Уоррен Мерфи - Последний звонок
Положив трубку, президент подумал о докторе Смите, которого Руби Гонзалес отправила на лужайку для гольфа. Вот и хорошо, подумал он, надеюсь, что Смит получит удовольствие от игры.
Это, может быть, последняя партия в гольф для них для всех...
* * *Возвращаясь из Вашингтона, Уингэйт Стэнтингтон, так и не сумевший избавиться от своих забот, раздумывал о странности всего происходящего.
Наконец шофер остановил лимузин у штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. Стэнтингтон вылез из машины и, повинуясь какому-то инстинкту, взял пальто.
Войдя в кабинет, он бросил пальто на спинку кресла. Наконец-то в тишине и спокойствии он может воспользоваться своей личной ванной комнатой, личным ключом отперев личную дверь с личным замком ценой двадцать три доллара и шестьдесят пять центов. А «Таймс» может убираться к черту.
Стэнтингтон посмотрел на шагомер и увидел, что тот насчитал всего три мили. В это время дня их должно было быть по меньшей мере семь. Ради долга приходится жертвовать здоровьем, подумал Стэнтингтон.
До сих пор его охватывало негодование при мысли о том, что президент, даром что старый друг, пытался хитростью заставить его принять на себя всю ответственность за вторжение в дом той женщины в Атланте. И уже не в первый раз за день мысли адмирала вернулись к предыдущему хозяину этого кабинета, ныне томящемуся в тюрьме. Его преступления не сильно отличались от утреннего проступка Стэнтингтона.
Он набрал номер главного юриста ЦРУ.
– Алло, – произнес тот.
– Говорит адмирал Стэнтингтон.
– Одну минуту, сэр. – Последовала пауза, и Стэнтингтон понял; юрист включает магнитофон, чтобы записать разговор. Это разозлило адмирала: неужели в Вашингтоне никто больше никому не доверяет? – Простите, сэр, – сказал юрист. – Я просто искал, куда поставить чашку с кофе.
– Для этого нужны обе руки? Так вот, что касается вопроса о досрочном освобождении бывшего директора из тюрьмы...
– Да, сэр?
– Моя точка зрения такова: он должен быть освобожден как можно быстрее. Нет достаточных оснований держать его и дальше в тюрьме. Понимаете?
– Да, я понимаю, сэр.
– Благодарю вас.
Стэнтингтон повесил трубку и в первый раз за день довольно вздохнул.
Вдруг из ванной комнаты донесся какой-то звук. Это был шум льющейся в раковину воды.
Разве он ее не выключил?
Он открыл дверь ванной и остановился на пороге, не веря своим глазам.
В ванной комнате находились двое неизвестных, Один, одетый в черную футболку и черные штаны, был молод, темноволос и темноглаз. Вторым был старый азиат в голубом парчовом кимоно. Он нажимал на большую круглую золотую ручку вверх, и струя снова начинала бить в раковину.
– Что... Кто?..
– Тс-с-с! – сказал азиат Стэнтингтону, не глядя на него. – Это очень хороший кран, Римо, – сообщил он спутнику.
– Я знал, Чиун, что он тебе понравится. Он ведь из золота.
– Не мели чепухи, сказал Чиун, – Смотри, у него только одна ручка. У всех кранов их две, а у этого одна. Я только не понимаю, как регулировать одной ручкой холодную и горячую воду?
– Кто вы такие? – потребовал ответа Стэнтингтон.
– Вы знаете, как работает этот кран? – спросил Чиун у директора ЦРУ.
– Э-э-э, нет, – сказал Стэнтингтон и покачал головой.
– Тогда ведите себя тихо. Римо, а ты знаешь?
– Наверное, у него внутри что-то вроде двухстороннего клапана.
– Это все равно что сказать: работает, просто потому что работает, – сказал Чиун.
– Я позову охранников! – воскликнул Стэнтингтон.
– Они знают, как работает эта штука? – оживился Чиун.
– Нет, но они знают, как вышвырнуть вас отсюда к чертовой матери.
Чиун отвернулся, будто Стэнтингтон не стоил того, чтобы с ним разговаривали.
Римо сказал директору ЦРУ:
– Если они не знают ничего о кранах, не надо их звать.
Чиун промолвил:
– Говорить мне о двухстороннем клапане, Римо, значит оставлять мой вопрос без ответа.
Он потянул ручку вверх, и вода полилась; отпустил ее, и вода перестала течь. Чиун вздохнул, признав, что мудрость поколений бессильна перед лицом современной сантехники.
– Поздравляю, – обратился он к Стэнтингтону. – У вас замечательная ванная.
– Теперь, когда осмотр закончен, вы можете мне объяснить, что все это значит? – гневно спросил Стэнтингтон.
– Кто знает? – отозвался Римо. – Все работаешь, работаешь с утра и до вечера. Ни минуты покоя. Им, наверху, наверное, кажется, что у меня четыре руки. Ну ладно, поехали.
Адмирал Стэнтингтон недвусмысленно разъяснил, что не собирается никуда ехать, тем более с этой парочкой. Он все еще разъяснял, когда внезапно ощутил, что его запихнули в большой зеленый мешок для мусора.
