Эндрю Каплан - Homeland. Родина Кэрри
Из «хаммера» выбрался морпех и велел им подойти ближе.
— Я первая, — сказал Кэрри Уарзеру и, не опуская рук, пошла к «хаммеру».
Молодой капрал выпучил на нее глаза. Еще бы: светлые волосы и типичное американское лицо… и абайя. Впрочем, целиться в Кэрри морпех не переставал.
— Я американка, — сказала Кэрри по-английски. — Работаю с Опергруппой сто сорок пять. Сейчас едем в полицейский участок в районе Аль-Андалус.
— Американка? — удивился морпех. — Здесь?
— Понимаю. Мы на секретном задании. Работаем с капитаном Райаном Демпси из Двести двадцать пятого. Поможете нам?
— Простите, мэм, но вы в своем уме? — Капрал прищурился на Кэрри, словно на призрака. — Это же аллея Снайперов. Как вы до сих пор живы? Вы правда американка?
— Я живу в Рестоне, что в штате Виргиния, если вам это о чем-нибудь говорит. Это — Уарзер, — кивнула она в сторону иракца. — Он со мной. Могли бы вы сопроводить нас обратно до участка?
— Сейчас спрошу у лейтенанта, мэм. Можете опустить руки, только не двигайтесь.
Он попятился так, словно Кэрри все же представляла угрозу. Переговорил с кем-то внутри «хаммера» и вернулся.
— Ответ отрицательный, мэм. Нам еще сектор зачищать. Если честно, то охуе… простите… чудо, что вас не подстрелили. Вы лучше валите отсюда. Не задерживайтесь, — посоветовал капрал.
Он посмотрел на Уарзера так, словно хотел его пристрелить. Просто на всякий случай.
— Спасибо, капрал. Поедем. — Кэрри надела вуаль и платок и подергала за рукав Уарзера.
Они забрались на мопед и поехали дальше. Кэрри ощущала на себе взгляды множества пар невидимых глаз. На совершенно темной улице светила теперь только передняя фара мопеда.
Мы припозднились, думала Кэрри. Спина болела — мышцы сводило от напряжения. Кэрри шкурой чуяла, что в нее целятся. И правда, минуту спустя, когда они ехали по узкой улочке, сверкнула вспышка и громыхнул выстрел. Уарзер машинально вильнул в сторону, выровнял мопед и поддал газу. Поехал зигзагами. Кэрри уже видела огни полицейского участка, окруженного мешками с песком и колючей проволокой. На фоне звездного неба четким силуэтом выделялась его плоская крыша.
Уарзер гнал на предельной скорости. Они мчались по улице, подскакивая на кочках. Раздался еще выстрел — пуля, наверное, только чудом прошла мимо. Уарзер тем временем резко вильнул в сторону и буквально влетел в узкий подъезд на блокпосту. Полицейские навели на него стволы «АКМ» и закричали по-арабски, приказывая остановиться.
Кэрри вместе с Уарзером соскочила с мопеда; стоило снять платок и показать светлые пряди, как полицейские расслабились и пропустили их внутрь.
— Мы слишком поздно выехали, — сказала Кэрри Уарзеру.
— Справились же. Ты приносишь удачу, Кэрри.
— Я не верю в удачу. Лучше бы такого не повторялось.
Кэрри не могла ждать, хотела поскорее передать добытые сведения Саулу, однако Хаким Джасид покачал головой:
— Это невозможно, al-anesah. Сотовые не работают.
— А стационарные телефоны? Интернет?
Джасид и тут мотнул головой.
— Мне нужно связаться с начальством. Это вопрос жизни и смерти, Makayib[34].
— Может, из Фаллуджи, inshallah, получится? В Рамади — сплошь разруха, al-anesah. Вы не представляете, как прекрасен прежде был наш город, — печально произнес командир. — Прежде мы спокойно выбирались на отдых к реке.
Проклятье! В кои-то веки удалось добыть ценную информацию, и вот на тебе: Кэрри словно очутилась в восемнадцатом веке, без шансов связаться с Лэнгли. Надо было что-то срочно придумать.
* * *— Раньше в тюрьме любовью не занималась? — спросил Демпси.
Они лежали на койке в кабинете Джасида, на втором этаже участка. Снаружи грохотали выстрелы из автоматов и гранатометов. В ответ стрекотали «АКМ» и пулемет полицейских.
— А ты?
— Нет, но бывали условия и похуже.
— Где это?
— На дальней скамье в баптистской церкви, прямо посреди службы, с дочкой самого проповедника. Звали ее Стелла Мэй. Шикарная девчонка. Не знаю, правда, трахалась ли она ради удовольствия или просто назло папаше. Скамья была твердая как бетон, и я постоянно думал: нас поймают, нас поймают… а ведь каждый хрен, каждый прихожанин в той церкви возил дробовик в багажнике. Твоя очередь, рассказывай.
