Десмонд Бэгли - Бег вслепую

Полицейские также пытались найти серый «вольво», зарегистрированный в Рейкьявике; каждого, кто видел его, тоже просили связаться с полицией. Регистрационный номер приводился ниже.

Я посмотрел на Элин.

— Кажется поднялась большая суматоха, — сказал я тихо.

— Это тот самый человек, с которым ты встречался у Гейзера?

— Да.

Я подумал о том, как не поверил Джеку Кейзу, в результате чего оставил его в бессознательном состоянии возле дома Кенникена. Возможно, он вовсе не заслуживал моего недоверия, поскольку я ни капли не сомневался в том, кто убил его. Кенникен имел мой сген дабх и Кенникен имел фольксваген — и, вероятно, Кенникен же наткнулся на Кейза, когда искал меня. Но почему Кейз был убит?

— Это ужасно, — сказала Элин. — Погиб еще один человек. — Ее голос переполняло отчаяние.

— Я не убивал его, — заявил я без обиняков.

Она взяла в руки газету.

— Как полиция узнала про «вольво»?

— Это стандартная процедура, — ответил я. — Как только личность Кейза была установлена, полиция начала рыться во всем том, что он делал с тех пор, как прибыл в страну. Вскоре они выяснили, что он брал напрокат машину — и это был не фольксваген, в котором его обнаружили.

Я был рад, что «вольво» скрыт от посторонних глаз в гараже Вальтира в Вике.

— Когда Вальтир вернется в Вик? — спросил я.

— Завтра, — ответила Элин.

Складывалось такое впечатление, что кольцо вокруг меня постепенно сужается. Ли Нордлинджер предоставил в мое распоряжение двадцать четыре часа; не приходилось надеяться на то, что Вальтир не проверит «вольво» сразу после того, как вернется в Вик, — он может даже пойти в полицию в Рейкьявике, если почувствует уверенность в том, что это та самая машина, которую ищут. А когда полиция наложит свои руки на Сигурлин, тогда для меня, несомненно, прозвучит сигнал тревоги — я не мог себе представить, чтобы она сохранила молчание при виде трупа, оставленного возле ее дома.

Элин коснулась моей руки.

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю, — ответил я. — В данный момент я хочу просто сесть и подумать.

Я начал складывать вместе фрагменты головоломки, и постепенно она стала приобретать осмысленные очертания, основанные в основном на внезапной смене позиции Кенникена по отношению ко мне после того, как он захватил меня в плен. Поначалу он готов был пойти на все, чтобы вырвать у меня устройство и с нездоровым наслаждением предвкушал предстоящую процедуру. Но затем Кенникен потерял интерес к устройству, объявив, что теперь важнее меня убить. И это случилось сразу после того, как он ответил на телефонный звонок.

Я перебрал в уме последовательность событий. У Гейзера я рассказал Кейзу о моих подозрениях относительно Слейда, и Кейз согласился передать все Таггарту. Вне зависимости от того, что произошло бы дальше, Слейда должны были подвергнуть тщательной проверке. Но я видел, как Слейд говорил с Кейзом перед тем, как Кенникен меня схватил. Что если Кейз вызвал у Слейда какие-то подозрения? Слейд умный человек — укротитель людей, — и, может быть, Кейз раскрылся под его давлением.

Что должен был сделать Слейд? Ему следовало позвонить Кенникену и выяснить, не захватили ли меня в плен. Его прикрытие в глазах Таггарта должно оставаться безупречным любой ценой, и это было для него важнее, чем устройство. Он мог сказать: «Убей ублюдка!» Вот почему Кенникен так переменился.

И не менее важно было убить Джека Кейза до того, как он поговорит с Таггартом.

Мои действия оказались на руку Слейду, и когда я оставил Кейза возле дома Кенникена, Кенникен зарезал его моим ножом. Кенникен проследил, откуда появился фольксваген, и отправился на поиски, но не застав меня на месте, оставил в машине тело Кейза. Типичная тактика террористов.

Я все связал вместе, за исключением одного свободного конца, который сильно меня беспокоил. Почему, когда у Гейзера на меня набросилась банда Кенникена, Джек Кейз убежал, оставив меня в трудном положении? Он даже не пошевелил и пальцем, чтобы мне помочь; он не сделал ни единого выстрела в мою защиту, хотя имел при себе оружие. Я знал Джека Кейза, и это было для него весьма нехарактерно, что вместе с его видимым дружелюбием по отношению к Слейду составило базис моего недоверия к нему. Это беспокоило меня очень сильно.

Но все эти события уже остались в прошлом, а мне следовало повернуться лицом к будущему и срочно принимать решение. Я спросил:

— Ты выяснила, где Бьярни?

Элин вяло кивнула.

