Роберт Ладлэм - Патрульные апокалипсиса
— Например?
— Из кого состоит эта «небольшая группа консерваторов, которые намеренно игнорируют собственных ораторов»? Вы не дали имен, даже не намекнули, кто они.
— Конечно. Разве не таково ваше приватное соглашение? Неужели вы хотите, чтобы все Второе бюро получило эту информацию? Если да, то ваш банк в Швейцарии слишком щедро награждает за жульничество.
— Хватит! — отрезал Моро. — Вы отвечаете за свою работу, а я за свою, и ни один из нас не обязан знать, что делает другой. Ясно?
— Должно быть, ясно. Так что вы хотите знать?
— Кто руководит этой «небольшой группой» или кто стоит за ней?
— В основном не слишком способные авантюристы, которые хотят, ничего не делая, попасть в старые времена. Другие шагают под грохот старых барабанов, потому что у них нет собственной музыки.
— Лидеры? — коротко спросил Моро. — Кто они?
— Это будет стоить вас, Клод.
— Это будет стоить вам,если вы не назовете мне их. И не только в денежном выражении.
— Верю. Увы, мое исчезновение с этой земли едва ли заметят. А вы крутой человек, Моро.
—И безусловно справедливый, — сказал глава Второго бюро. — Вам хорошо платят — и с записью в книгах и без оной, причем первое для вас куда опаснее. Мне достаточно, не выходя из кабинеты, отдать приказ: «Потихоньку выдайте совсекретную информацию нашим друзьям в Бонне». Весть о вашей отставке, скорее всего, даже не попадет в газеты.
— А если я сообщу информацию, которой располагаю?
— Тогда наша приятная и продуктивная дружба продолжится.
— Это не так уж много, Клод.
— Надеюсь, вы не собираетесь ничего от меня утаивать?
— Конечно нет. Я же не дурак.
— В этом есть логика. Так дайте мне эту ничтожную информацию о «небольшой группе».
— Мои информаторы сообщают, что каждый вторник вечером они собираются в одном или другом доме на Рейне, обычно — в большом доме, в имении. У каждого из этих домов есть причалы, и гости приезжают по реке, не на машинах.
— След судна установить труднее, чем след от машины, — прервал его Моро. — Или, скажем, заметить его номер.
— Конечно. Поэтому встречи эти проходят тайно и личности гостей засекречены.
— Но дом-то известен, верно? Или об этом ваши информаторы не подумали?
— Я подбирался к этому. Ей-богу, поверьте.
— Жду с нетерпением узнать. Итак, фамилии владельцев.
— Это смешанная компания, Клод. Трое — известные аристократы; их семьи выступали против Гитлера и поплатились за это; трое, возможно четверо — нувориши, которые оберегают свое достояние от посягательств правительства, и двое — священники: один — католический, другой — лютеранин, который, судя по всему, очень серьезно соблюдает данную им клятву жить не высовываясь. Он арендует самый маленький дом на реке.
— Фамилии,черт побери!
— У меня есть только шесть...
— А почему нет остальных?
— Трое неизвестных — всего лишь арендаторы, агенты их в Швейцарии, и у них ничего не узнаешь. Так обычно поступают очень богатые люди, которые не хотят платить налоги на добавочную прибыль.
— Ну так назовите хоть шесть фамилий.
— Максимилиан фон Лёвенштейн — у него самое большое...
— Его отец-генерал был казнен эсэсовцами за покушение на Гитлера. Следующий?
— Альберт Рихтер, когда-то — плейбой, а сейчас серьезный политик.
— Он по-прежнему дилетант, у него собственность в Монако. Семья собиралась лишить его всего, если он не изменит образа жизни. Позер. Следующий?
— Гюнтер Ягер — лютеранский священник.
— Этого я не знаю; не вызывает никаких ассоциаций. Следующий?
— Монсиньор Генрих Пальтц — священник.
— Известный правый католик, прикрывающий свои антипатии ханжеской болтовней. Следующий?
— Фридрих фон Шелль, видимо, третий богач. У него имение больше...
— Ловкач, — прервал его Моро, — и весьма жестокий, когда дело касается профсоюзов. Пруссак девятнадцатого века в костюмах от Армани. Следующий?
— Аксель Шмидт — выступает очень резко; инженер, специалист по электронике, заработавший миллионы на экспорте аппаратуры, неизменно в оппозиции к правительству.
— Сущая свинья — переходил из компании в компанию, каждую обкрадывал, а завладев кучей технических секретов, основал собственную.
— Вот и все, что у меня есть, Клод. За это едва ли стоит рисковать жизнью.
— А кто швейцарские агенты, через которых оформляется аренда?
