Анна Белкина - G.O.G.R.
— Можно я всё-таки первым пойду? — попросился Брузиков, пытаясь протиснуться между Сидоровым и влажной земляной стеной пещеры.
— Нельзя! — не позволил Сидоров, заметив, что Брузиков вынимает из-за пазухи очередной кол. Обезоружив «Ван-Хельсинга», сержант отпихнул его обратно, в арьергард. — Ещё не хватало, чтобы ты порезал кого-нибудь!
— Но, он вампир! — воскликнул Брузиков, разыскивая в потёмках свой утраченный кол — наверное, это был последний.
— Тебе лечиться надо, Миха, — серьёзно заметил Сидоров, носком ботинка отшвырнув кол Брузикова подальше в темноту. — Ты, кажется, прочно встрял в свой вампиризм — так и до шизоида не далеко!
— Сам ты шизоид! — огрызнулся Брузиков. — Я о вампирах знаю куда больше тебя!
— Я тоже знаю! Их не бывает! — отпарировал Сидоров, не пуская Брузикова вперёд.
И тут на полу коридора нашёлся Бежих. Он сидел, опершись спиной на стенку, и ныл, как зубная боль какие-то невнятные фразы. Сидоров осветил его фонариком, и он закрыл ладонью свои глаза. Сидоров, вообще, не был уверен в том, что нашёлся именно Бежих — ведь он его раньше никогда не видел. Но сержант понял, что обнаруженный ими с Брузиковым человек — это не тот беглец в болотном плаще. Найденный был завёрнут в некий полушубок, на голове у него была нахлобучена лохматая ушанка с ушами, завязанными под подбородком.
— Люди!! — радостно взвился Бежих, завидев перед собой свет фонарика и два человеческих силуэта. — Я спасён, спасё-ён!!
«Найдёныш» едва не полез на радостях обниматься с Сидоровым, но сержант увильнул от его объятий и строго потребовал:
— Говорите, вы — Бежих?
— Бежих, — «найдёныш» немного успокоился, но всё ещё оставался чем-то испуган, дрожал, оглядывался. — Вы, вы представляете, — залепетал он дрожащим голосом и вцепился-таки в Сидорова своим трясущимися руками. — Оно схватило, схватило меня… И утащило… А потом — бросило… Но не укусило!
— Успокойтесь! — прикрикнул Сидоров и стряхнул с себя руки Бежиха. — Сейчас мы выведем вас наружу, и вы поедете в Калининское отделение милиции и опишете того, кто пытался вас похитить, вам ясно?
Бежих поёрзал на сыром полу пещеры, но вставать не спешил.
— Я — не вор… — всхлипнул он и попытался отползти в темноту.
— Никто не говорит, что вы вор, — буркнул Сидоров, схватил «найдёныша» за руку и заставил подняться на ноги.
Брузиков тем временем молча расхаживал от одной стенки к другой и пристально-пристально пялился на своего отысканного «брата по поиску». «Ван-Хельсинг» пытался определить на глаз, уж не превратился ли его дружок Бежих в вампира?
— Идёмте! — скомандовал Сидоров и пошёл наугад, рассекая темноту лучом фонаря.
Пока сержант возился с ноющим Бежихом, «подземное чудище» куда-то скрылось. Освободившись от его пугающего взгляда, Сидоров осмелел, позабыл о мистических страхах и теперь думал лишь о том, как бы ему выковырять этих двоих неудачников из «тартара» в добрый мир живых, и выковыряться самому. Бежиха сержант вытолкнул перед собой и заставил идти первым, а из Брузикова сделал замыкающего. Так и шли они гуськом туда, куда вело их подземелье.
Глава 132. Подъем из глубины
Холодный серый Кальмиус лениво плескался, бросая прозрачные куски тающих льдин. Над тёмной водой возвышался грязный крутой берег, покрытый остатками запачканного снега и бурыми пучками прошлогодней пожухлой травы. В осклизлом склоне зияла толстая бетонная сливная труба. В трубе послышался какой-то шорох, а потом — медленно и неуклюже из неё выбрался человек, одетый в неновый плащ цвета хаки и обутый в высокие резиновые сапоги рыбацкого типа. Выбираясь из трубы на свежий воздух и под моросящий промозглый дождик, человек чертыхался и тяжело дышал, словно бы пробежал хорошую дистанцию. Покинув трубу, человек спрыгнул вниз и угодил ногами прямо в воду. Поскользнувшись на скользком илистом дне, он едва не упал, но чудом устоял на ногах, удержавшись за бортик трубы. Отдышавшись, человек выковырял из-за пазухи мобильный телефон и кому-то позвонил.
Спустя несколько минут на берегу прямо над ним затормозил внедорожник. Вылетевшая из-под его колёс грязюка шлёпнулась на голову человека, испачкав ему кепку.
— Ну что, нашёл? — из джипа выпросталась Эммочка, бывшая Маргарита Садальская, и наклонилась, глядя вниз, на человека в плаще.
— Тормози аккуратнее! — огрызнулся человек в плаще, выкинув испорченную кепку в воду.
