Чингиз Абдуллаев - Один раз в миллениум
— Можно я задам нескромный вопрос? Сколько вам лет? В своем прокурорском костюме вы казались старше. А сейчас выглядите гораздо моложе.
— Двадцать восемь, — улыбнулась она, — я же сказала, что четыре года проработала в областной прокуратуре, а последние три года — в Москве. Вот и посчитайте. Университет я закончила в двадцать один год.
— За семь лет вы получили три очередных звания, — заметил Дронго, — значит, работали неплохо. Если так пойдет и дальше, то скоро вы станете генералом. Или, как сейчас называют в прокуратуре, государственным советником юстиции.
— До этого еще далеко, — улыбнулась Линовицкая.
— Разрешите выпить за ваши успехи, — он разлил вино по бокалам и поднял свой бокал. На этот раз звон стекла был ощутимо слышен.
— Можно теперь я задам вам вопрос? Он тоже будет не совсем скромным.
— Давайте, — разрешил Дронго, — сегодня ночь нескромных вопросов. Как говорит Халупович, один раз в миллениум можно себе такое позволить.
— Я много слышала о вас. Иногда фантастические истории, просто невероятные. Почему вы все время один? Это ваше жизненное кредо или так получилось?
— Скорее, так получилось, — ответил Дронго. — Собственно, все произошло так, как и должно было произойти. Глупо считать, что все могло быть иначе. История, как и наши судьбы, пишется только один раз. Сразу с белого листа. Без шпаргалки и без возможности начать все заново. Все наши поиски истины, сомнения, чувства остаются на этом листе. Раз и навсегда.
— Как вы думаете, кто пытался отравить Халуповича?
— Человек, который был в его доме, — ответил Дронго. — Если вы спросите более конкретно, я не отвечу. Но уверяю вас, что у всех трех женщин, которые были в доме Халуповича в тот день, могли быть основания для совершения подобного преступления, — он прихлебнул уже остывший чай.
— Завтра я официально приглашу всех троих на допрос в качестве свидетелей, — сказала Линовицкая, — но я не уверена, что их показания продвинут меня в поисках истины. Кажется, Арсению Николаевичу повезло больше, чем мне. Ему вы помогли найти преступника в течение одного дня.
— Эдуард Леонидович просил меня помочь ему, поэтому я считаю свою миссию еще не выполненной. Во всяком случае, ясно, что это не Скрёбов.
— А второй водитель? Мы про него как-то забыли. Ведь именно он привозил воду в дом.
— Именно поэтому я его сразу и исключил. Он, конечно, не мудрец, но и не такой дурак, чтобы отравлять воду, которую сам привез на квартиру. Кроме того, он точно знал, что там будут женщины. Значит, воду мог выпить кто-то из посторонних. Меня все время беспокоит какое-то неясное ощущение, что я не понимаю всей проблемы. Кому и зачем нужно было покушаться на Халуповича? А может, убийца метил в другого человека? И уж, конечно, этим человеком была не Елизавета Матвеевна.
— Заколдованный круг! — вздохнула она. — Не будем больше о делах. Спасибо, что вы пришли ко мне. Я, признаться, не ожидала, что вы согласитесь.
— А я не ожидал, что вы меня пригласите, — ответил Дронго.
— Но вы же помните, что сказала Софья Оганесовна. На вас выпали такие карты, — улыбнулась она. — Меня предупреждали, чтобы я вас не упустила.
— Ах да. Я совсем забыл про карты. Ну, тогда понятно, почему вы меня позвали.
— Честно говоря, это впервые в моей жизни, — призналась она. — Я от себя ничего подобного не ожидала. Наверное, мне стало интересно, сумею я вас уговорить или нет.
— Должен заметить, что вы не очень долго меня уговаривали, — пошутил Дронго.
— Не очень, — она подняла свой бокал. — За нашу встречу. Мне действительно было интересно весь день наблюдать за вами.
— Не напрашивайтесь на комплимент, — усмехнулся Дронго, — на вас смотреть гораздо приятнее, чем на меня. Мы в неравных условиях.
На этот раз стук бокалов был почти не слышен. Вино начало оказывать свое действие. На скулах выступил румянец.
— А если я пойду дальше? — вдруг спросила она, когда он протянул руку, чтобы поставить свой бокал на столик. — Если я попрошу вас остаться на ночь?
Рука не дрогнула. Он поставил бокал на столик.
— Вы уверены, что вам этого хочется? — грустно спросил Дронго.
Она была молода и красива. Сегодня он потряс ее своими цирковыми трюками. А что будет завтра?
— Я уже не девочка, — заметила Линовицкая, не сводя с него глаз, — если вас что-то смущает, вы можете мне об этом сказать. Прямо и честно.
— Ничего, — сказал он, вспоминая Джил. В конце концов, он не собирается жениться на сидевшей напротив него женщине.
