Страшная тайна - Алекс Марвуд
Викки крутит рукой, ловя браслетом свет. Я вытаскиваю сигареты и прикуриваю. Пепельница переполнена. Я наклоняюсь к соседнему столику и меняю ее на другую. Викки улыбается мне, будто видит меня впервые. Удивительно, как можно завести лучшего друга с помощью дешевой ювелирки.
Беседа продолжается. Похмелья, премьеры, праздники. Сэм пытается дразнить меня по поводу Иисуса, с котором я вчера перепихнулась. «У него же был пучок?» – спрашивает он. «Нет, я бы никогда не переспала с парнем, который носит пучок. Я что, какая-нибудь девка из Шордича?» И все смеются. Люк путешествовал дикарем по Таиланду. Говорит, там прекрасные пляжи, а вечеринки под полной луной все такие же крутые, как и раньше. «О, тебе нужно съездить в Мозамбик, – замечает люто выглядящая австралийская девица по имени Гайя или Ефросинья (или какое она там вытащила случайное имя из шляпы). – У них там отпадные вечеринки». На ней повязанный на манер тюрбана шарф и множество серег. Такое ощущение, что она возникла откуда-то из 1990-х, провалившись в дыру в пространственно-временном континууме. «А там разве не война или что?» – спрашивает кто-то. «Да, но она закончилась, и теперь все хотят только тусоваться, – отвечает она. – Забавно, сколько радости могут чувствовать люди, у которых ничего нет. Я спала на пляже. Ты должен доказать минам, что ты их не боишься».
Шизотипичка. Без сомнения. Возможно, от малярии она защищается гомеопатией.
Я допиваю напиток и заказываю еще два, когда Сэм говорит, что идет к бару. Даю ему двадцать фунтов, потому что именно столько в баре типа такого стоят две порции, даже учитывая окончание бушевавшей рецессии.
Софи поворачивается ко мне и понижает голос:
– Прочитала о твоем отце. Мне так жаль. Ты в порядке?
– Нормально, – отвечаю я.
– Ну, потому что… Я представляю, как бы себя чувствовала я…
– Ну, ты не я, – вырывается у меня. Черт, Камилла, не очень-то вежливо с твоей стороны. Хотя… Люди всегда хотят знать о моей семье и почти всегда – просто чтобы посплетничать. Окей, возможно, я Параноик. Но хотя бы не Обсессивно-Компульсивная, как моя сестра.
– Прости, – добавляю я. – Я просто не хочу это обсуждать, ок?
– Окей, – говорит она. – Но если тебе будет нужно… ну, ты знаешь. Я рядом.
Ой-ой, Опекунша… Храни меня боже от таких, прорабатывающих свои травмы через перенятие травм других. Родители, естественно, Нарциссы. Нарциссы рожают как минимум одного Опекуна, если кто-то в принципе соглашается создать с ними семью.
– Спасибо, – отвечаю я и отворачиваюсь, чтобы закончить эту беседу.
Я не хочу это обсуждать. Не хочу. И не хочу думать об этом. Какой смысл? В течение нескольких недель только и будет мыслей, что об этом. Сейчас я хочу просто обнулиться и забыть об этом хотя бы на сегодняшний вечер. Разве не в этом весь смысл общения с людьми – забывать о себе?
– Ты еще будешь с ним встречаться? – спрашивает Джоно.
– С кем?
– С парнем-Иисусом.
А, с Томом. Ну, не похоже. Мы не смогли разбежаться быстро, так как он, ведомый хорошими манерами, сделал мне чашку растворимого кофе без молока (потому что оно испортилось), а я из вежливости выпила его, жалея об отсутствия молока: ведь тогда я бы справилась с чашкой быстрее.
– Не-е-е, – отвечаю я. – Ты думаешь, мы в каком-то фильме Ричарда Кертиса?
И все снова смеются. Мы все ненавидим Ричарда Кертиса, потому что наши матери его обожают.
– Ну, он точно не Хью Грант, – говорит Джоно.
– Я… я… я… Я бы сказала, ни хрена! – произносит Викки с британским акцентом, который последние лет тридцать можно встретить только в кино, и мы все снова смеемся.
Сэм возвращается с моими напитками, и я с первого глотка выпиваю половину. Я чувствую себя отстраненной и пустой, будто стеклянная стена встала между мной и этими людьми, которых я называю друзьями. Хотя в этом нет ничего нового; в конце концов, я частенько себя так ощущаю.
Глава 5
2004. Четверг. Камилла
– Святые небеса, я могла бы сейчас быть на фестивале, – говорит Индия.
Милли поднимает бровь.
– И что же это за фестиваль?
Индия хмурится.
– Э-э-э-э… ну-у-у…
– Кримфилдс? Гластонбери? Ридинг? Теннентс?
Ее сестра прищуривается.
– Заткнись, – говорит она. – У меня, по крайней мере, есть занятия поинтереснее, чем целый день читать журналы.
Милли решает не подливать масла в огонь и не спрашивать, что это за занятия такие. Она обожает доводить Индию, подкалывая ее, но сейчас они тут одни, и, несмотря на то что в семье у сестры репутация Хорошей Девочки, Милли знает, что характер у нее взрывной и может сдетонировать без предупреждения.
– Слушай, – говорит она, – нам не нужно тут околачиваться. Может, пойдем на паром и посидим где-нибудь в кафе? Нет смысла сидеть тут весь день.
Индия берет свою сумку.
– И что ты сейчас делаешь? – спрашивает Милли.
– А вдруг украдут?
Милли фыркает. Выложенная кирпичом подъездная дорожка впитывает жар, превращая ее в решетку для барбекю. «Не могу поверить, что ты – старшая, – думает она. – Ты боишься буквально всего».
– Ну и кому нужна твоя сумка? Мы же в Пуле, а не в Пекхэме.
– Тут повсюду люди, – говорит Индия. – Туристы. И, ну, ты знаешь – строители.
Милли начинает смеяться. Строители, работающие в доме по соседству, уже несколько раз проходили мимо них, горланя на каком-то незнакомом ей языке. Высокие и мускулистые, половина из них – усатые, отличающиеся от актеров из гей-порно только более широкими джинсами.
– О да, конечно, им нужно твое платье в горошек, чтобы покрасоваться в пабе.
Индия швыряет сумку на дорогу.
– Заткнись! Просто заткнись!
Милли подумывает еще какое-то время подразнить сестру, но на улице страшная жара, и у нее нет сил. Она поднимает сумку Индии и свою собственную – обе парусиновые, с одинаковыми цветочными узорами, одна красная, вторая синяя – даже в выборе багажа их мать очень щепетильна, – и тащит их к рододендронам, высаженным вдоль забора.
– Смотри, можно спрятать здесь.
– Тебе не приходило в голову, что у строителей могут быть подружки? – Индия всегда найдет повод продолжать спор.
– Конечно, – отвечает Милли через плечо, – и я уверена, они просто мечтают о твоем поношенном платье.
Она ныряет под низкие ветки, чтобы найти, куда пристроить сумки. Замечает кое-что и поворачивается к сестре.
– Эй, Инди, посмотри-ка.
Индия угрюмо подходит.
– Что?
Милли отодвигает ветку, чтобы сестра могла увидеть.
– Смотри!
В заборе зияет дыра. Судя по ее виду, ей уже несколько раз пользовались. Облетевшие листья заметены в сторону, открывая песчаную дорожку.
– О-о-о! – восклицает Индия.
– А я что говорила!
