Чингиз Абдуллаев - Один раз в миллениум

— Вы не передумали? — спросила Валентина Олеговна. — Может быть, возьмем машину?

— Нет, — ответил Дронго, — только тогда, когда вы сами этого захотите. Идемте пешком. Говорят, ночные прогулки благотворно действуют на нервную систему.

— A y вас расшатанная нервная система? — поинтересовалась Линовицкая.

— Иногда мне кажется, что да.

— Часто?

— В последнее время достаточно часто.

Они двинулись в сторону центра. Линовицкая поежилась от холода. Дронго это заметил.

— Я могу сделать вам предложение, — пошутил он.

— В каком смысле? — усмехнулась она. — Надеюсь, не брачное?

— Нет. Скорее, связанное с холодной ночной погодой. У вас есть теплый платок, который вы набросили себе на плечи. Боюсь, что идти нам придется долго, и было бы неплохо, если бы этот платок оказался у вас на голове.

— Нет, — улыбнулась она, — пока мне не холодно. Если будет холодно, обещаю именно так и поступить.

Они молча прошли несколько десятков метров. Тело постепенно привыкало к ночной температуре после долгого сидения в теплом кабинете Халуповича. Они свернули за угол, когда Линовицкая спросила:

— Чем вы руководствовались, когда решили проверить именно Скрёбова? Это был расчет? Или интуиция? Или он вам не понравился с первого взгляда?

— Я не очень верю в антипатию с первого взгляда, — заметил Дронго, — как, впрочем, и в любовь.

— А мне показалось, что вы романтик.

— Нет. Романтик Халупович. А я скорее прагматик. Именно поэтому я и не верю в любовь с первого взгляда. Как и в некую интуицию по отношению к преступнику. Интуиция появляется лишь с опытом. Есть хотите, интуиция — это профессионализм плюс опыт, помноженный на знания. Халупович был под таким впечатлением после разговора с вами, что несколько раз повторил, как ему важна девочка. Очевидно, вы просили его найти внучку погибшей, чтобы с ней поговорить.

— Я не думала, что он проявит такое участие к девочке, — призналась Линовицкая.

— Что ему оставалось делать? Он считал себя виновным в смерти ее бабушки. К тому же, благодаря нашим совместным усилиям и его собственной мнительности нам удалось доказать, что убийца не собирался покушаться на его домработницу. Скорее, хотел убить именно его. Халупович достаточно умный и гибкий бизнесмен, к тому же легко обучаемый. Он мгновенно все понял и решил, что косвенно виноват в смерти женщины, которая приняла удар на себя, выпив отраву. И тогда он решает помочь ее внучке. Благородный и вполне понятный мотив.

— Предположим. Но почему Скрёбов?

— Слишком много совпадений. Ни на ком другом не сходилось столько совпадений. Во-первых, именно он слышал разговор про девочку. Во-вторых, именно его машина выехала из гаража без досмотра. Затем еще несколько фактов. Именно он встречался с Ольгой, которой он мог доверить какие-то свои секреты. Или не доверить, что больше похоже на правду. Очень важный момент — его встречи. Ольга с ним встречалась, но замуж наверняка не собиралась, как, впрочем, не торопился с подобными планами и он сам. А ведь это молодой, красивый, по-своему умный парень. И вдруг он видит, как невысокий лысоватый мужчина, годящийся ему в отцы, пользуется колоссальным успехом у женщин. Конечно, Скрёбов успокаивал себя, говоря, что это происходит лишь оттого, что Халупович богат, но в душе-то он понимал, что это не совсем так. Здесь должны работать психоаналитики, мне же удалось лишь наметить подобный характер нечетким пунктиром.

— И трюк с лоскутком от пальто был безупречен. Он вам действительно поверил! Но это было не совсем честно.

— Согласен. Но мне необходимо было выбить его из состояния равновесия. Если Таня была в багажнике, а я в этом не сомневался, он должен был занервничать. Что и произошло. Хотя, я думаю, что если бы мы внимательно осмотрели его одежду и машину, то наверняка нашли бы какие-то доказательства его вины.

— Вы часто прибегаете к подобным трюкам? Для вас цель важнее средств? Или наоборот? Признаться, я слышала о вас много лестного.

Дронго остановился. Взглянул на нее сверху вниз.

— Для меня важны и цели, и средства их достижения. Но не против преступников. Здесь я бываю, как правило, беспощаден. И если преступник идет на заведомую уловку, то и я могу отступить от правил хорошего тона, чтобы найти и разоблачить виновного.

— Если мы будем долго стоять, то простудимся, — заметила Линовицкая.

