Филипп Ле Руа - Последний Завет
Два чудовища тянули свои щупальца, оспаривая друг у друга власть над планетой. С одной стороны, «США-2», финансово-промышленная сила. С другой – Церковь, сила духовная. Доллары и нефть против литаний и святой воды. Какую роль играл Боуман меж этих двух сверхдержав?
– Чего хотел Боуман? – настаивал Натан.
– А что вы готовы принести в жертву, чтобы узнать это?
– Вашу жизнь.
– Вы мне угрожаете? Чем?
– Моей рукой, локтем, головой, ногой, коленом, чем угодно. Мне достаточно коснуться одной из ваших жизненных точек. У вас их четырнадцать.
– Без меня вам не получить то, за чем вы явились. Так что придержите вашу спесь и проявите смирение.
– Проявлю. И задержу вас именем закона.
– Чтобы задержать меня, нужно, чтобы я бежал.
– Под задержанием я понимаю «вывести из строя».
– Последователи Магомета каждый день убивают десятки людей, а вы допекаете меня в самом Ватикане только из-за того, что кто-то устранил двух опасных ученых?
Драготти чуть не потерял свое хладнокровие, разразившись серией нервных тиков, которые с трудом мог подавить.
– Существование террористов вовсе не подразумевает отказа от преследования по закону других преступников. К тому же я здесь также из-за смерти Кармен Лоуэлл, Педро Гарсии, Кейт Нутак, Брэда Спенсера, Ланса Максвелла, Федерико Андретти… Мне продолжать список?
Драготти поднял руку, пытаясь выиграть несколько секунд на размышление. Он был готов выложить новую карту. Вызвал своего секретаря по телефону. Тот выскочил из-за двери, как чертик из табакерки.
– Я собираюсь устроить экскурсию нашему гостю.
– Что, простите?
– Воздержитесь от неуместного многословия, Сентенцо.
Кардинал встал и в первый раз обратился к Карле, притихшей и ошеломленной. Что-то холодно сказал по-итальянски. После этих таинственных слов она посмотрела на Натана и отступила к двери, коротко обронив:
– Жду тебя в соборе.
– Нам сюда, – пригласил кардинал американца, приготовившегося было возражать.
Карла исчезла вместе с Сентенцо. Драготти открыл дверь, скрытую за драпировкой. Натан последовал за ним.
– Что вы ей сказали?
– Карле?
– Откуда вы знаете ее имя?
– В качестве кардинала я интересуюсь своей паствой.
– Не издевайтесь надо мной.
– Все католики планеты внесены в наши компьютеры. Около миллиарда имен, среди которых значится и Карла Браски, супруга Этьена Шомона. Я велел ей помолиться за упокой души ее мужа и не беспокоиться о Леа, пока она держится в стороне от этого дела. Одно уточнение, мистер Лав: не принимайте меня за хвастуна. Я не похож на него ни внешне, ни своими поступками.
131
Они вышли из дворца Инквизиции, обогнули собор Святого Петра и попали во двор Бельведера. Клаудио Драготти пригласил Натана войти в галерею, расписанную Беллини и Джорджоне, потом в ватиканскую библиотеку, где, склонившись над старинными пюпитрами с грудами неразборчивых манускриптов, корпело множество монахов.
– Тут скрипторы составляют научный каталог рукописей. Наша библиотека насчитывает более семидесяти тысяч томов.
– Настоящее сокровище.
– Вы даже не представляете, как удачно выразились. Для лучшей сохранности мы поместили их в подвалы с искусственным климатом. Именно там находится, например, «Codex Benedictus».
Они продолжили экскурсию, пройдя через тихие сады, словно нарочно созданные для медитации. По пути кардинал становился все словоохотливее:
– Архивы Ватикана пополняются каждый год целым километром стеллажей, сами переведите в мили. Вот почему по распоряжению Павла Шестого на двадцатиметровой глубине были построены новые залы, там, под вашими ногами. Они могут вместить пятьдесят четыре километра полок.
– Вы копите груды древесной листвы.
– Простите?
– Тексты – это листья дерева. Истина не в них. Она в корнях. Там ее надо искать.
– Туда я вас и веду.
Лавируя меж фигурно остриженными деревцами самшита, они миновали роскошную виллу XVI века. На лужайку перед ней как раз садился вертолет, нарушая тишину места, внезапно возвращенного в третье тысячелетие.
– Архивы доступны всем?
– Каждый год мы принимаем сотни исследователей из разных стран. Но некоторые труды находятся исключительно в распоряжении верховного понтифика.
– Как кассета Боумана?
