Дункан Кайл - Милый муравей
— По-моему, это очень ценная недвижимость, — заметила Джейн.
— Я уже сказал вам об этом.
— И как же они это соорудили?
— Я как раз собирался спросить у вас о технических мелочах.
Джейн своим инженерным глазом окинула водоем.
— В Англии в 1840 — 1850 годах существовали громадные артели чернорабочих из ирландцев, которые возводили железнодорожные насыпи. Это сооружение отдаленно напоминает плотину.
— В Австралии подобные сооружения строили каторжники.
— Каторжники не могли сделать этуплотину!
— Согласен.
— Но в таком случае кто? — простодушно спросила она. — Может быть, аборигены?
— Вряд ли.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Джейн прошлась вдоль плотины, внимательно разглядывая ее.
— Мы рассуждаем, как дилетанты, — произнесла она минуту спустя. — Это сделано машиной.
— Вы имеете в виду — бульдозером?
— Может быть, какой-то черпалкой.
— Джейн, послушайте! Это место, этот клочок земли, на котором мы сейчас стоим, отовсюду настолько удален, что в равной степени можно удивляться всему, в том числе и бассейну, вырытому бульдозером в центре Земли.
— И все-таки... Джон, постойте!
Меня это не остановило.
— Перт — самый отдаленный город мира. Ближайший к нам город — Аделаида, между ними тысяча двести миль. Сейчас мы на тысячу миль севернее Перта и на чертовски большом расстоянии даже от Кунунурры. А вы толкуете тут о каких-то бульдозерах!
— Был здесь бульдозер, — настаивала она. — Спорим?
— По средним австралийским стандартам, я не слишком азартный человек. Но...
— Вы можете позволить себе потерять сотню долларов? — хитро произнесла Джейн.
— Согласен на пять, — ответил я. — Если вы можете себе позволить потерять их, то я с удовольствием позволю себе их приобрести. — Жара нарастала, солнце обжигало плечи. — Куплю себе холодного пива и, может быть, угощу вас.
Джейн протянула руку:
— Пять долларов, так?
— Да нет, пять сотен! Бульдозеры! — уточнил я, искренне рассмеявшись.
Итак, мы заключили пари. По моим предположениям, ближайший бульдозер находился не менее чем в ста милях отсюда, где-то возле реки Орд или в Кунунурре. Перевезти его сюда очень трудно и дорого. Но вода, несомненно, представляла ценность.
— Я, конечно, не уверен, но возможно, именно вода не позволяет вашим стадам разбегаться. Холодная вода в доступном месте.
Джейн скорчила гримаску, спросила:
— Как по-вашему, другие животные тоже здесь пьют: кенгуру и так далее?
— Все, включая змей. Края плотины могут оказаться и за домом.
— А я хотела поплавать.
— Некоторые из них тоже плавают, — мрачно заметил я.
Мы отправились в обратный путь. Утро было в самом разгаре, и Джейн с удовольствием оглядывала окрестности. Пока ехал к часа два, молчали, посматривая по сторонам.
Подъезжая наконец к дому, Джейн отпустила рычаг, успокоив тем самым рычащую машину, и спросила:
— Ну, каково ваше мнение?
— По-моему, в первую очередь вам надо выключить кондиционер, иначе через тридцать секунд батарея сядет. Никогда не забывайте делать это.
— Хорошо. Так что вы все-таки скажете?
— У меня недостаточно знаний, чтобы составить какое-то мнение.
— Не портите мне настроение!
— Ну ладно. Как мне кажется, ферма Стринджер Стейшн, может быть очень давно, была классным местом.
— Это значит хорошим? Но я чувствую, что так будет опять! — с некоторым превосходством говорила Джейн.
На ленч мы открыли консервы, сделали салат и чай. Потом я вытаскивал из дома всякий хлам и сломанные вещи.
— Нет. Нет, не это, и это тоже нет, — то и дело повторяла мне Джейн.
Особенно в отношении личных вещей. На мое предложение выбросить весь накопившийся хлам, Джейн возразила:
— Но это единственная возможность хотя бы немного узнать мне Мэри Эллен! Если мы все выбросим, от нее ничего не останется.
Поэтому все ветхие вышитые картинки снова вернулись в грубо сколоченные шкатулки и коробку с принадлежностями для рукоделия. Мэри Эллен не обладала талантом художника или дизайнера, но умелой и аккуратной мастерицей несомненно была. Очевидно, с удовольствием занималась вышиванием — да и что было еще делать на Стринджер Стейшн в течение двадцати тысяч длинных вечеров? В рисунках, как правило, она оставляла свои воспоминания.
— Посмотрите! — воскликнула Джейн, протягивая мне кусок полотна.
— Что это?