— Нашёл, Филлипс? Я тебя спрашиваю, или это дерево?! — Эммочка нетерпеливо бродила взад-вперёд около раскидистого дуба, что рос тут же, на берегу.
— Нету тут ничего! — глухо прогудел Филлипс, пытаясь выбраться наверх и достать кулаком до зубоскалящей под дубом Эммочки. — Какой скунс тебе кукарекнул, что именно в этом подземелье базируется объект?!
— Не твоё дело, губошлёп! — фыркнула Эммочка. — Профан! Я в их полиции торчала, а не ты, вот и знаю! А твоё дело было полезть, разведать и взять заложника!
— Да я схватил одного типа — так это уфолог какой-то — они там вампиров, что ли выслеживают! Ну и бросил я его, потому что он ни мне, ни тебе не нужен!
— Ух, ну и кто из нас ещё неудачник?! — угрюмо рыкнула Эммочка и носком сапога сбросила с берега ком грязного снега.
Ком попал Филлипсу по макушке, и он скатился вниз и сел в воду.
— Ах, ты ж, зараза! — вскипел он, словно гейзер, и замахал кулаком.
— Зайцева не смог вытащить, теперь с дырой с этой прокололся… ты полный ноль, Филлипс. Я с тобой больше не работаю! — с этими словами Эммочка влезла обратно в кабину джипа и укатила в неизвестном направлении.
— Эй, куда, это моя машина! — засуетился мокрый Филлипс, разбрасывая вокруг себя грязные брызги, и снова скатился с крутого берега и опять оказался в воде.
В Генпрокуратуре Петру Ивановичу стоять в очереди не пришлось. Серёгин смог оформить своё дело, как срочное и пройти мимо других ожидающих, срывая их завистливые взгляды, в загороженный вишнёвой дверью кабинет начальника.
Санкцию на арест Зайцева Петру Ивановичу сразу не выдали, а вместо этого дали помощника — следователя по особо важным делам по фамилии Курятников. Полковник Курятников должен будет ещё раз изучить все материалы, которые Серёгин и Сидоров «накопали» против Зайцева, а так же установить, является ли срезанный Батоном кусок обивки частью «покойного» джипа Ярослава Семенова.
Сергей Петрович Зайцев сидел в своём кабинете, писал отчёт и даже не подозревал, какие крупные неприятности нависли над его головой. Когда зазвонил его радиотелефон, Зайцев подумал, что это или обыкновенный служебный звонок, или — Таинственный Голос решил ему что-то сказать. Для Таинственного Голоса у Зайцева был заготовлен шаблон ответа, который выглядел примерно так: «Я не собираюсь больше вам потакать, оставьте меня в покое» — Сергей Петрович больше не хотел сотрудничать с таинственным обитателем пекла.
— Зайцев Сергей Петрович? — осведомилась телефонная трубка официально и равнодушно.
— Да, — неуверенно ответил Зайцев, удивляясь, что это ещё за «конторский робот» ему позвонил.
Когда этот «официально-деловой» голос механически, как дитя роботехники, сообщил Зайцеву следующие слова:
— Вас беспокоят из Генпрокуратуры. Просьба оставаться на месте, к вам приедет наш следователь по особо важным делам, — Зайцев почувствовал, как его тело превращается в мягкое желе и медленно сползает под стол.
Вот чем закончились его якшанья с Таинственным Голосом — кто-то разнюхал, что он, Зайцев, «заминает» громкие дела и сажает невиновных. Зайцев стал лихорадочно соображать, кто бы это мог быть, и — сообразил: Серёгин! Конечно же, он. Кто звонил и спрашивал про Лукашевича? Серёгин. Вот Серёгин и докопался…
Зайцева охватила липкая паника. Не послушавшись приказа «конторского робота», Зайцев не минуты более не оставался на месте, а вскочил из-за стола и что было прыти, рванул к двери. Он пробежал по коридору, словно пуля, бросая на бегу удивленным коллегам, что у него срочный вызов. Не помня себя, он вырвался на улицу, запрыгнул в служебную машину, которую выделили ему вместо «погибшего» «Опеля», и дал по газам.
Серёгин и полковник Курятников уже подъехали к Калининской прокуратуре. Пётр Иванович собирался припарковать «Самару» на стоянке, когда дверь прокуратуры внезапно распахнулась, из-за неё выскочил человек и поскакал к машине.
— Зайцев! — узнал Серёгин.
— В погоню! — скомандовал деятельный Курятников.
Серёгин дал резчайший задний ход, и почти что въехавшая на парковочное место «Самара» стрелой рванула обратно на шоссе, едва не задев какие-то «Жигули».
Зайцев удирал с космической скоростью, не обращая внимания на предписания и запреты строгих дорожных знаков, и сигналы дотошных светофоров. Пешеходы так и выскакивали врассыпную из-под колёс его шального автомобиля, а другие машины опасливо прижимались к обочине. Серёгин прилепил на красную крышу «Самары» мигалку, подключил воющую сирену, и теперь рассекал просторы автомагистралей, применяя искусство Михаэля Шумахера, чтобы вовремя сделать поворот и не повстречаться фонарным столбом.
