Роберт Ладлэм - Предательство Тристана
Потратив час на изучение обстановки, Стивен был полностью уверен, что за ним нет никакого наблюдения. Он быстро прошагал к никем не охраняемому подъезду скромного жилого дома между двумя магазинами. Маленький вестибюль оказался темным и пустым; на правой стене, как и говорил Хиллиард, висел прикрепленный к стене радиатор парового отопления, выкрашенный зеленой краской. Меткалф сунул за него руку – радиатор оказался холодным, как и обещал Хиллиард, – и его пальцы сразу что-то нащупали. Он извлек находку: толстый зеленый конверт, цвет которого обеспечивал почти идеальный камуфляж.
В конверте – он это знал доподлинно – находилась вторая партия фальсифицированных документов, изготовленных специалистами Коркорана и прибывших с дипломатической почтой. Он сунул его под телогрейку и вышел быстро, но не настолько, чтобы вызвать подозрение. Ему оставалось пройти лишь несколько кварталов до того места, где он сделает красным карандашом пометку – сигнал об успешном приеме груза.
Но как только он вышел из подъезда, его внимание привлекло резкое движение на противоположной стороне улицы. Меткалф повернулся и увидел знакомое лицо. Не поверив своим глазам, он посмотрел еще раз.
Это был белокурый человек из НКВД с бледными глазами, и он приближался быстрыми широкими шагами, нисколько не беспокоясь о том, чтобы сохранять обычное расстояние, используемое при слежке. У Меткалфа сложилось впечатление, что агент действует так, будто знает, что его подопечный только что извлек что-то из тайника, что у этого человека при себе компрометирующие документы!
Он не имел права быть пойманным сейчас. Нельзя позволить схватить себя сейчас, когда при нем документы. Они послужат поводом для немедленного ареста и скорой казни без всякого суда. Операция провалится, а последующее следствие приведет к Светлане, и ее тоже ждет смерть.
Сердце Меткалфа отчаянно забилось, и его бросило в пот. Последствия были бы настолько катастрофическими, что этого даже представить себе нельзя! Он метнулся влево, побежал по Пушкинской улице, а отражение в стекле магазинной витрины сказало ему, что белокурый побежал за ним следом. Меткалф резко остановился, снова свернул налево и, двигаясь зигзагами, помчался по площади. Белокурый держался на том же расстоянии, повторяя судорожные метания Меткалфа, и так же, как он, не обращал внимания на попадавшихся на пути пешеходов.
Агент НКВД гнался за ним. Да, слежка кончилась, и теперь он, совершенно откровенно, намеревался схватить Меткалфа.
Благой Христос, только не это! Этого нельзя допустить. Еще раз метнувшись в сторону, Меткалф свернул в узкий проулок между двумя древними на вид ветхими кирпичными зданиями, и припустил со всех ног.
Его маневр не одурачил белокурого; тот последовал за Меткалфом в проход, но, как ни странно, заметно сбавил скорость. Неужели успел устать? Нет, этого не могло быть. Меткалф оглянулся на бегу и увидел на лице белокурого широкую улыбку, открывавшую серые зубы. В чем дело?
Впереди проулок сворачивал направо; Меткалф еще прибавил шагу, влетел за угол и тут же понял, что вызвало улыбку у его преследователя.
Он попал в тупик.
Кривой проход не выводил на другую улицу. Кончался здесь.
Он попал в ловушку.
Стивен застыл на месте, повернулся и попятился, увидев, что белокурый неторопливо идет к нему, держа в руке пистолет.
– Стой! – крикнул агент, и его голос гулким эхом разнесся по двору. – Поднимите руки, пожалуйста. – Белокурый перешел на английский.
Он находился еще на расстоянии в несколько сотен футов, слишком далеко, чтобы точно выстрелить из пистолета… и будет ли он стрелять? Это казалось маловероятным. Никто не станет так долго гоняться за человеком только для того, чтобы убить его. Нет, он хотел задать вопросы, хотел провести полный допрос, в этом Меткалф был уверен.
Одним заученным движением Меткалф выхватил пистолет, который ему дал Хиллиард, и навел его на преследователя, но тот лишь снова улыбнулся.
– Это вы плохо придумали, товарищ Меткалф. Вам нет никакого смысла бегать.
– Вы полагаете, что это правильно?
– Это не ваш город. Я знаю эти улицы намного лучше, чем вы. Очень важно всегда знать, чего ты не знаешь.
– Я постараюсь запомнить эту мысль.
– Будет гораздо легче, если вы согласитесь сотрудничать. Мы могли бы поговорить.
