Сергей Донской - Резидент внешней разведки
– Фильтруй базар при даме, – сказала она.
Метаморфоза, произошедшая с офисной красоткой, была столь разительна, что Нолин не удержался от оценивающего взгляда. Жанна вызывающе усмехнулась. Обнаженная грудь смущала ее не больше, чем если бы она родилась амазонкой. Парни тоже не напрягались. Наверное, они не первый год занимались вместе серфингом.
И не только серфингом.
– Отставить разговорчики, – скомандовал Степаныч, не повышая голоса. – Все к машинам. Жанна, ко мне.
Она наклонила голову, внимая шепоту полковника на ухо, потом кивнула, покосилась на Нолина и пошла следом за соратниками. Сзади ее фигура смотрелась значительно лучше, но возбуждения не вызывала. Нолин понимал, что находится на волосок от смерти. Если ему сейчас чего-то хотелось, то не секса.
– Садись, – предложил Степаныч, подавая пример. – Ты ведь никуда не торопишься?
Подразумевалось, что Нолин не торопится на тот свет. Отрицать столь очевидный факт он не стал. Опустился на песок, скрестив ноги на манер йога. Посмотрел на десантный нож в руке Степаныча. Перевел взгляд на океан. Вот уж никогда не думал Нолин, что таков будет последний эпизод его жизни.
– Я слушаю, – сказал он.
– Первым слушать буду я, – отрезал Степаныч. – О задании и его выполнении можешь не распространяться, я в курсе. Хотелось бы узнать твои соображения по поводу нашей встречи. Зачем мы тебя сюда выцепили? Что будет с тобой дальше? Чем завершится дело об исчезновении Виткова?
– Вот теперь мне все ясно, – криво усмехнулся Нолин. – Я понадобился ГРУ в качестве прорицателя.
Охнув, он скрючился на горячем песке. Острие ножа едва прикоснулось к его коленной чашечке, но задело какое-то нервное окончание. Мастерский укол.
«Вот и прослезился, – подумал Нолин, вытирая глаза. – Хоть кто-то. Больше никто не заплачет. Некому».
– Ваши манеры могут сильно затянуть нашу беседу, полковник, – сказал он, оправившись от боли.
– Нет, – спокойно возразил Степаныч. – Потому что ты умный мальчик и не станешь повторять ошибку. Мы собрались здесь не шутки шутить, верно? Вот и настраивайся на серьезный лад. Излагай. Поводов для веселья у тебя нет, поверь. Ни одного.
Это он точно подметил.
4
– Полагаю, похищение Виткова организовали вы, – начал Нолин, потирая колено. – С какой целью? Могу только предположить. Главное разведывательное управление по какой-то причине не заинтересовано в продаже российского оружия Сенегалу. Моя организация – за, а вы – против. Отсюда вывод. Витков, окрыленный успехом у переводчицы Жанны, примчался на этот пустынный берег и случайно утонул. – Нолин посмотрел в сторону машин, на которые грузили доски для серфинга. – Скорее всего, катаясь на волнах. Теперь мой черед.
– Твой черед, – повторил Степаныч, почесывая ножом подбородок. – И что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что парни из ЦРУ будут благодарны ГРУ за содействие, – ответил Нолин. – Сами они меня не достали. Вы оказались удачливее.
– Мы опытнее, Юрий.
– Для меня это ничего не меняет.
– Поживем – увидим, – философски произнес Степаныч. В расслабленной позе, с кирпичным загаром и глубокими морщинами на лице, он напоминал присевшего отдохнуть работягу со стройки. Да только в руке у него был не мастерок, а десантный нож, отражающий солнце.
– Поживем? – недоверчиво спросил Нолин.
– Пока не умрем, парень.
– А! Еще скажите, что все в руках божьих.
– Не все, – качнул головой Степаныч. – Лично я чаще исполняю волю кое-кого другого.
– И какова будет его воля насчет моей персоны?
– Я тебя выслушал, теперь ты послушай меня. Провидец из тебя не ахти какой, но основное ты уловил. А именно: ГРУ было против намеченной сделки.
– Было? – поднял взгляд Нолин.
– Схватываешь на лету, – одобрительно хмыкнул Степаныч. – Итак. – Он направил нож острием вверх. – Мы вояки и недолюбливаем коммерсантов. Особенно тех, которые норовят озолотиться за счет государства. Я имею в виду военно-промышленный комплекс. Для тебя не будет новостью, если я сообщу, что Генштаб и ВПК взаимосвязаны?
– Нет, – сказал Нолин.
– В общем, было принято решение давить всех проходимцев-посредников, которые лезут в чужую кормушку. «Щит и меч» лишь одна из фирм-однодневок, привлекшая наше внимание. С остальными разбираются другие. – Степаныч многозначительно воткнул нож в песок. – Мне и моей команде поручили убрать со сцены Виткова. Не вчистую. Действительно убрать, а не убить, что мы с удовольствием и проделали.
