Василий Ардаматский - Сатурн почти не виден
— Мелкий подлец вы, Зилов, а не исполнитель.
— Возможно, — индифферентно произнес Зилов, пожав плечами.
— Чем вы занимались до войны?
— Всякой всячиной. Главное, пожалуй, киномеханик. Сперва в осиповичском клубе, потом — на передвижке.
— Сколько зарабатывали?
— Ерунду. И это не имело никакого значения. На харчи хватало, — нагло улыбнулся Зилов.
— За идею, значит, работали?
— Просто очень любил кино.
— Какие же картины вам больше всего нравились?
— Приключения. И про войну.
— А как пришли немцы, вы решили ринуться в приключения сами?
— Не без того, — снова улыбнулся Зилов.
«Ну что же, — подумал Аксенов, — в изначале его поведение может быть и такое». Пришлось же ему иметь дело с одним пареньком, который сказал на допросе, что пошел в шпионы под впечатлением романа Уэллса «Человек-невидимка».
— Что вы можете рассказать о Докторе?
— Только то, что он подполковник и наш непосредственный начальник.
«Любопытно, зачем ему так повышать Фогеля в звании? — подумал Аксенов. — Вероятно, ему самому хочется казаться более значительным, чем на самом деле».
— Фамилия этого подполковника?
— Фогель.
— Давно он получил звание подполковника?
— Вероятно, давно, потому что он говорил мне как-то, что должен скоро получить полковника. Он даже намекал, будто это зависит от успеха моей работы здесь.
— Значит, подвели вы своего подполковника?
— Выходит, так.
— А врать вас учили тоже в шпионской школе?
— Я не вру, — твердо ответил Зилов, но на смуглых его щеках проступили багровые пятна.
— Что же, по-вашему, подполковник Фогель перед разговором с вашим напарником надевал, что ли, погоны старшего лейтенанта?
Лицо Зилова приняло презрительное выражение.
— Леонов — трус и сопляк, он ровно ничего не знает. Вы только слушайте его, он наболтает вам полный короб всякой чепухи.
— Значит, Фогель все-таки специально для него переодевался?
— Ему это не нужно делать. Он действительно ходит с погонами старшего лейтенанта, а на самом деле он подполковник. Лейтенантские погоны — это не больше как маскировка, — почти увлеченно пояснил Зилов.
— Может быть, может быть… Что вам обещано за вашу грязную работу?
— Для меня это не имело значения, как и моя довоенная зарплата.
— Значит, главное — идея? Тогда расскажите мне, какова эта ваша идея.
Зилов молчал.
— Ну за что вы боролись? Какая у вас цель? Ради чего вы пошли на такой риск?
— Да не думал я об этом и думать не хочу, — почти с возмущением сказал Зилов, смотря в сторону.
— Напрасно, — спокойно ответил Аксенов. — По законам военного времени мы вас как вражеского шпиона расстреляем. Что же вы подумаете в последнюю минуту своей жизни? Неужели у вас не мелькнет мысль: «За что погибаю?»
Зилов молчал, продолжая смотреть в сторону. Аксенов видел, как у него на правой щеке мелко-мелко подрагивал мускул.
— Наши люди умирают с возгласом: «За Родину!», «Смерть фашизму!» А вы что крикнете? «За Гитлера!»? За что? За что, Зилов?
Зилов поднял на Аксенова тяжелый взгляд.
— Я пошел на интересную работу, и я знал, на что шел, — медленно сказал он.
В это время Беспалов находился в кабинете комиссара госбезопасности Старкова, которому он только что доложил об операции, проведенной на Сорок втором километре.
— Сработано хорошо, — Старков помолчал. — Хотя тот железнодорожный милиционер действовал не идеально, все же ему нужно объявить благодарность. Проследите за этим. Какое впечатление производят задержанные?
— Все тот же сброд, — ответил Беспалов с такой интонацией, словно его огорчило, что приходится иметь дело со столь незначительной публикой.
— Нельзя ли и эту парочку подключить к игре с «Сатурном»? Посмотрите на них под этим углом зрения.
— Хорошо. Между прочим, любопытны их документы. В общем, они сделаны великолепно, и тем более странно, что в них допущена одна и такая грубая ошибка. Вот посмотрите… — Беспалов положил на стол две бумажки. — Это справки из госпиталя о прохождении ими лечения после ранения и о предоставлении им отпуска.
Старков бегло посмотрел справки, но ничего не заметил и вопросительно взглянул на Беспалова.
— Обратите внимание на номер госпиталя в угловом штампе и в круглой печати. Номера разные.
— Действительно… любопытно, — сказал Старков.