– За что вы собираетесь арестовать меня? – спросил Меткалф. – Неужели быть иностранцем в Москве – это преступление?
– Нам известно о вас гораздо больше, чем вы думаете, – ответил агент.
Меткалф в состоянии, близком к отчаянию, окинул взглядом стены из крошащегося кирпича, ограждавшие двор, в котором заканчивался проулок. Здесь не было ни одной пожарной лестницы. Никаких выступов и карнизов на фасадах зданий, по которым он мог бы взобраться, если бы это происходило в Париже.
Все же остаться в ловушке, имея за пазухой поддельные документы, было невозможно.
Ему следовало выбросить их, но где? Черт побери, здесь не отыскать ни одного места, откуда белокурый не мог бы тут же достать их.
По стене одного из древних домов проходила столь же старая медная водосточная труба. С виду она казалась очень непрочной, но лишь она одна внушала хоть какую-то надежду на спасение.
– Хорошо, – сказал Меткалф, не опуская оружия. – Вы стойте, где стоите, и мы с вами попробуем поговорить.
Агент остановился, все так же держа пистолет в двух руках, готовый стрелять, и кивнул.
В этот момент Меткалф внезапно выстрелил, целясь чуть выше плеча русского. Агент отскочил в сторону и инстинктивно выстрелил в ответ, но промахнулся на добрую дюжину футов. Намеренно промахнулся.
В следующую долю секунды, воспользовавшись мгновенной растерянностью преследователя, Меткалф засунул пистолет за пояс брюк, прыгнул к трубе и полез по ней, держась обеими руками.
– Если вы что-то знаете обо мне, – крикнул он, – то должны знать, что я не позволю себя схватить.
Медная труба действительно оказалась непрочной и норовила оторваться от кирпичной стены, но тем не менее верх ее крепко держался, и крепления в нескольких местах тоже, что не позволяло ей упасть. Упираясь ногами в выкрошившуюся кирпичную стену, Меткалф карабкался по трубе, пока не преодолел три четверти двухэтажного здания.
Две пули вонзились в старинный кирпич с обеих сторон от его лица: это агент НКВД сделал предупредительные выстрелы.
– Вам некуда идти! – кричал русский. – Следующий выстрел будет выстрелом на поражение. Я буду стрелять в вас, если вы сейчас же не остановитесь и не спуститесь вниз!
Меткалф, конечно же, не пожелал остановиться, но тут стрельба прекратилась. Он услышал клацанье металла и понял, что русский вынул пустую обойму – она с грохотом упала на булыжник – и перезарядил пистолет. За это время Меткалф добрался до вершины стены, ухватился одной рукой за карниз, но старая штукатурка раскрошилась под его пальцами, словно корочка рассыпчатого пирога. Тогда он ухватился за медный желоб, который казался более прочным, подтянулся и перекинул тело на плоскую крышу, и в это мгновение внизу прогремело еще несколько выстрелов. Они уже не были предупредительными. Русский теперь стрелял в него!
Здание было небольшим – футов двадцать шириной, крыша неровно засыпана щебнем и залита смолой; беспорядочно торчало множество вентиляционных труб. Меткалф, оскальзываясь на ледяной поверхности, подбежал к противоположной стороне и еле-еле удержал равновесие на самом краю. Внизу лежала узкая улица, расчерченная трамвайными рельсами, а над краем крыши, к его великой радости, торчала пожарная лестница. Сзади он слышал удаляющийся топот агента НКВД; эхо усиливало звук шагов бегущего человека. Русский, очевидно, представлял себе, где находится единственный путь спасения для Меткалфа, и спешил выскочить по проулку на Пушкинскую улицу и, обогнув здание, выйти на пересекавший ее проспект.
Но почему агент работает один? Эти люди всегда действовали в командах, и, конечно же, наличие команды перевернуло бы всю ситуацию: при коллективной охоте они, скорее всего, легко изловили бы Меткалфа! Он был, естественно, рад такому стечению обстоятельств, но все равно чувствовал себя озадаченным тем, что именно этот агент НКВД, намного более квалифицированный из всех приставленных к нему, был одиноким волком. Нет, тут же сообразил он, этот агент вовсе не действовал в одиночку. Просто он опередил свою команду. Остальные вот-вот присоединятся к нему.
Стивен кинулся к ржавой пожарной лестнице, в считаные секунды спустился вниз, оказался на улице и бросился бежать вдоль трамвайных путей. Оставалось несколько сот футов до того места, где узкая улица вливалась в широкий проспект. Меткалф отчаянно смотрел по сторонам, отыскивая подходящий путь для бегства, и тут услышал сзади шаги бегущего человека.