— Он совершает рейс Рейкьявик — Хефн и будет в Рейкьявике сегодня днем.

— Он нужен мне здесь, — сказал я. — И ты будешь сидеть в этом офисе до тех пор, пока он тут не появится. Ты не выйдешь отсюда даже для того, чтобы поесть. Можешь попросить, чтобы тебе что-нибудь принесли прямо сюда. И что наиболее важно, ты не должна появляться в людных местах аэропорта, гам слишком много глаз, которые пытаются найти тебя и меня.

— Но я не могу оставаться здесь вечно, — запротестовала она.

— Ты останешься здесь только до прибытия Бьярни. После этого ты расскажешь ему все, что сочтешь нужным — можешь даже рассказать ему правду. Потом ты объяснишь ему, что он должен сделать.

Она нахмурилась.

— То есть?

— Пусть он посадит тебя на самолет и увезет подальше отсюда, причем сделает это, избегая официальных каналов. Он может даже переодеть тебя стюардессой и протащить на борт как члена экипажа, но ты не должна появляться в общественных местах в качестве обычного пассажира.

— Но я не уверена, что у него это получится.

— Боже мой! — воскликнул я. — Если ему по силам переправлять из Гренландии контрабандой ящики с «карлсбергом», то он вполне способен отправить туда и тебя. Подумай сама, оказаться в Гренландии будет для тебя совсем неплохо; ты можешь оставаться в Нарсассуаке до тех пор, пока все не утихнет. Даже Слейд, несмотря на свою сообразительность, не догадается искать тебя там.

— Я не хочу уезжать.

— Ты уедешь, — сказал я твердо. — Мне не нужно, чтобы ты путалась под ногами. Если ты считаешь, что в последние несколько дней тебе пришлось пережить суровые испытания, то по сравнению с последующими двадцатью четырьмя часами они покажутся тебе романтической идиллией. Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, Элин, и клянусь всем на свете, на этот раз ты меня послушаешься.

— Так, значит, ты думаешь, что я для тебя бесполезна, — произнесла она с горечью.

— Нет, я так не думаю, и ты доказала мне это. Все, что тебе приходилось делать за последнее время, шло вразрез с твоими собственными убеждениями, но тем не менее ты осталась со мной. В тебя даже стреляли и ранили, но ты по-прежнему оказывала мне помощь.

— Потому что я люблю тебя, — сказала она просто.

— Я знаю — и я тоже тебя люблю. Вот почему я хочу, чтобы тебя здесь не было. Я не хочу, чтобы тебя убили.

— А как же ты? — спросила она.

— Я — совсем другое дело, — произнес я уверенно. — Я профессионал. Я знаю, что делать и как делать, а ты нет.

— Кейз тоже был профессионал — и он умер. Так же как и Грахам, или как там его звали на самом деле. И этот человек, Волков, который пострадал у Гейзера, — он тоже профессионал. Ты сам говорил, что до сих пор в этом деле урон несут только профессионалы. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Алан.

«Я также говорил, что до сей поры не пострадал ни один случайный свидетель», — подумал я про себя и произнес вслух:

— Ты просто ни в чем неповинный свидетель, Элин, — и мне хотелось бы, чтобы ты оставалась им и дальше.

Я должен был сделать что-то, чтобы она поняла всю серьезность сложившейся ситуации. Я окинул взглядом комнату и, убедившись, что в ней по-прежнему никого нет, быстро скинул с себя куртку и снял с плеча кобуру Кейза вместе с пистолетом. Я взял пистолет в руку и спросил:

— Знаешь, как с ним обращаться?

Ее глаза расширились.

— Нет!

Я показал на затвор.

— Если ты оттянешь его назад, пуля попадет в ствол. Ты отодвигаешь в сторону вот этот рычаг, защелку предохранителя, затем прицеливаешься и давишь на курок. При каждом нажатии из ствола будет вылетать пуля, пока ты не израсходуешь все восемь патронов. Поняла?

— Думаю, что да.

— Повтори.

— Я оттягиваю назад верхнюю часть пистолета, отодвигаю защелку предохранителя и давлю на курок.

— Все верно. Только правильнее будет нажимать на курок, а не давить на него, но сейчас не время вдаваться в такие тонкости. — Я убрал пистолет обратно в кобуру, которую вложил ей в руки. — Если кто-нибудь попытается заставить тебя сделать то, что ты не хочешь, просто направь на него пистолет и начинай стрелять. Может быть, ты никуда и не попадешь, но, по крайней мере, у кого-то появятся седые волосы.

Единственное, что способно напугать профессионала, это оружие в руках дилетанта. Если в вас стреляет другой профессионал, вы знаете, что он стреляет точно, и имеет шанс увернуться от пули. А дилетант может убить вас чисто случайно.