Семен Лопато - Искушение и разгром
Внезапно налетев именно на такой штрих, он внутренне похолодел, соображая. Еще при первой встрече он ничего не сказал ей о том, что приехал из Москвы, тогда он просто не думал об этом. Но и вчера он тоже ничего не сказал ей, с самого начала побоявшись, чтобы все происходящее из-за этого не было воспринято ей как попытка завязать с ней что-то вроде скоротечного командировочного романа. Сегодня, при всех его опасениях, в самом деле мог возникнуть момент, когда он мог бы повести ее к себе, и надо было заранее решить, как сгладить это, когда и как объяснить ей, почему он ведет ее не к себе домой, а в гостиницу, чтобы это не стало той неожиданностью, которая, что-то переменив в ней, заставила бы ее остановиться у самого его порога. Ненадолго задумавшись над этим и ни к чему не придя, он махнул на это рукой, оставив это на произвол событий, главное было поговорить и встретиться с ней.
Пройдя несколько кварталов, он, не выдержав, спросил у прохожего время, было уже около десяти. Десять. Это значило, что она уже на работе. Повернув вместе с улицей, вторгшись на какой-то бульвар, он, невольно сбавив шаг, прошел его наполовину, остановившись у включенного фонтана. Холодные алмазные капли, описав дугу, падали на круглый гранитный парапет, раскалываясь и острым веером разлетаясь кругом. Подставляя им ладони, отскакивая и с визгом смеясь, вокруг фонтана носились дети. Пятнистые тени от деревьев вздрагивали и раскачивались на светлом солнечном асфальте. Увидев пустую, не занятую мамашами скамейку, он опустился на нее. Дети носились друг за другом, визжа и цепляясь за женские платья, солнце заливало площадку, некоторые из женщин с колясками были опять беременны. Поддавшись дыханию солнечного облака, он долго сидел на скамейке, пока наконец, сам не уловив когда и по какому сигналу, не поднялся с нее и не пошел, ускоряя шаг, дальше по бульвару. Подстегиваемый мелодией из Iron Maiden, невесть откуда вдруг выскочившей и запульсировавшей у него в голове, он долго, забыв о времени, шел по перетекающим друг в друга проспектам и улицам, пока, вдруг ощутив укол беспокойства и спросив у прохожего время, не увидел у него на часах стрелки, вплотную подошедшие к двенадцати. Тут же перейдя улицу и остановив такси, он вновь поехал назад к гостинице. Остановившись у подъезда, он несколько минут снова слонялся там, внутренне группируясь для предстоящего разговора с ней, пытаясь успокоиться. Отчего-то почти уверенный, что сейчас, по контрасту с вчерашним, она будет говорить с ним апатично и холодно, он понимал, что должен добрать уверенно-ироничного настроения, чтобы, в случае если отклик в самом деле будет холодным, суметь сразу же, первыми фразами переломить ее настроение, чем-то заинтересовать и рассмешить ее. Не сумев этого сделать до конца, он вошел в гостиницу и, поднявшись к себе, снова сел перед телефоном, сдерживая искушение набрать ее номер немедленно, пока стрелки еще не указали точно половину первого. Переждав недостающие три минуты и ощутив щемящий толчок в груди, он снял и на секунду задержал в воздухе трубку. Он должен был договориться с ней о свидании, но сейчас он испытывал чувство, словно звонит ей в первый раз, настолько хрупким и эфемерным казалось ему сейчас все достигнутое вчера. Уже ни о чем не думая, он набрал номер.
— Фирма «Геликс».
— Попросите, пожалуйста, Наташу.
— Минуту.
На том конце грохнула брошенная на стол трубка. Секунду он слышал шумы большой комнаты и женские голоса.
— Алло? — Казалось, она взяла трубку запыхавшись. При звуке ее оживленного, на взлете, голоса как будто пружина распустилась в нем. Ее голос не был ни апатичным, ни отчужденным. На секунду осекшись, чувствуя, как уходит напряжение, он перевел дыхание.
— Наташа, привет, это Сергей.
— Ага, привет. — Закрыв трубку ладонью, она что-то быстро оживленно проговорила кому-то в глубине комнаты, голоса отдалились. — Алло?
— Как там у тебя дела? Я тебя не очень отвлекаю? Найдется у тебя пара минут для меня?
— Пара минут? Найдется. — Снова ответив кому-то в комнате и на секунду пропав, она вновь быстро возникла в трубке. — Извини. У нас тут просто фура пришла, сейчас разгружают, так что типа всякие там заморочки.
— Но тебя это не затрагивает?
— Пока нет.
— Хорошо. Как вчера доехала? Все нормально?
— Да, все классно.
— Хорошо.
Словно освобожденный ее приветливым тоном, он секунду помедлил, внутренне сжимаясь, ища, какие из теснившихся в нем слов сказать первыми.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер.