– Витков жив?
Нолин непроизвольно подался вперед и чуть не наткнулся на клинок, волшебным образом направившийся ему под сердце.
– Спокойней, – предупредил Степаныч. – Жив твой Витков. Сейчас увидитесь. Целуйтесь с ним на радостях и проваливайте.
– Куда?
– На все четыре стороны.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Нолин, обхватив себя за голову.
– Дело поправимое, – снисходительно произнес Степаныч. – Вникай. Директор СВР раз в неделю лично общается с президентом, так?
– Так.
– Наш шеф имеет аналогичный доступ к высокопоставленному телу. Я имею в виду президента.
– Угу, – коротко кивнул Нолин.
– Вот они оба и наехали на гаранта со своими проблемами. Ваш одно толкует, наш – другое. Президент обе стороны выслушал и принял решение: Виткова возвратить, оружейной сделке не препятствовать. – Степаныч сплюнул. – Чего лично я совершенно не одобряю. Но наше дело маленькое. Короче, как говорится, получите и распишитесь.
С этими словами он подбросил нож к небу. Кувыркаясь и сверкая на солнце, полоска стали достигла высшей точки, чтобы молниеносно устремиться вниз. Степаныч поймал нож за рукоятку, не позволив ему коснуться песка.
– Сигнал? – догадался Нолин.
– Сигнал. Сейчас приведут твоего Александра Борисовича. Пускай бабло для своей учредительши зарабатывает.
– И для России.
– Патриоты-живоглоты… – Степаныч выругался. – Глаза бы мои всего этого не видели…
– Когда-нибудь не увидят, – пробормотал Нолин.
– Еще что-нибудь вякнешь в этом духе и домой на одной ножке поскачешь, понял?
Степаныч сделал страшные глаза, но Нолин не испугался. Гибель при исполнении служебных обязанностей откладывалась на неопределенный срок. Все выяснилось и уладилось. Задание можно было считать выполненным.
Так рассуждал Нолин. До тех пор, пока порыв ветра не донес до его ушей отдаленный шум автомобильного двигателя.
– Американцы, – сказал он.
– Засранцы, – срифмовал Степаныч, прислушиваясь. – И что? Меня не колышет.
– Зато меня колышет, – сказал Нолин. – И Виткова. Еще как.
– Вот и колыхайтесь на пару.
Это прозвучало веско, как смертный приговор.
5
Нолин молча смотрел, как Жанна ведет по пляжу сутулого, лохматого, небритого человека, с трудом переставляющего ноги. Проведя несколько часов в душном багажнике автомобиля, он плохо соображал и постоянно спотыкался. Опасаясь, что он упадет по пути, девушка несла ноутбук и папку Виткова. В качестве сопровождающей она соизволила надеть пестрый сарафан и, надо отдать ей должное, опять выглядела настоящей красавицей.
Но Нолин смотрел не на нее.
– Витков не дойдет, – тихо произнес он.
– Куда? – скучно осведомился Степаныч.
– В посольство.
– Значит, доедет. Занять денег на такси?
– Вы не понимаете, – начал сердиться Нолин. – Пока мы с вами, нас не тронут. Но как только мы останемся одни, нас убьют. Пристрелят, как собак, и бросят на съедение стервятникам.
– А мне по барабану! – вызверился Степаныч. – Я не только бизнесменов ненавижу, я и пижонов из внешней разведки тоже терпеть не могу. Дипломаты, мать вашу. Надипломировали, сволочи. В гробу я вас видал! В белых тапочках!
– Это эмоции, – сказал Нолин.
– Ну, эмоции. – Степаныч зыркнул исподлобья. – И что?
– А то, что долг и половодье чувств несовместимы.
– Долг, говоришь?
– Долг, говорю.
Степаныч помолчал и признал:
– Ладно. Уел. Давай про долг. У тебя есть инструкции?
– Вагон и полная тележка, – ответил Нолин, глядя на приближающуюся пару. – Куда же нашему брату без инструкций.
– Ты их соблюдаешь?
– Стараюсь.
– Вот и я стараюсь.
Витков зашатался и упал на песок. Жанна постояла немного рядом, потом отложила вещи и поволокла спутника к прибою, чтобы вода привела его в чувство.
– И что говорится в вашей инструкции по данному поводу? – тихо спросил Нолин. – Вам предписывается бросать своих?
– Вы не свои, – сверкнул золотым зубом Степаныч.
– А раненых?
– Иногда раненых мы вообще добиваем, понял? Своих. А вы, повторяю, не свои, к тому же в полном здравии. Почти, – уточнил Степаныч, оглянувшись. – Так что сами выпутывайтесь. Мы ради вас палец о палец не ударим. Короче, я умываю руки.
– Знаешь, кому принадлежит эта крылатая фраза? – прищурился Нолин.