— Все делается через компанию по недвижимости здесь, в Бонне. Приезжает человек с сотней тысяч немецких марок, что указывает на серьезность намерений, компания переводит деньги в банк в Цюрихе вместе с данными о предполагаемом арендаторе. Если деньги возвращаются, значит, сделка не состоится. Если же нет, кто-то едет в Цюрих.
— А телефонные и хозяйственные счета? Надеюсь, вы заглянули в счета трех неизвестных нам лиц?
— Они отсылаются управляющим: двое посылают их в Штутгарт, один — в Мюнхен, все закодировано, никаких имен.
— Но в бундестаге, разумеется; есть список адресов.
— Местонахождение частных резиденций, как и правительственных, держится в тайне — так везде. Могу попытаться выяснить, но дело опасное: меня могут поймать. А я, признаюсь, не выношу боли, мне нестерпима даже мысль о ней.
— Значит, у вас нетадресов?
— Вот тут, боюсь, я подвел вас. Я могу описать дома, но номера с них сняты, ворота заперты и вдоль заборов и снаружи ходят охранники с собаками. Никаких почтовых ящиков, конечно, нет.
— Значит, это один из троих, — тихо сказал Моро.
— О ком вы? — спросил некто из Бонна.
— О лидере «небольшого кружка»... Поставьте ваших людей да дорогах, ведущих к этим трем домам, и прикажите записывать номера машин, въезжающих в ворота. Затем сверьте их с номерами из бундестага.
— Дорогой Клод, кажется, вы не поняли меня. Эти имена охраняются изнутри и снаружи, на участках установлены десятки камер. Если я и смогу нанять нужных людей, что весьма сомнительно, и их поймают, след приведет ко мне, а я вам уже говорил, что не выношу боли.
— Удивительно, как вы вскарабкались на такой пост.
— Я живу на широкую ногу, средства позволяют мне общаться с сильными мира сего, а главное, я стараюсь не засветиться. Ответил я на ваш вопрос?
— Да поможет вам Бог, если вас когда-нибудь поймают.
— Нет, Клод, да поможет Бог вам.
—Не хочу это обсуждать.
— А мой гонорар?
— Когда поступит мой, вы получите свой.
— На чьей вы все-таки стороне, мой старый друг?
— Ни на чьей, только на своей.
Моро повесил трубку и просмотрел записи. Три имени он обвел кружком: Альберт Рихтер, Фридрих фон Шелль и Аксель Шмидт. Один из них, вероятно, и есть тот лидер, которого он ищет, но у каждого есть основания и необходимые средства, чтобы окружить себя последователями. Так или иначе, эти имена дают необходимую пищу для размышлений. Моро увидел, что на третьей линии горит голубой огонек — значит, устройство, исключающее прослушивание, все еще включено. Моро снял трубку и набрал номер в Женеве.
— L'Universite de Geneve, — услышал он голос телефонистки.
— Профессора Андрэ Бенуа, пожалуйста.
— Алло? — ответил самый известный в университете ученый-политолог.
— Это ваше доверенное лицо из Парижа. Мы можем поговорить?
— Одну минуту. — В трубке на несколько секунд не было никаких звуков. — Теперь можем, — сказал профессор Бенуа. — Вы, несомненно, звоните по поводу возникших в Париже проблем. Скажу вам, что ничего не знаю. Никтоне знает! Можете нас просветить?
— Не понимаю, о чем вы.
— Гдеже вы были?
— В Монте-Карло, с актером и его женой. Я только сегодня утром вернулся.
— Значит, вы ничего не слышали? — удивленно спросил профессор.
— О том, что на американца Лэтема напали в загородном ресторане и убили его? Это, вероятно, сделали ваши психопаты из группы ликвидаторов? Совершенно идиотская акция!
— Не в этом дело. Парижский Ноль-Один исчез, а сегодня рано утром полиция сообщила о нападении на рю Диан...
— На квартиру Витковски? — прервал его Моро. — Этой информации я не видел.
— Никто не подозревает, что мне это известно. Вся группа ликвидаторов тоже исчезла.
— Я понятия не имел, где они окопались...
— Мы этого тоже не знали, но они исчезли!
—Затрудняюсь что-либо сказать.
— Говорить незачем, но включитесь и выясните, что произошло! — потребовал профессор.
— Боюсь, у меня новости похуже — для вас и для Бонна, — сказал, помедлив, шеф Второго бюро.
— В чем дело?
— Мой агент в Германии сообщил мне имена людей, которые каждый вторник по вечерам встречаются в домах на берегу Рейна.
— О Господи! Кого же он назвал?
Клод Моро перечислил, медленно выговаривая каждую фамилию.
— Скажите им, чтобы соблюдали крайнюю осторожность, — добавил он. — Они все на крючке у разведки.
