Дункан Кайл - Милый муравей
Самолет развернулся и исчез из поля зрения, но, спустя секунды, пролетел вдруг над нами с таким страшным грохотом, что мы инстинктивно вжали головы в плечи. Взблеснув на солнце, он взмыл вверх и опять исчез.
— Странно, — протянула Джейн.
— Что именно?
— Вы заметили какие-нибудь особенности?
— Честно говоря, нет.
— Серебристо-алюминиевый цвет, — продолжила Джейн. — Нет ни знаков отличия, ни маркировки, ни наут.
— Что такое «наут»?
— В тех местах, откуда я приехала, — ответила Джейн, не сводя с меня глаз, — это означает «ничего».
— Обсудим.
Джейн засмеялась:
— Слава Богу, экзамены закончились!
Если бы мы знали, что они только начинаются!
* * *Мы продолжили свой путь. Земля в этом месте оказалась необычной. Ровная и плоская на первый взгляд, на самом деле она оказалась неровной и бугристой. Я подумал, что ее можно сравнить с лицом пожилой женщины, кажущимся издалека гладким, а вблизи — изборожденным морщинами. По моим предположениям, глубина попадавшихся впадин не составляла и пятидесяти футов, но при необходимости в них можно было бы довольно комфортно разместить и целую армию. Наша «тойота» то поднималась, то скользила вниз по бороздам, расположенным подобно клеткам кроссворда. На дне канав виднелись русла ручьев, протекавших в сезон дождей.
— Но где же вода? — спросила Джейн.
— Полагаю, в траве. Здесь очень много травы. Правда, не как на ваших английских лугах. В это время года она жухнет и высыхает, но привыкший к жаре скот отлично пасется на ней.
— И ничего не вырастает, кроме этого вот животного! — Джейн кивнула на оказавшуюся вблизи машины корову, которая резко обернулась на шум и, поспешно взобравшись на холм, исчезла из виду.
— Очень проворная!
— И совсем не жирная, — добавила Джейн.
Она, конечно, ничего не знала о жизни домашнего скота, как, впрочем, и я, но уже начала ломать себе над этим голову. Домашние животные на Стринджер Стейшн были как на подбор стройными и поджарыми, быстрыми на ноги, с чуткими ноздрями. Они уже издалека видели наше приближение и стремглав уносились прочь: очевидно, они не привыкли медленно пережевывать жвачку, равнодушно глядя перед собой.
— В Австралии клеймят коров или это делают только на Диком Западе? — поинтересовалась Джейн.
Мне припомнилась реклама пива в Перте: шестеро потных мужчин ставят тавро на одного теленка, а потом открывают шесть холодных банок пива.
— Да, они клейменые.
— А здесь — нет. — Джейн уже успела и это разглядеть своим дотошным взглядом. — По крайней мере, я еще не видела ни на одной такого клейма.
Лично мне это было безразлично — я ведь не торговец скотом. Но, присмотревшись, понял, что она права.
— Неклейменые называются чистошкурными, — пояснил я.
— На них и не будут ставить клеймо?
— Как я понимаю, вы совершенно законно этим интересуетесь. Выжигание клейма происходит раз в году. Собираете свой скот и помечаете его, пока это не сделал вместо вас сосед. Это даже считается здесь региональным видом спорта и обеспечивает определенных людей работой.
— Разве здесь нет заборов?
— В Австралии, леди, есть заборы всех видов, некоторые из них тянутся на полторы тысячи миль, некоторые — лишь на тысячу.
— А некоторые, — добавила она, — вообще никуда негодные.
Снова справедливое замечание. Мы ехали вдоль границы владений, проходящей чуть левее от нас: покосившийся, ржавый забор с громадными дырами в слабо натянутой сетке.
— Немного запущен, — заметил я.
— И совсем обветшал. За годы и годы!
— Удивляюсь, как еще здесь уцелел какой-то скот. Вероятно, соседи — очень честные люди.
Развернув машину, мы отправились обратно, некоторое время ехали молча, потом Джейн спросила:
— А где всему этому можно научиться?
— Вы хотите сказать, фермерству?
Джейн кивнула.
— Есть хороший сельскохозяйственный колледж. Но не торопитесь. Вы только одним глазком взглянули и уже собираетесь забросить свою карьеру. Не будьте такой импульсивной.
— Я хозяйка этого места и чувствую ответственность за него, — сказала она.
— Факты свидетельствуют...
— Мне тридцать. Я знакома с жизнью, спасибо.
— В Австралии сельское хозяйство очень разнообразное. Здесь выращивают все, начиная от бананов и кончая крупным рогатым скотом. Проблема в том, чтобы найти сегодня покупателя на все это изобилие товара, когда англичане входят в Общий рынок. Мы торгуем с арабами и нашими новыми друзьями — японцами, но они не могут купить столько, сколько мы можем продать. Результат — пожалуйста, налицо.