— Ни разу подобным не занималась. Перепихнуться по-быстрому, перед лицом смерти?.. Местные полицейские, наверное, считают меня шлюхой.
— Они просто злятся, что их жены и вполовину не так сексуальны. Прости за обстановку, — извинился капитан, целуя Кэрри в шею. — Ты на меня плохо влияешь.
— Хватит болтать. Кстати, о птичках: мне надо поговорить с Лэнгли.
— Прямо сейчас? Вот сейчас?
Пальцы Демпси скользнули ей между ног, и Кэрри моментально завелась.
— Прекрати!.. Сотовые не работают.
— Знаю. На прошлой неделе тут взорвали последнюю сотовую вышку. Хотя местные все равно отслеживают трафик. У нас дома, поди, не знают, какие умные здесь враги. Самое верное — это использовать зашифрованную линию, из посольства в «Зеленой зоне»… Ну-ка, поласкай меня здесь…
— Не пойдет. Я должна оставаться в Рамади, вести Ромео… Стой, ну подожди немного!..
— Напиши отчет, я отвезу его в Багдад и отправлю оттуда.
— Тоже не годится. У тебя нет доступа на такой уровень секретности… Боже, хорошо-то как! Постой!.. Ромео что-то говорил про шишку из Америки, на которого совершат покушение. Случайно не знаешь, кто приезжает?
— Какая разница? Главное, что я сейчас кончу.
— Козел! — Кэрри за волосы притянула его поближе к себе. — Так знаешь или нет?
— Госсекретарь Брайс. Ее приезд — строжайшая тайна. Раз уж духи прознали о нем, то нам капец.
— Возвращайся в Багдад и убеди ее отменить визит. Получится?
— Вот это у меня точно получится, — ответил он и задвигался так, что Кэрри выгнула спину. — Нравится?
— Хватит болтать, займись делом!
* * *На рассвете Демпси уехал на «хаммере». Кэрри заставила его запомнить номер Саула в Лэнгли. Неважно, поверят ли в серьезность сообщения связные между Разведуправлением Министерства обороны и ЦРУ, однако Саул получить инфу должен. Госсекретарю Брайс нельзя приезжать в Багдад. Надо будет защитить иракского премьера и приготовиться к атаке на Ворота убийц. Если возникнут проблемы, Демпси обещал сразу же сообщить о них, любым способом. Кто-то сказал, что сотовую вышку уже чинят, но, если связь не появится, Демпси примчится на «хаммере», прямиком из Багдада.
Кэрри смотрела ему вслед.
Всю ночь шла стрельба, а где-то в три пополуночи прогремел мощный взрыв на западе, у канала — рядом с больницей. Поговаривали, что это была бомба в машине: подорвали участок в районе Муаальмин, что убито больше тридцати полицейских. Кэрри смотрела, как отъезжает «хаммер» Демпси и думала: не стоило его посылать. Сейчас каждый моджахед в Рамади следил, как этот «хаммер» мчится в сторону Багдада.
Кэрри, в отчаянной надежде дозвониться, набрала его номер мобильного, но сигнала, естественно, не было, даже слабого. К тому же аккумулятор на сотовом почти сел. А в городе, где электричество то есть, то его резко нет, сотовый не зарядишь.
Да и потом, безумие — звонить Демпси. Кэрри мысленно обругала себя: мол, ведешь себя как девчонка. Она словно не владела собой. Может, приступ болезни? Или предприятие выдалось настолько опасное, что жить приходится не то чтобы сегодняшним днем, а каждым моментом? Кэрри как будто наблюдала за собой со стороны, как она смотрит вслед уезжающему по замусоренной улице «хаммеру».
Кэрри невольно вздрогнула. Что-то подсказывало, что больше она Демпси не увидит.
Нет, нет, хватит! Прочь, бредовые мысли!
Кэрри тряхнула головой. Таблетки, купленные в Бейруте, еще не закончились, но по возвращении в Багдад надо будет пополнить запасы. Кэрри смотрела на прилегающую к участку территорию, и ей становилось не по себе. Дело было вовсе не в болезни — само место сводило с ума.
Солнце только показалось над крышами низеньких домов, но уже беспощадно палило. Если бы не развалины и не смерть, Рамади мог бы показаться совершенно типичным ближневосточным городком. Странно, думала Кэрри, как невинные решения коренным образом меняют человеческие жизни. Она сама, например, в Принстоне, решила поступить на факультет ближневосточной культуры просто потому, что ее завораживали геометрические узоры в исламском искусстве. И вот куда ее привел выбор.
Еще этот Ромео… Он дал рабочую информацию, но доверять ему можно было, лишь забыв о сорванном в Нью-Йорке теракте.
Кэрри вернулась в участок и прошла к открытой камере «обезьянника», в которой ночевали Уарзер и Верджил. Они как раз проснулись, и после все трое выпили крепкого чая по-иракски с кахи, трубочками из теста в меду. (Угощение принес один из полицейских.)
