Михаил Март - Обратная оговорка
— Да, да. Горе людей объединяет. Присаживайтесь. Обедать будем. У меня все уже готово. Рада, что вы пришли.
Она вышла на кухню. Мужчины не ожидали такого приема. На столе появилась хорошая закуска. Огурчики, грибочки, селедка под шубой, рюмки и бутылка водки.
— Я подумала, что надо помянуть ребят, — сказала Галя.
— Правильно подумали, — согласился Борис. — Спасибо за участие.
— Я бы присоединился, но пить не могу, — покачал головой Егор. — За рулем. А мне сегодня предстоят еще поездки.
Ему налили квасу, а Борис и Галя выпили.
— Я думаю, что тело сына мне отдадут через дня два, а то и три, — начал солидный гость. — Эти дни пробуду здесь. Но я не хотел бы прозябать без дел. У меня есть одна задумка. И хотелось с вами ее обсудить, Галя.
Женщина немного напряглась. Егор это заметил и разлил водку по рюмкам.
Они вновь выпили. У Гали покраснели щеки.
— Я хочу дать дорогу изобретению вашего мужа, — продолжил Борис, — если его концепция будет принята за основу. Для этого мне надо самому в первую очередь ознакомиться со всей документацией. Идеи Семена могут быть воплощены в жизнь. Естественно, что в этом случае все доходы от патента пойдут вам. Деньги никогда никому не мешали. Что скажете?
— Я согласна. И дело даже не в деньгах, а в том, что Сеня полгода сидел над своим проектом. — Она отвечала быстро, не задумываясь, и на ее ярких глазах навернулись слезы. — Но неужели такое возможно? Я готова отдать все даром, лишь бы его фантазии обратились в действительность.
— Загадывать ничего не хочу. Всему нужно время. А теперь расскажите мне о пропавшей девушке.
— Тут вот какое дело, Борис Дмитриевич, — начал Егор. — Даже если они установили место нахождения Марика и Киры, то как они могли ее узнать? Из дома вышла девушка. К мотоциклу она не подходила, а сразу же направилась в магазин. На улицах полно народу, в магазине тем более. Похищение среди бела дня? Если бы ее убили, то мы об этом знали бы.
Байчер подумал и ответил:
— В подъезде дома всего четыре квартиры. Если за ними наблюдали, то все очень просто. Мы знаем, что мобильные телефоны достались убийцам. А там остались в памяти последние набранные номера. Та девушка вышла из подъезда или нет, проверить просто. Надо позвонить ей на мобильник. Она тут же ответит. Тем самым и выдаст себя. Второе. Когда Кира пошла в магазин, ребята еще ничего не знали об убийстве. Почему они кого-то должны бояться? Киру могли пригласить в машину для разговора. Обманным путем, выдав себя за оперативников, к примеру. Я тоже не хочу предполагать худшего. Нам нужна ее фотография. Надеюсь, у Марика она есть. Тогда и начнем ее поиски.
* * *Они спустились в нижний зал вокзала, где находилась небольшая кофейня. Егор взял себе кофе, а Ляле купил пиво.
— Ну, показывай, — сказала она, сделав несколько глотков из горлышка.
Егор подал ей пачку фотографий всех блондинок, сфотографированных возле банка. Полногрудая, черноглазая, в яркой одежде женщина с длинными огненными волосами пролистала все снимки за секунду. За такое время и увидеть ничего невозможно, а не только разглядеть.
— Она здесь. Среди них.
Ляля собрала снимки в колоду и положила на стол картинками вниз.
— Ты в этом уверена? — настороженно спросил Егор.
— Конечно. Стервы к рукам прилипают. А она та еще стерва. У этой бабы ничего святого нет за душой. Одна ржавчина внутри.
Она разложила колоду по всему столу и медленно провела ладонью над снимками, не касаясь их. Одна из фотографий невероятным чудом приподнялась и прилипла к ее руке. Ляля перевернула снимок.
— Вот она.
Егор вспомнил эту женщину. Она отличалась от других, но не стервозностью, о чем он мало что знал, а эффектностью. Яркая дамочка, о таких мечтают, но таких не имеют. С тем же успехом можно влюбиться в девушку на обложке журнала. Она пришла в банк до его открытия, а ушла после закрытия. Значит, она там работает.
— На вокзал она пришла без косметики и в косынке. На фотке она совсем другая. Эта бабенка крутит мужиками как хочет. Рушит семьи. Вряд ли она остановится. Планы у нее большие. Когда-то побиралась. Мужа любила, мечтала, душа была светлой. Но потом ее сглазили. Сейчас ей слово «любовь» непонятно, души нет. И мечты потеряли свой смысл, когда денег стало больше, чем она может истратить. Но ей все равно мало. Деньги стали смыслом ее жизни. Посади ее на Эверест из чистого золота, она скажет, что мало.
