было держать себя в руках, словно Конорс накликал беду и она уже носилась в воздухе. И все же больше остального его пугало отсутствие сведений от Дика Чиверса.
Он расхаживал по кабинету и ловил себя на том, что не может сосредоточиться и не очень внимательно слушает Ито.
— Медлить больше нельзя, — говорила она, — ни дня.
— А что тебя смущает? Нас ведь никто не беспокоит, — вяло то ли возражал, то ли не возражал он.
— Это вас не беспокоят, доктор. Практически каждого сотрудника, покидающего клинику, под тем или иным предлогом останавливает полиция. У меня такое впечатление, что всех нас они уже знают в лицо.