Она поднялась. Обошла столик. Пока она сделала эти четыре шага, он тоже успел подняться. Даже на каблуках она была ниже него ростом. Поцелуй был долгим. Очевидно, она относилась к типу женщин, которые привыкли проявлять инициативу. Он почувствовал на своем теле ее требовательные, ищущие руки.
Его руки заскользили вниз. Она расстегнула ему ремень. Волнующий момент первой встречи, взаимное узнавание друг друга. Первые прикосновения, первые ощущения, первые ласки. Оба начали забывать обо всем на свете. И в этот момент зазвонил телефон. Они одновременно вздрогнули. Звонил мобильный телефон Дронго. Он забыл его выключить. Еще несколько секунд они стояли, глядя друг на друга и не обращая внимание на требовательные звонки, раздававшиеся из кармана пиджака. Затем Дронго достал аппарат, взглянул на номер телефона звонившего и нахмурился. Звонил Халупович. Поняв, что произошло нечто неожиданное, ока тоже убрала руки.
— Слушаю, — сказал Дронго, — я вас слушаю, говорите.
— Это я, — услышал он голос Эдуарда Леонидовича, — вы не поверите, но меня опять хотели убить. На этот раз у меня дома. Погибла…
Дронго дернул рукой. Пытаясь придержать падающие брюки, он сделал резкое движение. Аппарат упал на пол. Они одновременно наклонились, чтобы его поднять.
— Что случилось? — спросила она, успев дотянуться до аппарата. Но телефон был уже выключен.
— Позвонил Халупович, — пояснил Дронго, — он говорит, что его опять пытались убить.
— Как это — убить? — растерянно спросила она. — Не может быть! Давайте ему перезвоним.
В этот момент телефон снова зазвонил. Она машинально включила аппарат, но, опомнившись, протянула его Дронго.
— Алло, вы меня слышите? — раздался голос Халуповича.
Глава двадцать четвертая
Когда Дронго вновь услышал голос звонившего, он уже не сомневался, что сегодня ночью не останется в квартире стоящей перед ним женщины.
— Слышу. Спокойно скажите, где вы находитесь и что случилось?
— Я у себя дома, — пояснил Халупович. — Кто-то опять пытался меня убить. Я чудом спасся. Но погиб наш кот. Вы меня слышите?
— При чем тут кот? — не понял Дронго. — Какой еще кот? Кто хотел вас убить?
— Опять отравили, но на этот раз молоко! — закричал Халупович. — Уже во второй раз. Но сегодня меня спас кот. Он опрокинул чашку, из которой я должен был пить, и начал лакать из этой лужицы. И теперь он погиб. Я хотел вызвать милицию, но Оксана уговорила меня позвонить вам.
— Какая Оксана? — разозлился Дронго. — Значит, вы дома не один? Кто еще рядом с вами?
— Все здесь, — виновато сказал Халупович, — так получилось. Я не думал, что все так произойдет. Это вышло случайно, абсолютно случайно…
— Ни к чему не прикасайтесь! — приказал Дронго. — Ни до чего не дотрагивайтесь. Вы в квартире на Тверской?
— Нет. У меня на Ленинском проспекте тоже есть квартира. И сейчас я нахожусь здесь.
— И рядом с вами Оксана Григорьевна? — понял Дронго. — Вы, очевидно, немного мазохист, любите щекотать себе нервы. Зачем вы позвали ее к себе.
— Я не звал, — возразил Халупович, — они сами приехали…
— Кто это они? Вы не одни?
— Нет. Здесь Элга и Фариза. Мы все здесь. Все вместе.
— Вы ненормальный, — рассерженно заявил Дронго, — надеюсь, больше никого нет?
— Нина с Таней. Я привез их сюда, чтобы не беспокоить мать Нины.
— Вы противоречите сами себе, — заявил Дронго. — Два дня назад вы говорили, что никогда не приводите к себе домой. А сейчас устроили у себя в доме бардак? Воспользовались тем, что временно остались холостяком?
— Они сами приехали, — повторил Эдуард Леонидович, — вы можете приехать ко мне и убедиться.
— Скажите ему, что мы сейчас к нему приедем, — сказала Линовицкая.
Дронго взглянул на нее. Если он скажет Халуповичу, что они приедут вдвоем, тот сразу все поймет. Но, с другой стороны, она имеет право на этом настаивать. И как следователь, и как женщина, которая становится одним из действующих лиц в этой трагедии.
— Мы сейчас приедем, — сказал Дронго, — вместе с Валентиной Олеговной.
— Ах, с ней, — понял Халупович. — Я вас поздравляю, Дронго, у вас неплохой вкус. А у меня ничего не вышло.
— Ничего не трогайте и никуда не уходите, — приказал Дронго. — Мы выезжаем.