— Трактир в Торнтрне, откуда мы все родом. Все точно, хотя Мэри Эллен видела его в последний раз, когда ей исполнилось двадцать лет.
— Ностальгия — сильное чувство.
— М-м-м, — пробормотала Джейн. — Интересно!
— Что?
— Насколько я помню, этот трактир называется «Грин Мен». Хотя, возможно, в ее времена название было совсем другим и изменилось уже позднее.
Пока Джейн разбиралась с рукоделием, я продолжал выносить сломанные стулья и другие покореженные предметы. Некоторые вещи вполне можно было бы отремонтировать. Но неизвестные, посетившие Стринджер Стейшн, очень постарались, были жестоки и настойчивы. Размышляя подобным образом, я не обращал внимания на слова Джейн, полагая, что она разговаривает сама с собой. Старьевщики в Перте могли бы склеить кое-какие деревянные детали, а потом продать какие-то по довольно высокой цене как раритеты эпохи короля Эдуарда или королевы Виктории. Когда гостиная обрела если и не идеальный вид и носила следы нашей недавней уборки, я вдруг подумал: интересно, а где находится в настоящий момент управляющий Билли Одна Шляпа? И тут же уколол Джейн:
— Ваши служащие избегают вас.
— Должно быть, они видели, как мы утром уезжали, — резонно ответила она.
— А также и то, как мы вернулись часа полтора назад.
— Да, любопытно, чем занимается этот Билли.
— Полагаю, ничем.
— А я полагаю, что он помогал Мэри Эллен, — сердито ответила Джейн.
— Возможно.
— И до самого конца ухаживал за ней.
— Может быть.
— Мне он показался неплохим человеком. Конечно, я не слишком-то много знаю аборигенов, но...
— Мне он тоже показался хорошим человеком, хотя я тоже не много знаю о них. Хочу предупредить вас — я юрист.
— Юрист, которого интересует Билли Одна Шляпа? Почему?
— Меня мучает мысль. Когда я вновь услышу бормотание Билли, возможно, она исчезнет.
— Поэтому давайте пойдем и повидаемся с ним, — предложила Джейн. Сложив вышивку в коробку, она направилась к двери.
— Шляпа, — напомнил я.
Джейн подняла ее с пола. Шляпа была с плоской тульей и широкими полями. Примерив, Джейн посмотрелась в зеркало.
— Я похожа на Джона Уэйна.
— Скорее на Джека Ячменное Зерно. — Я покачал головой и едва успел увернуться от пролетевшего мимо ботинка.
Джейн рассмеялась. Я следом за ней тоже. Это было, как мне показалось, довольно опасное состояние для двух тридцатилетних холостяков.
После этого мы долго не смеялись.
Глава 6
Хотя «топота» и стояла в тени, внутри она все равно напоминала духовку. Открыв дверцу, я повернул ключ. Мотор заработал, а я сразу включил кондиционер. Джейн сказала, что такая тщательно продуманная последовательность вряд ли необходима. Я ответил, что, конечно, дело вкуса, но мне не нравится сидеть на раскаленной решетке для жарки мяса. Лично я предпочитаю, чтобы мой зад был лучше сырым, чем полуподжаренным.
Я взглянул в сторону небольшого лагеря Билли Одна Шляпа: виднелся трейлер и несколько навесов вокруг. Все это, подумалось, слишком скромно для управляющего. Но глупо делать преждевременные выводы относительно аборигенов и их жилищ, поскольку многие из них не желают обитать в помещениях и не будут, как бы их ни заставляли.
Вот вам маленький деревянный домик, говорили миссионеры, здесь плита, а это ванная. Но наши чистокровные аборигены, принадлежащие к древнейшей на планете расе, в течение сорока тысяч лет спавшие под открытым небом, под звездами, обладающие всем необходимым: знаниями, инстинктами и пигментацией, — отвечали: «Спасибо за дерево и воду». Потом крушили дом и с удовольствием танцевали возле костра. Как их за это только не называли. Например, неблагодарными. Их невозможно приучить к цивилизации, говорят всезнающие. И они способны выпить столько, сколько вмещает пивная бочка, будь у них вместо животов эти самые бочки. На мой взгляд, дело же все в том, что аборигены просто не доверяют белому человеку и, увы, имеют на то причины.
Подъехав поближе к лагерю Билли Одна Шляпа, Джейн дала два коротких сигнала, возвещая о своем прибытии. Я ожидал, что тут же высунутся любопытные головы, но головы не появились. Остановив машину, Джейн дала еще один, на сей раз более настойчивый властный сигнал, долженствующий означать: «Приказывает капитан Стратт».
Но и на сей раз ничего не изменилось. Тогда, выключив мотор, мы вышли из машины. Лагерь был пуст, фургон — тоже. Даже костер не горел.