Мимо прошли две девушки. Они явно куда-то спешили. Впереди слышался смех, горели огни. У входа в здание стояли молодые люди. Очевидно, это был ночной клуб. Взглянув на внушительную фигуру Дронго, одна из девушек сказала второй нечто скабрезное, и обе громко рассмеялись. Линовицкая нахмурилась.

— Вы пользуетесь успехом, — заметила она, глядя на спешившие к ночному клубу фигуры.

— Может, мне поработать в этом клубе? — пошутил Дронго. — Буду устраивать нечто вроде мужского стриптиза.

— Я не думаю, что вы будете пользоваться успехом, — заметила следователь, — в вашем возрасте трудно поразить дамочек чем-то необыкновенным.

— Спасибо за напоминание о моем возрасте, — усмехнулся Дронго, — но боюсь, этих девочек волнует совсем другое.

— Вот именно, — согласилась она, — совсем другое.

Они прошли мимо клуба. Оттуда слышалась громкая музыка, веселый смех, голоса.

— У молодых другая жизнь, — задумчиво сказала Линовицкая.

— У каждого из нас другая жизнь, — заметил Дронго, — просто мы иногда этого не замечаем.

— Вы полагаете? — ей было интересно его слушать.

— Убежден, — ответил Дронго — Внешняя мишура мешает нам замечать изменения, происходящие в наших душах. На протяжении всей нашей жизни мы совершаем путешествия. О географических — переездах и экскурсиях — знают все. Но есть и другой тип путешествий. От себя к себе. За тот срок, который отпущен нам в этой жизни, мы постоянно неуловимо меняемся, и наши души странствуют в этом интересном мире, наполненном нашими страхами, страданиями, снами, тайными помыслами, разочарованиями, радостями, горестями, надеждами. Некоторые мысли бывают столь неожиданны и парадоксальны, что мы стыдимся их. И эти путешествия гораздо интереснее внешних перемещений наших физических тел. Ведь жизнь мудреца гораздо более занимательна и содержательна, чем жизнь матроса, пять раз обогнувшего земной шар.

— В таком случае вам интересно жить?

— Конечно. Только я не мудрец. Именно поэтому я перемещаюсь сразу в двух плоскостях. И внутри себя, и вне себя. В этом плане я счастливый человек.

— Впервые встречаю человека, который так говорит о себе.

— Люди обычно боятся сглазить удачу. На самом деле, счастливых людей не так много. Иногда люди тратят на поиски счастья всю свою жизнь и не находят его. И только потому, что выбирают ложную цель. И ложное понимание счастье.

— В таком случае у вас есть рецепт? — поинтересовалась она.

Он сделал несколько шагов. Она терпеливо ждала.

— Рецепта нет, — наконец сказал он. — Но я знаю одно: счастье всегда внутри нас. Это не внешний фактор, о котором многие мечтают. Деньги, слава, успех — все это лишь внешние атрибуты счастья. Позолота, которая бывает на архитектурных украшениях. Но это не золото, не настоящее золото. Свобода внутренняя и внешняя, независимость, равновесие души, внутренняя гармония — вот что такое счастье. Я, наверное, говорю слишком заумно, но, мне кажется, это и есть ощущение подлинного счастья.

Они шли довольно долго молча, прежде чем она задала вопрос:

— Вы действительно живете один?

Дронго усмехнулся.

— С точки зрения нормального человека это не совсем та гармония, о которой я говорил. Тем не менее, я действительно живу один. Только потому, что мне так удобнее. Я не доставляю неприятностей своими проблемами знакомым и близким.

— Их много?

— Кого?

— Знакомых и близких.

— Нет. Но вас, очевидно, интересуют не они. Вам интересно, есть ли у меня женщина. Любимая женщина. Я угадал?

— Возможно, — сдержанно ответила Линовицая, — но вы не на допросе и можете не отвечать.

— С удовольствием отвечу, — улыбнулся Дронго. — У меня есть жена и сын. Живут они в Италии. К сожалению, в силу многих причин я не имею возможности обеспечить им нормальную жизнь в Москве. Не в смысле материальном, с этим как раз проблем нет. Но при моих поисках истины нельзя иметь за спиной людей, которые могут стать жертвами негодяев. Им небезопасно здесь жить именно из-за моей оригинальной профессии, потому что количество Скрёбовых растет.

— Холодно, — неожиданно сказала она, останавливаясь. — И уже поздно. Вы не могли бы отвезти меня домой?

Она была явно разочарована его рассказом о Джил.

— Конечно.

Он шагнул с тротуара и поднял руку. Через несколько секунд рядом с ними затормозил старенький «Ситроен». Они уселись в машину, и она назвала адрес. За все время пути не было произнесено ни слова. Когда они подъехали, она молча вышла из автомобиля и достала деньги.