– Чиун, устрой, чтобы он не кричал, ладно? – Попросил Римо, и Стэнтингтон почувствовал легкое прикосновение пальца к своей шее.
Ах, не кричал? Как же, он им сейчас покажет. Адмирал открыл рот, чтобы позвать на помощь, сделал глубокий вдох и разом вытолкнул из легких весь запас воздуха. Раздалось только слабое шипение. Он попробовал снова, вздохнув еще глубже, но опять ничего не вышло.
Он почувствовал, что его подняли в воздух, и услышал голос Римо.
– Это его пальто, Чиун?
– Не мое же.
– Прихвати его, ладно? В Фолкрофте, наверное, прохладно.
Все это было чрезвычайно странно. То же самое говорил ему президент, когда спрашивал про пальто. В правительстве происходит что-то такое, о чем Стэнтингтон не имеет понятия.
Пальто бесцеремонно сунули ему прямо в лицо, и он услышал звук закрывающейся пластмассовой желтой молнии.
Мешок повис в воздухе. Он, наверное, находится на плече у Римо, решил Стэнтингтон. Римо насвистывал тему из «Волжского лодочника», и звук раздавался совсем рядом с ухом адмирала.
Он услышал, как распахнулась дверь и они вышли из кабинета.
Голос Римо произнес:
– Привет, милая, адмирал у себя?
– Да, но он занят, – ответил женский голос.
Это была секретарша Стэнтингтона. Директор ЦРУ попытался крикнуть, что он не у себя, а в мешке для мусора, но по-прежнему не смог издать ни звука.
– Ладно, – донесся до него голос Римо, – мы вернемся попозже.
– Если хотите, можете подождать, – сказала девушка. Стэнтингтон слышал, что ее голос дрожит от вожделения. – Я принесу вам кофе, – предложила она Римо.
– Спасибо, не надо.
– Давайте я принесу вам кекс. Два кекса и кофе! А еще я могу сделать сандвичи. Это совсем нетрудно, надо только съездить в магазин и купить хлеба и мяса. Я моментально вернусь и сделаю отличные сандвичи с ливерной колбасой, луком и майонезом.
– О-о-ох, – с отвращением произнес Чиун.
– Радость моя, я вернусь, но не затем, чтобы есть сандвичи, – пообещал Римо.
Стэнтингтон услышал, как его секретарша шумно вздохнула. Потом, должно быть, она откинулась на спинку кресла, потому что оно легонько скрипнуло.
Спроси же, что у него в мешке, хотелось ему закричать. Но он по-прежнему был нем.
– Дашь нам пропуск отсюда, ладно? – сказал Римо. – Сама ведь знаешь, эти охранники – жуткие типы.
Нет, нет, хотел крикнуть Стэнтингтон. В это здание невозможно попасть без полного набора разнообразных пропусков. Никто просто так не подойдет к твоему столу и не попросит пропуск на выход. Вспомни же инструкцию, девочка! Ни звука не вышло из его гортани. Он услышал, как секретарша сказала:
– Конечно, вот, возьмите этот. Это специальный пропуск адмирала. Только покажите его, и никто к вам не пристанет.
– Спасибо, сладкая моя, – сказал Римо.
– А если решите навестить меня, захватите его с собой. С ним вас всюду пропустят.
Не иначе как гипноз, подумал Стэнтингтон. Этот Римо, кто бы он ни был, должен обладать большой силой внушения, иначе бы секретарша не позабыла, напрочь о безопасности.
– Можешь на меня рассчитывать, – сказал Римо. – А это будет моим трофеем.
Мешок со Стэнтингтоном слегка переместился: наверное, Римо забирал у девушки пропуск. Вслед за этим адмирал почувствовал, что наклоняется вперед, и услышал, как Римо поцеловал секретаршу в щеку.
Затем Стэнтингтон ощутил, что его вновь подняли и понесли. Неожиданная мысль мелькнула у него в голове: если уж он путешествует на чьем-то плече, его должно трясти на каждом шагу. Но не было никаких покачиваний, вообще никакого ощущения движения: он как будто плыл по воздуху.
Сзади раздался голос секретарши:
– Эй, а что у вас в мешке? – спросила она.
– Правительственные секреты, – ответил Римо.
– Ну хватит, насмешник. Я серьезно, что у вас там?
– Адмирал, – сказал Римо.
Секретарша фыркнула, и ее голос пропал за закрывшейся дверью.
– Молодцом, адмирал, – похвалил Римо. – Ведите себя хорошо, и мы вас скоро выпустим.
Никто не остановил их в вестибюле, и они вышли на улицу. Мешок слегка порвался, и Стэнтингтон сквозь дырку смог вдохнуть свежий воздух виргинских полей. Он сделал глубокий вдох и подумал: «Устает ли когда-нибудь этот Римо?» Стэнтингтон был крупным мужчиной, весом свыше двухсот фунтов, а Римо безо всякого труда тащил его на плече, как эполет на военном мундире.
