Станислав Гагарин - Три лица Януса
— Не пришло время, дядя Иоганн, — сказал Вернер.
— Кстати, пользуюсь случаем сообщить тебе о новой акции, проведенной бывшими твоими людьми в Бразилии. Исчезла еще одна подводная лодка. Косвенно — твоя заслуга тоже, Вернер.
Гауптман улыбнулся.
— Это, конечно, Перес… Молодец! Его работа… Отличный он человек, этот мексиканец. Внешность — ну только детей пугать, а большой души человечище… В Испании воевал. Я ему жизнью обязан.
— Ловко они эти операции проводят, — сказал профессор. — Там ведь не один Перес, да, Вернер?
— Дядя Иоганн! Но ты ведь сам понимаешь…
Гауптман укоризненно посмотрел на старика.
— Молчу, молчу!
Профессор замахал руками.
— Стар становлюсь, Вернер. Разболтался, любопытствую… Ты прав, мой мальчик. Излишняя, не по делу информация мешает разведчику. А о Бразилии я начал говорить все же неспроста.
— Знаю, дядя Иоганн, вы никогда не говорите просто так…
— Вот послушай, Вернер. Сейчас нацисты хотят отказаться от доставки никеля через океан и наладили активную разработку никелевых руд на севере Финляндии, в Петсамо. Оттуда они доставляют никелевый концентрат в порт Турку. А от Турку рукой подать до Кенигсберга. Это ближайший от центров военной промышленности германский порт, к тому же отлично оборудованный. Транспорты с никелем идут в Кенигсберг, а затем по сухопутью никель поступает в центральные районы. Надо обрубить и этот путь. Командованию нужен график движения транспортов. Более того, если транспорт ускользнет от наших подводных лодок на Балтике, нужно предпринять другие меры. Только никель ни в коем случае не должен поступать в Германию.
— Понятно, дядя Иоганн.
— У нас в Кенигсберге есть наш человек. Псевдоним его — Слесарь. Я дам тебе к нему рекомендательное письмо. Будешь держать через него связь. Слесарь в курсе всех дел.
— У меня будет прямой выход в Центр? — спросил Вернер.
— Да. Через Слесаря. Твоя миссия в Кенигсберге основная. Все остальные люди, связанные со Слесарем, будут работать на тебя. Но ты будешь знать только Слесаря. Понимаешь?
— Конечно. Подробную ориентировку я получу от вас?
— И только от меня. Здесь, в Берлине, тебя никто больше не должен знать, никаких лишних встреч и знакомств до отъезда в Кенигсберг. Но это еще не все. Нам известно, что в управлении имперской безопасности подготовлен проект приказа о создании на германских территориях, которые будут заняты войсками Красной Армии, диверсионных подразделений. Заниматься этим будет гестапо и СД. Возможно, к организации таких групп привлекут армию. По крайней мере с технической стороны. Имей это в виду. Не исключено, что именно тебя подключат к этой деятельности.
— Когда вступит в действие этот приказ?
— Его прочитал Гиммлер и сделал ряд замечаний. Они учитываются сейчас в РСХА. Я думаю, что когда приказ вступит в силу, ты будешь уже в Восточной Пруссии. Это твое второе задание. И не знаю, какое из них важнее.
— Надеюсь не подвести, дядя Иоганн.
Вернер вдруг широко ухмыльнулся, пытался стереть улыбку с лица, но это ему не удалось, и гауптман рассмеялся.
Профессор Шванебек подозрительно посмотрел на него, нахмурился.
— Что с тобой, Вернер? Кажется, я говорю о серьезных вещах…
— Простите меня, дядя Иоганн. Опять вспомнил о табличке у вашей калитки. Лучшего прикрытия и придумать не могли… Ведь все клиенты ваши должны казаться возможным наблюдателям людьми подозрительными, пытающимися проскользнуть в этот дом незаметно. А уж их шефам давно известно, что профессор Шванебек пользует тех, кто приобрел сомнительную болезнь.
Профессор хмыкнул.
— Доннерветтер! — сказал он. — Мне эту специализацию твой папаша удружил… Ведь я хирург, Вернер, и будто бы неплохой. Но мой старый друг Арвид Вилкс, когда обговаривались подробности моего длительного оседания в Берлине, вдруг сказал: «Иоганн, а ты подумал, по какой медицинской профессии ты будешь здесь работать?» А о чем тут думать? — воскликнул я. — Или ты забыл, как вытащил из твоего брюха басмаческую пулю в двадцать втором году? «Нет, — сказал Арвид, — этого я не забыл… Но для пользы нашего дела тебе надо стать венерологом. Поэтому до Берлина ты пройдешь курс в Вене. Мы устроим тебе стажировку у лучших специалистов Европы… А про особую пользу своей новой профессии ты, надеюсь, уже сообразил». Он оказался прав, Вернер. Мое нынешнее положение, как ни парадоксально на первый взгляд это выглядит, гораздо прочнее, надежнее и полезнее, нежели положение хирурга. Если бы ты знал, Вернер, какие пикантные, с нашей точки зрения, конечно, бывают у меня клиенты… Но тут я умолкаю, ибо для меня врачебная тайна — прежде всего.