— Не за что, — казалось, застигнутая врасплох его словами, она коротко хихикнула.
Подбирая слова, он на секунду осекся снова.
— Вроде бы совсем немного вместе посидели, а как будто обо всем на свете успели поговорить. Как будто весь день вместе были. Я все вчерашнее, как фильм, вспоминаю.
— Правда, что ли?
— Правда. А тебе не показалось?
Она секунду молчала.
— Показалось, — как-то неожиданно примирительно произнеся это, она еще секунду помолчала, словно додумывая что-то. — Да, классно время провели.
— Спасибо тебе.
— Не за что.
Раздваиваясь между рвущимися наружу словами и сознанием преждевременности этого, невозможности сказать главное по телефону, он, запнувшись, пропустил еще несколько мгновений.
— Как ты там сейчас у себя, не скучаешь? Что вообще делаешь? Мебели много сегодня продала?
— Мебели? Два комплекта заказчику отправила.
— Хорошо. А еще что-нибудь происходит?
— Да вроде ничего. — Она подумала. — Цветочки твои у меня стоят.
— На работе?
— Почему на работе, дома. В вазе классно смотрятся. Утром уходила, еще ни один лепесточек не упал.
— Так ведь рано еще.
— Почему, бывает, сразу опадают. По листкам под бутоном видно, если вверх смотрят, то все нормально, а если вниз, то завянут скоро.
— А у тебя как?
— У этих вверх. Классные цветы.
На секунду утратив контроль над собой, не удержав рванувшегося из него импульса, он внутренне вздрогнул, переведя дыхание.
— Ты сама как цветок.
— Серьезно? А какой?
— Не знаю. Роза. Большая роза.
— Классно.
Она произнесла это почти серьезно и одновременно с каким-то нарочито комическим удовлетворением.
— Наташа…
— Что?
— Я хочу тебя видеть. Давай встретимся.
— Встретимся? Когда?
— Сегодня, после работы. Ты как?
Словно почувствовав что-то, ощутив какую-то перемену, она молчала чуть дольше обычного.
— Хочешь сегодня увидеться?
— Да. Это возможно?
Секунду она молчала снова.
— Наверно, возможно.
— Ты во сколько кончаешь?
— Я? Сегодня в шесть. Сегодня опять фуру разгружают, так что в шесть всех выгонят.
— Тогда давай в полседьмого.
— В полседьмого? А где?
— Где-нибудь в центре. В каком-нибудь красивом месте. А там решим, куда идти.
— В центре? Хорошо. — Она подумала. — Только в тот же самый бар идти не надо.
— Нет-нет, я придумаю куда. — Он лихорадочно напрягся, вспоминая почти неизвестную ему географию города. — Тебе какое место для встречи больше нравится?
— Мне?
— Ну да, чтоб красиво было.
— Красиво? Ну давай на площади у Фестивальной. Там, где киоск у арки. Знаешь?
— Да, конечно.
— Ну, давай там.
— Хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Я принесу тебе самые красивые цветы.
— Классно.
— Значит, в полседьмого, договорились.
— Ну, типа, да.
— Спасибо, Наташа. Я буду ждать. До встречи.
— Пока.
Как-то неожиданно кокетливо, на взлете голоса произнеся это, она повесила трубку. Он повесил трубку вслед за ней. На секунду ощутив блаженно-приподнятое опустошение, он несколько мгновений сидел без движения. Очнувшись, он посмотрел на стрелки будильника, весь разговор продолжался пять минут. Машинально он вычел время на будильнике из времени свидания. Шесть часов. Впереди было то же необозримое пустое пространство. Попытавшись прикинуть, что ему делать со всем этим, и ничего не найдя, он помедлил еще мгновенье. Поднявшись с дивана и машинально взглянув в окно, он пошел к дежурной по этажу договориться о продлении аренды будильника и заодно узнать, что собой представляет и где находится только что назначенная для встречи Фестивальная. Получив согласие и примерно поняв из ее объяснений, какие киоск и арка только что имелись в виду, он вернулся к себе, машинально заметив, что потратил еще пять минут.
Следующие несколько часов, кружа по комнате, садясь, поднимаясь и снова садясь, о чем-то думая и вспоминая, бессмысленно глядя в телевизор, берясь за Дельбрюка и отбрасывая его, он проволок себя через казавшееся бесконечным время, в какой-то момент сам удивившись, что стрелки уже показывают начало шестого. Быстро спустившись на улицу, купив цветы, он поймал машину; за несколько минут доехав до Фестивальной, выйдя у площади, сразу увидев арку, ведущую во внутренний двор старого, пятидесятых годов жилого дома, и стеклянный павильон рядом с ней, он вышел к улице.
