Мы никогда не умрем (СИ) - Баюн София

— Меня она глупой не называет, — насупилась Таша.

— А как называет? — улыбнулась Мари.

— Мышкой, — нехотя ответила Таша.

Прозвище ей не нравилось. Мышка — маленькая и серая, а она устала быть маленькой и серой. А главное — Таша очень надеялась вырасти и стать заметной. Может быть, красивой, как Улька. Или такой таинственной, как Мари. А мышка всегда будет мышкой, не вырастет ни в кошку, ни в лису, ни даже в канарейку.

— Мышка, прелестно! — непонятно чему обрадовалась Мари. — Расскажи мне, что было дальше с девушкой, которой нравились красные цветы в саду?

— Это взрослые обычно рассказывают сказки детям, — напомнила ей Таша.

— О, нет-нет, кто сказал тебе такую глупость? Дети рассказывают лучшие сказки на свете!

Таша задумалась. Посмотрела на темную сцену.

Там, за плотным серым занавесом в пыльном полумраке распускался красный светящийся цветок. Один, второй, третий…

Девушка в белом гриме стояла на краю сцены и смотрела в зал. Красные отблески ложились на ее серое платье, растекаясь по ткани, словно пятна крови.

А цветов становилось все больше и больше, и каждый светился странным, тревожным светом.

— Она запретила сажать в своем саду какие-то другие цветы. Сказала, будут только красные, а все остальные приказала вырвать и сжечь.

— Вот как? — кажется, Мари ей не поверила.

— Конечно! Идемте, я покажу! — Таша, внезапно осмелев, схватила ее за рукав и потащила к сцене.

— Смотрите!

Она легко запрыгнула на сцену и зажмурилась. Девушка в сером сидела на краю сцены, низко опустив голову. Мужчина в белом сидел к ней спиной. Таша подошла ближе и заглянула в его глаза. Глаза были страшные — совсем-совсем белые, и наполненные красными сполохами, которые отбрасывали светящиеся алые цветы.

— И сказала девушка из замка: «Я не желаю видеть в своем саду других цветов, кроме красных!» Ее послушались, вырвали все остальные — желтые, синие, фиолетовые, все-все. Остался только один куст с белыми розами, который принадлежал ее матери! — Таша выпалила эти слова и закрыла глаза, чтобы снова увидеть девушку с черными слезами на белом лице. Она одобрительно кивнула.

Когда Таша открыла глаза, вокруг был только полупустой полумрак сцены. Мари внимательно смотрела на нее, и Таше почему-то показалось, что она сердится.

— Я плохо рассказываю?

— Замечательно, Мышка, — улыбнулась она. — Что было дальше?

— А почему я вам рассказываю? Это вы мне обещали сказку! Пойдемте, это же совсем не трудно! — она протянула руку.

Мари посмотрела на часы и тяжело вздохнула. А потом вдруг улыбнулась, и Таше показалось, что она видит совсем другого человека. Словно маска на секунду спала, и показалось настоящее лицо.

Тайна снова толкнулась о ладони маленькой красной птичкой. Чуть увереннее, чуть теплее. Вот-вот станет настоящей, сорвется и полетит — когда Таша ее разгадает.

Мари вытянула из прически длинную черную шпильку и положила на край сцены. Растрепала волосы, скинула туфли и поднялась к Таше.

Таша отошла к занавесу и стала наблюдать. Мари сделала глубокий вдох и, раскинув руки, пошла по краю сцены мягким, кошачьим шагом, словно по натянутой веревке.

— Это ее мать посадила куст с белоснежными цветами в самом центре сада! Девочка каждое утро бродила среди красных цветов и собирала букет. Вот розмарин для памяти, — она наклонилась, сорвав невидимый стебель со сцены, и протянула его Таше. — Прошу тебя, люби и помни!

Таша, кивнув, коснулась ее пальцев и почувствовала прикосновение тонкого колючего стебелька, оставшегося невидимым.

— Прошу тебя, люби и помни! — повторила Мари. Таша закрыла глаза. Девушка в сером смотрела на Мари, и по лицу ее стекали слезы. Падали на воротник, оставляя чернильные пятна, но она не замечала этого. За спиной ее стоял беловолосый мужчина с алым платком на шее. Таше не нравился этот платок, он напоминал стекающую по груди кровь, но она всегда знала, что настоящие сказки живут сами по себе и только позволяют сказочникам подглядывать.

