Красота красная - Аранца Портабалес
– Мне все равно. Выяснять, кто убил Ксиану Ален, – не моя работа. Моя задача – угадать, что творится в голове Лии.
– Если ты не против, я позвоню Тео и Альбе, и мы закроем тему об отправке в «Родейру». Прежде чем переводить ее, нам необходимо убедить инспектора Абада в необходимости твоего присутствия на допросе. Полицейские могут разговаривать с ней, когда захотят, но если мы установим временные рамки, Лии будет спокойнее. А потом переговорим с Альбой, чтобы ты мог посещать Лию в «Родейре». Что до твоих гонораров, договаривайся с Альбой. Наши и раньше работали у нее со сложными случаями. Таким образом мы обеспечим дальнейшее лечение Лии и будем держать ее под наблюдением.
– Я еще не согласился. Почему бы Альбе самой не взяться за пациентку? – настаивал Коннор. – Я уже пару дней хожу в поликлинику Розаледо и веду диссертации двух студентов. Работы выше крыши.
Адриан взял со стола мобильный и принялся что-то в нем искать. Затем протянул телефон Коннору.
– Эту фотографию мы сделали в Санхенхо в прошлом году, в доме близняшек Сомоса.
На снимке были сестры, Тео Ален, Ксиана, Адриан, его жена и сын. Они все сидели за столом в саду. Адриан устроился между близняшками, обнимая их. Его сын наставлял рожки Ксиане Ален, та в свою очередь вытянула руку вперед и демонстрировала на пальцах победную V. Тео Ален обхватывал талию Сабелы, жены Адриана.
– Эти люди мне как родные. Моему сыну снятся кошмары. Я психиатр. Я знаю, ему нужно время, чтобы понять: то, что случилось с Ксианой, не произойдет с ним. И все же я совершенно уверен, что пройдут годы, прежде чем мне удастся забыть об этом. Вот почему мне нужно, чтобы ты лечил Лию Сомосу. Я прошу тебя об этом как коллегу и друга.
Коннор молчал, зная, что ему ничего не остается, кроме как принять предложение Адриана.
– Хорошо. Я постараюсь вылечить Лию, – в конце концов сдался он.
– Не знаю, хочу ли я, чтобы ты ее вылечил. Чего я действительно хочу, так это чтобы ты узнал правду. Сделала ли это она. Я должен рассказать правду Тео. И не только Тео, всем. Должен объяснить им. Что творится в голове убийцы? Предполагается, что мы умеем погружаться в мысли наших пациентов. Я должен предложить им утешение. Правду. И спокойствие. Немного спокойствия нам всем.
Вопросы
Ана попрощалась с Сарой и сообщила ей, что скоро они пригласят ее мужа. Стоило им остаться наедине, Санти поинтересовался:
– И что ты о ней думаешь?
– Она показалась мне одной из самых сдержанных женщин, с которыми я когда-либо общалась в своей жизни. Прошло всего две недели со дня смерти ее дочери, а она даже не вздрогнула. Четко отвечала на все твои вопросы, как на экзамене.
– Это и есть твои выводы? Что Сара Сомоса не переживает из-за смерти дочери?
– А что думаешь ты?
– Она не может спать. С трудом выражает эмоции. Она одинока. Тяжесть потери единственной дочери усугубляется тем, что ее сестра едва не умерла. И еще хуже, я убежден: она верит, что Ксиану убила ее родная сестра.
– Но она ее защищала!
– Не защищала. Единственный раз, когда Сара заняла оборонительную позицию, – когда я спросил у нее о сестре.
– Не обратила внимания.
– Когда я заговорил о Лии, она положила ладони на стол и дважды облизнула губы. И она не ходила к сестре в больницу. Они не просто сестры, они близнецы. Уверен, между ними есть особая связь, о которой всегда говорят, имея дело с близнецами. У сестры нет даже дома в Галисии. Она практически живет с ними четыре месяца в году. Вряд ли это назовешь типичными семейными узами. И все же Сара утверждает, что для нее нормально до сих пор не прийти в больницу и не увидеть Лию, после того как та несколько дней назад едва не умерла. Вот что я тебе скажу. «Я еще не была у нее» – самое примечательное в разговоре с Сарой.
– Я ничего такого не заметила.
– Учись быть внимательнее. Эта женщина ужасно страдает. Чего я не знаю, так это причины: потому ли, что умерла ее дочь, или потому, что она убила ее.
– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты позволил мне присутствовать на допросах, Санти.
– Полагаю, с моей стороны наивно было надеяться, что четыре глаза увидят больше, чем два.
– Ты и вправду считаешь, что она могла это сделать?
– Конечно. Не имею права кого-то исключать.
– Даже полуслепую старуху?
– Говорю же, никого, Ана. Иди пригласи отца, пусть заходит.
Ана вышла и направилась к кабинету, в котором ждал Тео Ален. Сара сидела с ним.
– Не могли бы вы пройти со мной?
– Скоро вернусь, – пообещал жене Тео.
Сара не сводила глаз с экрана мобильного телефона.
Ана знала Тео в лицо, как и Сару. Но если Сару она всего пару раз видела в Кашейрасе, Тео попадался ей значительно чаще. Преимущественно после обеда на одной из веранд кафе, где он пил кофе в одиночестве или вместе с дочерью. Она читала в газете, что Тео был государственным служащим. С учетом того, что Сара работала топ-менеджером частной компании, логичнее было бы, если бы больше времени с дочкой проводила она.
Постаравшись проанализировать жесты Тео, как рекомендовал Санти, Ана заметила, что при ходьбе он волочит ноги, являя собой живой образ сломленного человека.
Когда они вошли в кабинет, Санти что-то писал в своем блокноте. Поднявшись, он протянул Тео руку.
– Доброе утро, и благодарю за терпение и за то, что пришли в полицейский участок.
Тео лишь слегка кивнул в ответ.
– Я хотел бы начать с такого вопроса. Не вспомнили ли вы после первых допросов какие-нибудь детали, которые могли бы нам помочь?
Тео покачал головой.
– Вы разговаривали со своей невесткой после инцидента в прошлую субботу?
– Нет. Я общался с нашим другом, он работает в больнице. Он сказал, что ей уже лучше. Наверное, загляну туда сегодня.
– Вы один? Ваша жена не поедет?
– Эта ситуация дается нам всем нелегко.
– В каких отношениях находятся Сара и Лия?
– В хороших. В очень хороших. Они близнецы. Лия каждый год подолгу живет с нами. Ей нравится наше шале. Она говорит, что ей
