Эдуардо Мендоса - Кошачья свара. Мадрид, 1936
Этот день для несчастной девушки был наполнен драматическими событиями. Она открыла свое сердце Лили в саду особняка, но облегчение от признания человеку, который встретил его с пониманием, лишь слегка развеяло пелену, которая до сих пор мешала различить всю серьезность положения. Если она хотела спасти Энтони, чья жизнь, если верить Тоньине, подвергалась серьезной опасности, нужно было действовать без промедления и не задумываясь о возможных последствиях этих действий. В экстремальных ситуациях Пакита обладала выдержкой. Она снова вошла в дом, позвонила в штаб-квартиру Фаланги и спросила Хосе-Антонио. Отвечающая на звонки девушка из женской секции, сказала, что Вождя нет на месте и его не ждут до вечера.
Пакита всё еще была в пальто. Не теряя ни секунды, она вышла на улицу, остановила такси и назвала адрес: улица Серрано, дом 86. Там она вышла, отпустила такси и подошла к роскошный подъезду. Увидев ее, привратник поднялся с места и снял фуражку. Дверь квартиры открыла служанка среднего возраста. Увидев Пакиту, она непроизвольно сделала удивленный и испуганный жест. Потом тут же вернула лицу прежнее выражение, уважительно поклонилась и склонила голову.
- Сеньора маркиза, какая честь!
Пакита подняла руку в перчатке.
- Оставь эти любезности, Руфина. Он дома?
- Нет, сеньорита.
- Придет обедать?
- Он мне не сказал.
- Неважно. Я его подожду. Ты будешь держать меня здесь, посреди коридора?
Служанка отошла в сторону с обеспокоенным выражением лица. Не взглянув в ее сторону, Пакита прошла в гостиную, примыкающую к прихожей. В ней стояла прекрасная и величественная мебель разных стилей и эпох. На полке она увидела фотографию в серебряной рамке.
Часы на стене пробили два, когда появился хозяин дома. Пакита рассеянно листала томик поэзии из библиотеки. При виде девушки лицо мужчины просияло, но тут же снова помрачнело.
- Я пришла, чтобы кое-что тебе сказать, - произнесла Пакита без предисловий. - Ты должен кое-что знать.
Хосе-Антонио снял плащ и сел на стул.
- Можешь поберечь нервы, - сухо сказал он. - Я в курсе. Эта крыса в сутане, которую вы держите в доме, не утерпела и явилась, чтобы мне всё рассказать. Разве что тебе есть что добавить.
Пакита открыла рот, но снова его закрыла. Она уже собралась признаться в неожиданно вспыхнувшем чувстве к англичанину, но прежде чем успела произнести хоть слово, мощный луч света смахнул обволакивающую ее темноту, и она осознала, какую глупость чуть не совершила. Очевидность этого заставила ее улыбнуться. Теперь настала ее очередь опустить глаза. Когда она их подняла, силуэт находящегося перед ней мужчины, который пристально и непонимающе на нее смотрел, расплывался от нахлынувших слез.
- Это была просто безумная выходка, - пробормотала она себе под нос. - Я любила в своей жизни только одного мужчину. У меня никогда не будет другого. Я вела себя как дура. А теперь этого уже не исправить. Я пришла не просить прощения. Если одолжишь мне носовой платок, я буду рада.
Хосе-Антонио поспешно протянул платок, не пытаясь к ней прикоснуться. Пакита вытерла слезы и вернула платок. Она сделал над собой усилие, чтобы сдержать неуместный смешок, который вырвался у нее при мысли об Энтони Уайтлендсе: то, что произошло между ними в гостиничном номере, сейчас казалось ей какой-то сценой из комедийного фильма, где чувства и действия - всего лишь хитроумные механизмы для развлечения публики, не знающей фабулы этого фарса. Хосе-Антонио заметил эту веселость, которая сбила его с толку. Пакита вновь обрела серьезность.
- Прости, - сказала она. - В этом нет ничего забавного. Но мне почему-то смешно. Но это к делу не относится. По правде говоря, я пришла попросить тебя об огромной услуге. Это очень важно для успокоения моей совести. Этот человек, англичанин... его хотят убить.
- Наверняка ревнивый муж.
Пакита придала лицу выражение оскорбленного достоинства.
- Прибереги сарказм для своих глупеньких поклонниц, - сухо произнесла она. - Мы с тобой достаточно хорошо друг друга знаем, чтобы обойтись без притворства.
- Кто тебе сказал, что этого типа хотят убить?
- Я это знаю, и этого достаточно. По всей видимости, приказ пришел из Москвы.
- Они его живьем съедят на завтрак. Меня это не касается, если они с ним разделаются, я не буду плакать на его похоронах.