— Зачем она забрала ребят с вокзала?
— Не знаю, Горочка. Для нее это был мимолетный эпизод. На ней столько черноты, что сквозь нее ничего не просматривается. Но зазря она ничего делать не будет. Ее душу надо разложить как колоду карт, тогда можно что-то увидеть. Мне нужно несколько ее вещей. Прядь волос, пудреницу или помаду, то, что касалось ее лица, колечко или часики. Три разных предмета. Тогда я об этой стерве смогу больше рассказать. Думай. А я побегу, сейчас поезд подъезжает из Новосибирска.
Егор остался. Он сидел, задумчиво глядя на снимок красивой женщины.
* * *Директор фирмы «Корвет» Юрий Павлович Морозов оказался человеком очень демократичным, симпатичным и любезным. Гостя он встретил сам, пожал ему руку и даже предложил чаю или кофе на выбор.
Этой встрече он уделял особое внимание. Специалистов по профилю его фирмы единицы, тем более на периферии. К тому же Юрий Павлович мягко стелил, но не всем удавалось спать на его перинах. Он всю жизнь прослужил в органах КГБ, потом ФСБ и человека рассматривал с точки зрения анкеты в первую очередь, а как специалиста во вторую. Люди, имеющие судимость даже по мелочным статьям, просто игнорировались. Если вы интересовались работой, то секретарша Морозова тут же спрашивала вас о судимости и предупреждала, что врать бесполезно, так как вас будут проверять. Проверка занимала чуть ли не месяц по времени.
— Бог мой! Вы же пилот первого класса. Это же падение на нашу бренную землю! — поражался Морозов.
— Такова проза жизни, Юрий Палыч. Ничего тут не поделаешь. Но я хороший специалист по электронике. Любой уровень сложности мне подвластен. Списали меня из клуба. Серьезно ногу повредил. Вот видите, хожу с палочкой, — Байчер постучал по клюке с красивым набалдашником, прислоненной к креслу, в котором он сидел. — Во всяком случае, о полном выздоровлении говорить очень рано. Тут я вспомнил о своем покойном друге Семене Безбородко. Помните такого?
— Ну да, ну да.
Борису показалось, что он его не вспомнил.
— Я давал ему консультации при создании его проекта, так что имею на него некоторое право. Его жена тоже меня знает и ценит мой вклад, так что идея моя, а деньги ее. Без преувеличения можно сказать, что речь идет о революции в охранных системах. Я думаю, что при ваших связях мы можем подняться на новый уровень. Не на ступень выше, а на целый пролет. Ваша фирма может прогреметь на весь мир. Не сразу, разумеется, а поэтапно. Надо лишь начать не с конторы по рогам и копытам, а с крупного и известного учреждения, которое находится в поле зрения деловых и состоятельных людей. А дальше сработает сарафанное радио и нам даже не придется тратиться на рекламу.
— А у вас, Борис Дмитриевич, отличная хватка. Вы видите дальше остальных. К сожалению, я плохой коммерсант, но у меня есть связи и чутье. И думаю, что мы с вами отлично сработаемся. Но сначала ваш проект должны оценить специалисты.
— Согласен. Каждый кулик хвалит свое болото. Независимая экспертиза обязательна. Я бы даже на ней настаивал. Чертежи я оставлю у вас и вернусь в Москву. А вы тем временем проведете экспертизу и покопаетесь в моем досье. Оно пухлое. Три года Афганистана за спиной. Имею боевые награды. Не досье, а роман Дюма, читаешь взахлеб. Мне важна принципиальная договоренность.
— И вы готовы уехать из столицы?
— Меня там ничто не держит, после того как я выпустил штурвал из рук. А жена нашла себе молодого и богатого еще два года назад. Сейчас дело не в городе. Нужна интересная заразительная работа. Тогда и жизнь станет взаправдашней. А в Москве тоска. В петлю лезть хочется.
— Да-с! Давненько я таких людей не встречал, Борис Дмитриевич. Мне очень легко вас понять. Уверен, мы непременно сработаемся.
Другого Байчер и не ожидал услышать.
* * *Теперь они встретились не в гостиничном номере, а в доме Галины Ивановны. Женщине было приятно оказанное ей доверие, она слушала их разговоры и даже принимала в них участие. Егор заплатил ей за жилье вперед на месяц. О деньгах скоро забыли, и Егор уже не чувствовал себя жильцом. Просто его жизнь перевернулась. Он не привык к домашним обедам, вниманию со стороны, присутствию женщины в доме, аромат которой чувствовал. Похоже, и ей нравилось чувствовать себя женщиной, она больше времени проводила перед зеркалом и не надевала свой кошмарный халат.