— Накопление, — пожала она плечами.
— Реки вина и горы пшеницы в Европе. А здесь — банкротство. У нас есть фермеры, которые ходят пешком, потому что не могут заплатить за проезд. Вам, несомненно, выпала удача — досталась ферма. Но сумейте правильно распорядиться этим наследством.
— Я верю в свою удачу и ферму.
— Позвольте предположить, что произойдет, — попросил я слова. — Послушайтесь опытного искателя счастья. Вы потратите уйму денег на восстановление заборов и откорм скота, но это будет как вода в песок, — всего недостаточно. Возьмете заем у мистера Черрибла из банка «Беневолент», и он назначит вам двадцать процентов. Вы попадете в тупик, будете полумертвой от работы, а когда прогорите, банк лишит вас права пользования землей и отберет эти угодья. Прощай, наследство!..
— Что это с вами? Вчера вы не были столь энергичны в своих выводах.
— Я отлично себя чувствую. Слишком много впечатлений. Пастбища, коровы, овцы...
— Дело не в этом, — мрачно ответила Джейн, — а в вашем боссе. Он хочет, чтобы я продала ферму, и вы стараетесь меня в этом убедить.
Я вспомнил о Миллере Банбери и стал размышлять над своими словами. Каждое из них было истинной правдой. Даже знающие и опытные люди уперлись бы в стену — люди, знакомые с землей и местным климатом. Джейн Стратт, поддавшаяся всего лишь первому впечатлению, не знает ничего ни о работе, ни о жизни в Австралии. Она недостаточно образована и морально не подготовлена к подобному труду. Физически не подготовлена к нашему климату и абсолютно не представляет, что за жизнь ее здесь ожидает.
— Забавно, — сказал я. — Но Миллер Банбери, как ни странно, — хотя это последнее, чего он желал бы, — может оказать вам добрую услугу.
— Давайте, — предложила Джейн, словно не замечая моих слов, — остановим машину и побежим наперегонки вон до того гребня. И обратно.
— Мне не надо ничего вам доказывать, вы сами убедитесь вскоре, — сопротивлялся я.
— Думаю, надо. Выходите же!
Кондиционированный воздух в машине — естественный душный снаружи. Жара. Бежать примерно с милю. Безумие! Джейн уже вышла из машины. Пусть бежит, а я медленно побреду сзади, ощущая, как пот ручьями стекает по телу. Тут даже негде укрыться. Внезапно я услышал ее крик и поднял голову. Джейн мчалась назад ко мне, а в нескольких ярдах позади, угрожающе выставив рога, за ней гналась корова. Потом корова приостановилась, не спуская глаз с девушки. Джейн тоже слегка замедлила бег, вытирая лицо и часто оглядываясь через плечо.
— Господи, да это даже не бык! — с раздражением произнесла она.
— Она опаснее, чем парень.
— Корова?
— Своего рода... женщина. К тому же у нее теленок.
Джейн окинула меня хмурым взглядом — действительно хмурым — и быстро забралась в машину. Корова наблюдала, как мы проезжали мимо, и ни на миллиметр не посторонилась. Оглянувшись назад, я увидел, как она удовлетворенно помахивает хвостом.
— Эти животные очень независимые, — объяснил я.
Джейн усмехнулась:
— Вроде меня?.. Вопрос состоит в том, правильно или нет то, чего я хочу? Продать ферму, получить деньги и вернуться обратно на службу ее величества. Это один вариант. Или — как вы мне тут изобразили — стать должником банка...
— Мне сдается, один вариант привлекательнее другого.
— Еще увидим! — воскликнула она, опять не замечая иронии. — Эй, посмотрите-ка вон туда!
Я обернулся на ее жест.
* * *Это оказался круглый бассейн около ста метров в диаметре. Сейчас в нем воды было немного, но след на берегу свидетельствовал, что в сезон дождей она поднималась довольно высоко. От водной глади отражались солнечные лучи.
— Подобная штука, — сказал я, — должна добавить к общей цене фермы еще несколько сот долларов.
— Как красиво! — воскликнула Джейн.
— Смотрите не продешевите, капитан Стратт.
— Очень красиво! — Опять не обращая внимания на мои слова, повторяла Джейн. — Как вы считаете, это естественный водоем?
Мы подошли ближе. Бассейн оказался ни естественным, ни новым, но был сработан на совесть. Внимательно приглядевшись, мы увидели, что самая высокая отметка уровня воды находится на высоте около двадцати футов от сегодняшнего, и насыпь, напоминающая плотину, выглядела очень основательной: земляной вал приблизительно пятьдесят ярдов в длину и тридцать футов в высоту, затвердевший под лучами солнца. И хотя миллионы трещинок испещряли его поверхность, они не приносили никакого вреда: утечки воды не было.