Не обращая внимания на его гнев, Пакита взяла его руку в свои.
- Глупый, я сделала это ради тебя, - пробормотала она. - Ты будешь дураком, если этим не воспользуешься.
Он отдернул руку и отодвинулся.
- Пакита, ты меня с ума сведешь!
Она покраснела, поскольку не могла поверить, что делает это и не чувствует никакого стыда. Вероятно, она вступила на тот путь, который падре Родриго называл спиралью греха: стоит лишь раз пойти по кривой дорожке, и уже невозможно будет остановить падение, не прибегнув к божественной благодати. Но сейчас не время было пускаться в теологические размышления, божественную благодать придется оставить на потом.
Несколько часов спустя маленький желтый автомобиль "Шевроле" несся по улицам Мадрида, словно лунатик, с Хосе-Антонио и англичанином внутри. На улице Алкала, рядом с почтой, водитель заглушил мотор.
- Пойдем выпьем по стаканчику, - беспечно предложил он. - За твой счет. После всего этого ты мне кое-что должен.
Был еще ранний час, и в баре "Клуб" по темным углам жались лишь три парочки. Хосе-Антонио и Энтони сели за столик, и тут же появился официант. Они не заговорили, пока не ополовинили первую порцию виски. Хосе-Антонио ограничился тем, что смотрел на англичанина в упор с приправленной иронией суровостью. Энтони забеспокоился: он столкнулся с противником, у которого были на руках все козыри, который постоянно побеждал, от него, вероятно, зависело будущее Энтони, а может, даже жизнь. Наконец, он взял инициативу на себя.
- Зачем ты привел меня в этот бар? - спросил он.
- Поговорить. Мне сказали, что ты хочешь со мной встретиться по какой-то важной причине. Мне не так-то просто выкроить время в своем расписании, как ты наверняка догадываешься.
- Понимаю и не отниму у тебя много времени, - сказал Энтони. - Но развей одно мое сомнение: как ты меня нашел?
- Одна твоя подружка предупредила Пакиту, а та пришла просить меня о помощи. Учитывая то, что между вами произошло, я отказался вытаскивать тебя из беды. Но, как ты и сам знаешь, Пакита обладает невероятным даром убеждения.
Энтони встревожился. Он не ожидал такого совершенно неподходящего поворота.
- Это она тебе сказала?
- Неважно. О Паките поговорим потом. А сейчас давай разберемся с твоими фантазиями.
С гораздо меньшей уверенностью, Энтони начал рассказ.
- Несколько дней назад ко мне приходил один фалангист, личность которого я не хочу раскрывать. Он думал, что обнаружил измену в рядах партии, и умолял меня сообщить тебе об этом. Мое статус иностранца предполагает нейтралитет и это, по его мнению, делало мои слова более правдоподобными. Я ответил ему, что именно по причине своего нейтралитета я не хочу вмешиваться в испанскую политику, тем более при отсутствии необходимых улик. Он понял мою позицию и пообещал достать улики, так что по его настоянию я согласился поговорить с тобой сразу, как только он их добудет.
Пару раз он пытался со мной связаться, но безуспешно. После той первой встречи мы больше не виделись. Единственная наша встреча состоялась в номере моей гостиницы.
Увидев пустые стаканы, приблизился официант и поинтересовался, не желают ли они что-либо еще. Хосе Антонио протянул ему купюру и велел принести бутылку виски, лед и газированную воду и больше их не беспокоить. Когда всё было исполнено, англичанин продолжил свой рассказ.
- Несколько дней спустя один торговец, наполовину англичанин и наполовину испанец по имени Педро Тичер, назначил мне встречу в "Чикоте" и попытался передать какую-то жизненно важную информацию. Но его убили до того, как он успел это сделать. Еще раньше меня предупредили, что в Мадриде находился секретный агент НКВД по кличке Коля. Втеревшись в доверие, испанские коммунисты по приказу Москвы следили за мной с самого первого дня. И теперь этот самый Коля приехал с целью решения вопроса при помощи соответствующих методов. Сегодня ночью меня обманом заманили в зловещее уединенное место, где несколько агентов покончили бы со мной, если бы не преданность одного из них и твое своевременное появление.
Он сделал паузу, чтобы выпить, и продолжил.
- С самого начала я спрашивал себя, существует ли какая-либо связь между этими событиями, казалось бы, несвязанными между собой и не имеющими четкой причины, а также мотивом, по которому меня изначально наняли. Я пришел к выводу, что связь есть. И должен сказать, что Главное управление по госбезопасности, министерство внутренних дел и сам президент страны считают так же. Скажу ясно: предатель, внедренный в ряды Фаланги, убийца Педро Тичера и загадочный Коля - всё это один человек: ты. Не отрицай: ты советский шпион.
