Анна Белкина - G.O.G.R.
Никаких следов пока не обнаружилось. Сидоров специально всматривался в пол, чтобы заметить хоть что-нибудь, например, отпечаток протектора, как в прошлый раз. Кстати, Хлебоедов так и не смог определить, какой именно машине мог принадлежать подобный протектор… Однако, на этот раз следы не попадались. Зато Сидоров снова ощутил на себе чей-то пристальный, сверлящий взгляд, словно за ним наблюдает кто-то почти в упор. Брузиков позади него вдруг замедлил шаг, а потом заклинился посреди дороги, вертя головой, озираясь, озираясь… Сидоров увидел, как меняется его лицо — в глазах появляется животный страх перед неизвестно, чем…
— Дай мне фонарик! — набросился «Ван-Хельсинг» на Сидорова. — Санчес, я засёк кого-то, во-он там, в боковом ходе, он там бы-ыл!
Брузиков коршуном налетел на Сидорова, выхватил из его похолодевшей руки фонарик и быстро нацелил его луч туда, в боковой ход. В свете фонаря мелькнула некая серая тень и мгновенно нырнула в темноту. Послышались частые удаляющиеся шаги. Брузиков побледнел и съёжился.
— Дракула… — всхлипнул он, и в руке у него, откуда ни возьмись, возник новый осиновый кол.
А вот Сидоров, наоборот, сбросил с себя страх и понял, что в боковом ходе прячется не Дракула и не чёрт, а вполне материальный человек — кто ещё может так топотать, убегая?
— За ним! — крикнул Сидоров, вырвал у Брузикова фонарик и помчался вслед за беглецом, освещая пол пещеры, чтобы ненароком не споткнуться о какой-нибудь торчащий корень.
В отдалении всё ещё слышались убегающие шаги. Кажется, «пещерник» прибавил шагу — Сидоров никак не мог догнать его и захватить в круг света. Сзади пыхтел и отдувался плохой бегун Брузиков.
Пещера снова сделала поворот, и убегающий незнакомец внезапно попал в луч фонаря. Да, это человек — Сидоров успел различить подбитые железом ботинки и куртку из плащовки болотного цвета.
— Стой! — крикнул вслед беглецу Сидоров, стараясь не выпускать его из виду. — Стой, милиция!
Кажется, «Дракула» перепугался, потому что его пятки засверкали ещё проворнее: он, во что бы то ни стало, стремился оторваться от погони.
— Стой, стрелять буду! — пропыхтел на бегу Сидоров, и сбил себе дыхание.
«Вампир», кажется, что-то взвизгнул, а потом… пропал! Незнакомец внезапно вильнул в сторону, выскочил из кружка света и, будто бы растворился в темноте! Сидоров добежал до того места, где неизвестный «канул», и остановился, светя фонариком вокруг себя и тяжело дыша. Здесь один ход делился на три. Наверное, «пещерник» забежал в один из них, и скрылся там. Всё, теперь бесполезно искать — убежал. Брузиков — тот, вообще, споткнулся и теперь лежал где-то в темноте и ныл. Поняв, что разыскивать «пещерного духа» бесполезно, Сидоров возвратился к «Ван-Хельсингу» и обнаружил его, ползающим на животе и дышащим ртом, словно перегревшийся косматый сенбернар.
— Давай, тюлень, вставай! — Сидоров подал ему руку и потянул на себя.
— Кто из нас ещё тюлень, — обиделся Брузиков, неуклюже поднимаясь и хватая сырой и затхлый воздух подземелья. — Я же говорил, что тут кто-то есть, а ты не верил, Санчес!
— Это не вампир, это чувак какой-то! — пробурчал Сидоров. — Кацавейка на нём какая-то… бомжицкая! Уж не твой ли это Гоха тут всех подчищает, а, Брузиков?
— А, чёрт его знает?! — огрызнулся Брузиков, вращаясь вокруг своей оси в кружке света. — Кстати, Санчес, как мы назад-то вылезем? Ты дорогу запомнил?
— Упс… — Сидоров похолодел. Только сейчас он, наконец, сообразил, что совсем позабыл о способе Тесея, с помощью которого находил обратный путь Серёгин, и не привязал на входе нитку.
— Так как мы вылезем?! — почти, что визжал Брузиков, испытывая, наверное, некий мистический страх пред несуществующим Дракулой, который, по его мнению, тут обитает.
— А-а… эээ… — протянул Сидоров, не находя вразумительного ответа. — Пошли… вперёд?
— В какой перёд?! — погружался в панику Брузиков. — Надо назад идти-и!
— Вперёд! — отрубил Сидоров, залепив паникёру увесистый подзатыльник. — Никаких задов!
Сержант повернулся и пошёл вперёд, унося фонарь и заставив Брузикова тянуться за собой. И тут же натолкнулся на тройную развилку. Не определив, в какой ход ему следует направиться, Сидоров застопорился и задумался. Брузиков тоже застопорился и проканючил:
— Я же говорил, назад, а ты: «Вперёд, вперёд»!