Мужчина кивнул.

Таша, не открывая глаз, подняла руку к лицу. Так она видела темно-зеленую веточку розмарина, всю усеянную мелкими красными цветами. Почему-то Таше казалось, что цветы должны были быть другого цвета, но она не стала обижаться на Мари — в ее сказке всем цветам полагалось быть красными.

— А это анютины глазки. Зачем они, Мышка? — спросила Мари.

Таша открыла глаза. Мари добавила невидимый цветок к букету.

— Они чтобы темноты не бояться, — подсказала Таша.

— Вообще-то чтобы мечтать, но пусть будет так! А теперь мы добрались до настоящих красных цветов. Знаешь, до каких?

— До роз? — Таша, наморщив лоб, вспомнила единственный красный цветок, в названии которого точно была уверена.

— А вот и нет. Это рута.

— Мне мама показывала руту, когда мы в отпуск ездили! Рута — желтая! — выпалила Таша, довольная, что вспомнила название.

— Там, где я родилась, рутой называют красные цветы, — улыбнулась Мари. — Вот рута для вас и немного… и немного для меня. Руту мы все должны носить не так, как прежде! Я бы дала вам фиалок, но они… — она осеклась и замолчала.

Прошлась по сцене, продолжая собирать невидимые цветы, но уже не говоря ни слова. Таша воспользовалась моментом и снова закрыла глаза.

Мужчина с девушкой стояли, обнявшись, посреди сцены. Цветы уже укрывали их колени, и Таше почему-то стало отчаянно грустно.

Мари бесплотной тенью прошла мимо них. В ее руках Таша разглядела огромный, лохматый букет цветов. Конечно же, красных.

Обилие красного начинало раздражать. Таша открыла глаза и решила вернуться к белым розам.

— Она собирала букет, приносила его в комнату и ставила у кровати. Каждое утро выкидывала вчерашний букет и ставила новый. А каждую ночь ей снились плохие сны.

— Ей снилась река! — подсказала Мари. — Серая река с холодной водой!

— Да, точно! Серая река с холодной водой. Очень плохой сон. Не люблю воду, — доверительно сообщила она. — Даже в море не стала бы заходить, только смотреть.

— Умная девочка, — серьезно кивнула Мари и улыбнулась. — По ночам ей снились плохие сны… И она собирала все новые и новые цветы в букет и ставила их у кровати. Потому что когда-то она рассказала приезжей ведьме о своей беде, и она…

— И она сказала: «Собери самые красивые цветы и поставь их на ночь у кровати! Тогда сны больше не будут сниться!» — выпалила Таша.

— Точно! А самые красивые цветы — красные, это девочка знала точно!

Таша не знала, что случилось дальше. Она закрыла глаза и увидела, как мужчина с девушкой, держась за руки, подходят к краю сцены и смотрят вниз. Она точно знала, что они видят там не близкий застеленный серым линолеумом пол, а черную пропасть.

Ей вдруг стало стыдно. Она поняла, кого не хватало в сказке.

— И тогда она рассказала обо всем своему другу.

— Другу? — спросила Мари.

Она легла посреди сцены, разметав по желтоватым доскам светлые волосы. Теперь она смотрела в потолок, и Таша больше не могла видеть ее лица.

— Да, другу. У нее был друг.

— Зачем?

— Мари, вы же взрослая, а такие глупые вопросы задаете. Всем нужны друзья, — осмелев, сказала Таша. Ей показалось, что она не рассердится.

Мари и правда не рассердилась. Она засмеялась — хрипло, как-то нехорошо, зло.

— Хорошо. Другу. Она рассказала о своей беде другу, и что случилось потом?

— Он сказал, что самые красивые цветы в ее саду растут на розовом кусте.

— Который белый? — уточнила Мари.

— Да, на белом.

— Но девочка не поверила. Она мечтала о красных цветах и не верила, что какие-то другие могут быть красивыми, — горько отозвалась Мари. — И друг только тяжело вздохнул, взял ее за руку и повел в центр сада.

Она встала и как кошка изогнулась назад, потягиваясь.

Таша внимательно наблюдала за ней. Тайна в ее ладонях заворочалась теплым, мягким комочком. Таша не торопила ее — она вот-вот поймет, в чем же секрет Мари, главное — не смотреть на тайну в упор. Тайны этого, как всем известно, не любят.