— Клятва Гиппократа?
— Вот-вот, мой мальчик. Но вернемся к нашим баранам, как говаривали в старину. Ты мой лучший ученик, Вернер. Только не зарывайся, береги себя. Мне хочется вместе с тобой отпраздновать нашу победу. И еще раз побывать в твоих кавказских горах. Вспоминай иногда, как утверждал в «Одах» Гораций: «Nil mortalibus ardue est — Нет ничего трудного для смертного».
— Будет и на нашей улице праздник, дядя Иоганн.
— Дай бог, — сказал профессор. — Ладно, садись в кресло и слушай. Слесарь живет в Кенигсберге под фамилией…
7История эта для автора началась с того, что он узнал о взрыве элеватора в Кенигсберге, осажденном в 1945 году Красной Армией. Эта загадочная история, о виновниках которой не было ничего известно ни гестапо, ни позднее советской службе государственной безопасности, заставила автора попытаться отыскать следы тех, чьи останки обнаружили горожане под рухнувшей кровлей элеватора, хранившего основные запасы хлеба столицы Восточной Пруссии.
Когда идешь по незнакомой дороге, не знаешь, что ждет тебя за поворотом… Этот закон, закон ожидания неизвестного в дороге, присущ и деятельности каждого разведчика. Впрочем, у него неизвестное — все. Разведчик и себя самого, полностью, без остатка, отдает служению тому, чтобы тайное стало явным…
Потом был неожиданно обнаруженный бункер… И новый трагический след, оставленный войною двадцать лет назад.
Снова дорога, снова мучительные поиски следов Шлидена — Ахмедова — Вилкса, советского военного разведчика, носившего условное имя Янус. Начались попытки обнаружить его настоящее лицо. Ведь особенность работы разведчика еще и в том, что он шлёт в Центр донесения, в которых аккумулирован лишь конечный результат его бессонных ночей, нечеловеческого напряжения, нужных и ненужных разговоров, встреч, психологических, именно психологических поединков. Эффектная стрельба и приемы специальной борьбы тоже имеют место, но это далеко не главное в беспощадной войне нервов.
О личной жизни разведчика, как правило, мало кому известно. И как трудно через много лет восстанавливать ее! Но трудно не означает невозможно. Попробуем заглянуть в далекое прошлое и некоторое время прожить рядом с нашим героем.
Теперь мы встретились с ним, таинственным Янусом, встретились в тот момент, когда гауптман Вернер фон Шлиден получил новое задание, на этот раз в Кенигсберг. Через несколько дней после встречи с резидентом советской военной разведки в Берлине профессором Шванебеком офицер вермахта, бывший крупповский инженер, отправился к месту службы. Янус получил внешне незаметную, но крайне важную для разведывательных целей должность. Фон Шлиден — старший офицер отдела вооружения Восточнопрусского военного округа. Он будет ведать технической работой в штабе, его психика не станет нести особой нагрузки, какая выпадает на долю советских разведчиков, вынужденных надеть мундиры сотрудников гестапо, эсэсовских офицеров или абверовцев и соответственно этому «выть по-волчьи» среди волков, в этом логика их беспримерной профессии.
Порой мы будем оставлять Януса своим вниманием, чтоб напомнить о той международной обстановке, которая оказывает непосредственное влияние на его работу. Ведь крайне необходимо рассказать о происках разведок союзнических государств, начавших «холодную войну» задолго до окончания «горячей», о том, как идеи, родившиеся в Швейцарии, Вашингтоне, Тегеране, Лондоне и Москве, оказали прямое воздействие на события в Кенигсберге.
И всегда, когда Вернер фон Шлиден вдруг уйдет со страниц повествования, чтоб уступить место старому Кранцу, подполковнику Климову, или шефу «Сикрет интеллидженс сервис», мы должны помнить, что где-то там, в столице Восточной Пруссии, носит мундир офицера вермахта советский парень, который обязан на время забыть о том, что он советский, и помнить об этом до последнего мгновения жизни.
Глава вторая
Оранжевая осень 1944 года
Встреча с трупом. — Агент «Зероу». — «Недооцениваете противника, оберет». — Подполковник Климов принимает дела. — «Главная наша опора — Янус». — Индейское лето. — Элвис летит в Москву.