— А теперь посмотрите вот это. Выписка из решения комиссии о предоставлении отпуска. Обратите внимание на почерк, каким заполнены графы. А вот их красноармейские книжки — они заполнены точно тем же почерком. Невероятно, чтобы, делая идеальные во всем документы, они могли допустить такой промах.
— Да, это маловероятно, — : согласился Старков, рассматривая документы, — об этом надо подумать.
Узнайте у них поточнее, кто делал эти документы.
— Я уже сказал Аксенову, он сейчас ведет допрос.
— Да, обязательно нужно узнать, это может оказаться очень важным. Может статься, что тот, кто делает документы, совершает ошибки не случайно. Понимаете? Тем более что у нас уже были и другие факты.
Беспалов вошел в кабинет Аксенова и, присев на стул возле двери, стал слушать допрос. Зилов слышал, как он вошел, и теперь заметно нервничал, чувствуя за спиной человека. Ему все время хотелось обернуться, но он сдерживался, не желая выказать страх.
— Значит, вы хотите меня, Зилов, уверить, что влезли в это грязное дело только потому, что считали его интересным? — спросил Аксенов. — Искали приключений и не нашли ничего лучше, как заняться преступной деятельностью против своего народа?
— Выбора не было, — тихо произнес Зилов.
— А если бы выбор был? — спросил Беспалов, проходя к столу и садясь рядом с Аксеновым.
Зилов молчал, исподлобья смотря на Беспалова.
— Ну а если бы выбор был и другие варианты тоже содержали в себе элемент приключения, но зато в них не было бы подлости и измены, что бы вы предпочли?
— Я же сказал: у меня выбора не было.
— Ясно. — Беспалов обратился к Аксенову: — Кончайте с ним возиться.
Аксенов приказал конвойному увести Зилова. Солдат подошел к нему и тронул за плечо. Зилов, не шевелясь, продолжал сидеть, смотря в пол перед собой.
— Встать! — резко приказал Беспалов.
Зилов медленно поднялся и, посмотрев на него, сказал:
— Я говорил правду.
— А жил по кривде, и за это надо расплачиваться. Уведите!
Зилов шел к дверям, медленно передвигая ноги и будто раздумывая, не остановиться ли ему и не сказать ли что-то еще.
Когда дверь за ним закрылась, Беспалов рассказал Аксенову о соображениях Старкова насчет использования Зилова и Леонова для мистификации «Сатурна».
— Как твое мнение?
— Леонов на это пойдет без оглядки, а этот не знаю. Он производит впечатление мелкого авантюриста. Не стал бы шпионом, стал бы фальшивомонетчиком или просто вором.
— Так, может, на этой его струне и сыграть?
— Это надо тщательно взвесить, — сказал Аксенов. — Я еще поговорю с ним.
— Узнал, кто делал документы?
— Оба показали, что некто Щукин.
— А подробней?
— Леонов ничего о нем не знает, а этого я еще не спрашивал.
— Спроси. Узнай, что он за человек, этот Щукин, как себя ведет. Пользуется ли уважением и доверием немецкого начальства. Словом, узнай все, что можно.
— Постараюсь.
В течение всего дня Аксенов попеременно допрашивал Леонова и Зилова, незаметно подводя их к мысли о существовании какой-то, пока для них неясной возможности заслужить пощаду. И только к концу дня им было сделано конкретное предложение. Леонов согласился мгновенно. С Зиловым пришлось повозиться, и поэтому вечером, в час расписания их связи с «Сатурном», пока один Леонов под присмотром Аксенова и радиста, обливаясь потом, зашифровал и отстукал на ключе пять слов: «Ничего нет. Ждите. Привет. Зилле».
Спустя несколько минут он принял ответ:
«Вас слышали хорошо. Желаем успеха. Доктор».
Леонов передал Аксенову радиограмму и жалко улыбнулся:
— Доктор на посту.
К утру предложение Аксенова принял и Зилов…
Там же, на Сорок втором километре, были подобраны две стоявшие рядом неприметные дачи. В одной поселились Леонов, Зилов и вместе с ними Аксенов и радист Привальский. На соседней даче круглосуточно дежурили оперативные работники, имевшие возможность знать все, что происходит на соседней даче, в любой из ее комнат.
В следующий вечер Зилов зашифровал, а Леонов передал по рации сообщение, которое дал им Аксенов:
«Окончательно обосновались. Место очень удобное — возле самой Московско-Рязанской железной дороги, видим ее из окна. Обзаводимся полезными знакомствами. Леонов познакомился с девушкой, работающей диспетчером на железнодорожной станции. Постараемся ее использовать для получения информации. Сегодня в сторону Москвы прошел состав из сорока девяти платформ, на каждой были по две укрытые брезентом «катюши» и при них боевые расчеты по десять-двенадцать человек. Привет. Зилле».