– Его Святейшество даже не подозревает о ее существовании. Плотное расписание и слабое здоровье уберегают его от неприятностей такого рода.
– Тогда кто еще, кроме вас, в курсе?
– Никто.
– Даже ваш секретарь?
– Он многого не знает.
– Однако мое лицо оказалось ему знакомо.
– Кто же о вас не слышал? Вы в Интернете знаменитость.
Драготти сунул руку в углубление каменной кладки и набрал код. Участок стены отъехал, и за ним открылся огромный двухъярусный зал, слабо освещенный голубым светом. В полумраке мерцали экраны компьютеров, бросая отсветы на бледные лица десятков священнослужителей, склонившихся над клавиатурами. Обстановка напоминала бы центр управления полетами НАСА, если бы не пламенеющие триптихи с подписью Джакобелло дель Фьоре. Драготти с нескрываемой гордостью предъявил это царство новейших технологий. Он явно хотел ошеломить своего посетителя, прежде чем перейти к последним откровениям.
– В тринадцатом веке Иннокентий Третий и Иннокентий Четвертый по всему свету рассылали инквизиторов, дабы исправить душу человеческую.
– Сил они не жалели, насколько мне известно.
– Нельзя терпеть еретиков.
– Как сказал святой Фома Аквинский, знаю.
– В эпоху Лютера и начала книгопечатания Ватикан создал Святую Канцелярию, бюрократический орган, имевший целью распространять благое слово и контролировать мысли, изложенные на бумаге. Святая Канцелярия просеивала сквозь сито каждую страницу каждого произведения. В семнадцатом веке при Павле Четвертом Инквизиция приобрела такую власть, что возвысилась над прочими учреждениями.
– Славное было времечко.
– Оставьте ваш сарказм, пожалуйста, не то я в конце концов решу, что ошибся на ваш счет. В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году Святая Канцелярия была заменена Конгрегацией в защиту вероучения. С появлением информатики и Интернета мы снова адаптировались.
Адаптация, о которой шла речь, была впечатляющей. С высоты металлической галереи, окружавшей весь зал, можно было наблюдать муравьиное кишение. Здесь вылущивались миллионы электронных страниц.
– Мы запустили программу, которая выслеживает богохульные сайты и тексты. Стоит вам набрать слово «сатана», как мы вас обнаружим.
– И вы отлучаете всех, кто отходит от догмы?
– Это ни к чему.
– Тогда зачем все это оборудование?
– Чтобы вычислить врагов, изучить их и не промахнуться в подходящий момент.
– Как в Фэрбэнксе.
– Так мы наткнулись на досье с описанием ваших примет, – продолжил кардинал, не обращая внимания на реплику Натана. – Потому Сентенцо и удивился, увидев вас во плоти.
Драготти вывел своего гостя с другого конца здания в аллею, обсаженную вековыми оливами. Они свернули к гроту с фонтанчиками, инкрустированному ракушками, и оказались у каких-то зарослей. Кто бы мог вообразить, что за кирпичными стенами, возведенными посреди туристического столпотворения, это крохотное государство таит столько зелени и безмятежности?
– Тут я должен завязать вам глаза.
– А если я откажусь?
– Тогда ваш визит на этом и закончится, и стражники выведут вас через ворота Святой Анны.
Из его рукава появилась черная ткань – ловко, как из шляпы фокусника. Натан позволил себя ослепить. Драготти заставил его покружиться на месте и взял за руку, чтобы вести.
– Осторожнее, тут ступеньки.
Лишившись зрения, Натан обострил остальные чувства, чтобы мысленно воссоздать маршрут, которым они собирались пойти. Запах хвои и ленивые крики попугаев сменились стерильной теснотой кабины лифта. Шестнадцать секунд спуска. Внизу послышалось урчание отопительных труб. Через тридцать шесть шагов они свернули налево и спустились на двенадцать ступенек. Стены были каменные, пол мощеный. Они остановились. Открылась какая-то дверь на смазанных петлях. Он ждал, не шевелясь в течение нескольких секунд, потом двинулся вперед. Двадцатью ступеньками ниже они пошли по узкому коридору. Земляной пол. По стенам тянулись трубы и кабели. Звяканье связки ключей в руке кардинала сопровождали какие-то другие звуки, неопределимые, но похожие на шуршание. Через пятьдесят пять шагов они снова остановились. Ключ проник в скважину. Висячий замок. Люк. Натан инстинктивно поднял руку к повязке.
– На вашем месте я бы воздержался, – предостерег его Драготти. – Вы всего в нескольких шагах от величайшей тайны Вселенной.