Едва Сидоров прекратил движение, как в него снова вцепился страшный наблюдающий взгляд, и сверлил, сверлил его беззащитную спину своими невидимыми и страшными глазами…
— Пошли назад, — сдался Сидоров, холодея и потея холодным потом под этим жутким взглядом, наверное, какого-нибудь недоброго призрака и монстра.
— Наконец-то, допетрил! — фыркнул Брузиков, празднуя маленькую победу.
Сидоров нехотя поплёлся назад. Сержант всё ускорял шаг — его буквально, подгонял в шею взгляд «адского исчадья», которое всё следило и следило за ним, как за добычей. У Брузикова в третий раз появился осиновый кол, и он крался на цыпочках, держа своё деревянное оружие наизготовку, как кинжал. А Сидорова так и подмывало достать пистолет, но он не делал этого, боясь испугаться тени, или глаз, и ненароком застрелить Брузикова.
Они всё петляли и петляли по зловещему «лабиринту Минотавра», и никак не могли отыскать выход. Сидоров не помнил, куда именно он заворачивал, гонясь за этим «добрым Шубиным» в болотной кацавейке, и поэтому сейчас сворачивал наугад, полагаясь лишь на свою интуицию. Но, похоже, до Вольфа Мессинга ему было далековато: кажется, Сидоров уже несколько раз свернул не туда и заблудился. Брузиков послушно плёлся за скверным поводырём Сидоровым, надеясь на то, что «мент» обязательно выведет его к вожделенному выходу. И тут чуткое ухо Сидорова уловило в темноте подземного коридора некий шум. Сержант остановился сам и шёпотом скомандовал Брузикову:
— Стой! — чтобы тот случайно не натолкнулся на него и не пронзил своим средневековым колом, как того вампира.
— Что? — осведомился Брузиков с явным испугом.
— Там кто-то есть, — пояснил Сидоров, вслушиваясь в могильную тишину и всматриваясь в непробиваемую кромешную темноту.
— Дракула… — пискнул Брузиков и замахнулся колом. — Я прикончу его! — тут же расхрабрился он, словно настоящий Ван-Хельсинг и даже выдвинулся вперёд, пихнув Сидорова.
— Нет! — Сидорову пришлось снова скрутить друга и освободить его от кола.
— Руку вывернул! — захныкал Брузиков, вырываясь из самбистского захвата Сидорова.
— Цыц! — отрезал Сидоров, отбросив кол и выпустив Брузикова. — Это не Дракула… это кто-то рыдает, будто бы на помощь зовёт…
В тёмной глубине подземелья снова раздался чей-то слабеющий голос. Кажется, он испуганно и жалобно стонал:
— Помогите-е!..
Сидоров молча двинулся туда, откуда неслись эти отчаянные мольбы. Чем больше он приближался, тем отчётливее слышался жалобный зов о помощи, кто-то звал, желая, чтобы его спасли.
— Слушай, Санчес, — пробормотал вдруг Брузиков «в хвосте» у Сидорова. — Это же голос Бежиха… Неужели он жив?
— Выходит, что жив, — ответил Сидоров, освещая пещеру перед собой, желая поскорее увидеть этого самого Бежиха своими глазами.
Бежих был уже близко, казалось, что он хнычет тут, у самого уха.
— Мы идём к вам, не сходите с места! — крикнул в пустоту Сидоров, и его голос тот час же разнесло зловещее пещерное эхо. — Не бойтесь, я вас выведу, я из милиции!
Голос во тьме что-то простонал, но Сидоров пока не различил слов. Он двинулся дальше, приближаясь к заблудившемуся Бежиху, но тут Брузиков ощутимо схватил его за плечо и заставил остановиться.
— А? — удивился Сидоров.
— Не ходи туда… — почему-то взмолился «Ван-Хельсинг» и наставил на Сидорова умоляющие глаза под «бровками домиком».
— Это ещё почему? — скептично удивился Сидоров.
— Санчес, я понял… — Брузиков опять перешёл на свой любимый таинственный шёпот. — Когда вампир съедает человека и чувствует, что рядом есть другие люди, он может прикинуться съеденным и начинает призывать других людей его голосом, сечёшь?
— Хватит травить баланду! — разозлился Сидоров. — Нету вампиров! — он попытался сказать эту фразу таким же уверенным голосом, как говорил Серёгин.
— Можно я всё-таки первым пойду? — попросился Брузиков, пытаясь протиснуться между Сидоровым и влажной земляной стеной пещеры.
— Нельзя! — не позволил Сидоров, заметив, что Брузиков вынимает из-за пазухи очередной кол. Обезоружив «Ван-Хельсинга», сержант отпихнул его обратно, в арьергард. — Ещё не хватало, чтобы ты порезал кого-нибудь!
— Но, он вампир! — воскликнул Брузиков, разыскивая в потёмках свой утраченный кол — наверное, это был последний.
— Тебе лечиться надо, Миха, — серьёзно заметил Сидоров, носком ботинка отшвырнув кол Брузикова подальше в темноту. — Ты, кажется, прочно встрял в свой вампиризм — так и до шизоида не далеко!
