Менеджеры халифата - Ирина Владимировна Дегтярева
– Какой смысл такой дезинформации? – Горюнов откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. – Хотят воздействовать на американцев? Рассорить союзников?
– Ну я бы не сказал, что YPG союзники с американцами. Союз подразумевает равноправие, а курдов используют как третью силу, которая создает помехи. С одной стороны – сдерживает игиловцев, а с другой – не дает Асаду обрести полновесную власть над страной. Они ее уже раскололи, как и твой многострадальный Ирак, – он до сих пор был убежден, что Горюнов настоящий араб. Его не смог переубедить и генерал Александров. – А что ты все-таки хотел по поводу Атмы? Тебя интересует кто-то конкретный из курдов YPG?
– Из ИГИЛ[78]. Из тех, кто в 2013 году попадал в поле зрения командиров YPG. Ну я не знаю – радиоперехваты, рапорты разведчиков, свидетельства местных… Один из инструкторов с позывным Хабиб. Дагестанец по рождению. Может говорить по-русски, по-арабски и, скорее всего, на пушту. Его натаскивали в Афганистане в «Аль-Каиде». Он в свою очередь готовит боевиков для засылки к нам в Россию. Знает в лицо многих уже засланных, их подлинные имена-фамилии. Вот бы такого «языка» заполучить.
Шиван наклонил свою долговязую фигуру над журнальным столиком, около которого они втроем сидели, и размышлял, постукивая кончиками тонких длинных смуглых пальцев по столешнице.
– Заманчиво, – наконец сказал он. – Только подобные ему не сдаются живыми. Догадываются, что с ними сделают по ту сторону.
– Меня на данном этапе обрадует не столько его пленение, тем более что это вряд ли возможно, сколько сведения о нем. Пусть даже на уровне слухов. Все сгодится.
– Попробую разузнать, – кивнул Шиван. – Могу я от твоего имени попросить Карайылана? С его связями это сделать будет гораздо проще.
Авдалян, по-видимому, продвинулся по службе. Раньше напрямую с Карайыланом он не общался.
Горюнов кивнул, допивая обжигающий чай, заваренный Шиваном, как в Ираке, вернее, сваренный с заваркой. Настолько крепкий, что Зоров, чуть отпив, едва не фыркнул этим подобием чифиря на Авдаляна. Мирон ломал голову над тем, зачем шеф притащил его на эту встречу с езидом, хотя ему это польстило и показалось занимательным.
– Я на некоторое время не буду доступен для контактов, – Горюнов словно услышал мысли Зорова. – Вот Мирон – мой заместитель, если понадобится что-то сообщить. Сигнализируешь Александрову, а тот пришлет Мирона.
– Завтра я улетаю в Эрбиль, – сказал Шиван, и лицо его стало чуть отрешенным, словно он мыслями уже был в горах Кандиль на базе российского батальона. – Наши девушки приглядывают за могилой Зары. Мы помним ее.
Зоров быстро взглянул на Горюнова. Но тот сосредоточенно смотрел на дно чашки, словно не реагируя, но все же ответил глухим голосом:
– Я тоже.
…Пассажирский поезд Москва – Грозный прибыл в МинВоды без опоздания. Горюнов и Зоров уже занесли свои сумки в купе СВ и вышли обратно на платформу. Петр курил, зябко ежась, – он вышел без куртки, в одном свитере. В домиках на склоне светились окошки, здание вокзала освещалось желто-зеленым светом.
– Поезд будет стоять сорок минут. Ты что, все это время будешь курить? Легкие посадишь, – Зоров отвернулся, потому что дым ему ветром приносило в лицо. Он говорил по-английски. – У меня есть дома макивара. Вот чем надо заниматься, а не куревом.
– Макивара? – переспросил Петр, выкинув окурок. – У меня дома жена и двое детей. Я сам там в роли макивары.
– Зачем ты сказал Авдаляну, что я буду с ним на связи? Я ведь с тобой вместе еду в Грозный.
– Думаю, ты будешь посвободнее, чем я. Твое присутствие в Чечне не станет длительным. А курить надо бросать, ты прав. Знаешь, в Эр-Ракке это сделать проще, из опасения, что тебя выведут на площадь и публично побьют.
– Только так с вами, курильщиками, и надо, – занудным голосом сказал Зоров. – У тебя телефон звонит.
Петр достал мобильный из кармана и узнал номер Александрова. У Горюнова был новый сотовый с пустой электронной телефонной книгой на случай, если попадет в чужие руки. Он отошел в сторону от поезда, к ограждению платформы, где не сновали пассажиры, и откликнулся:
– Да, Евгений Иванович, слушаю. – Петр понимал: если генерал звонит сейчас, что-то случилось. С тревогой подумал, не добился ли Александров своего – отмены предстоящего мероприятия или участия в нем Горюнова?
– Ты еще в МинВодах?
– Уже едем, – покривил душой Петр.
– Не ври, Петр Дмитрич, у меня часы перед глазами, а расписание поезда я посмотрел. Не собираюсь я тебя возвращать. К счастью, за твою буйную головушку я уже ответственности не несу. Только волнуюсь, как за сына. – Он помолчал, Горюнов не стал торопить. – Я хотел, чтобы ты знал: он, – генерал сделал паузу, – довольно давно не выходит на связь. Как ты понимаешь, в его положении это непросто, но уже прошли все сроки. По косвенным признакам понятно, что либо он под наблюдением и не хочет рисковать, либо произошло то, о чем и думать не хочется.
– Я понял, – Петр почувствовал, как поднимается волна раздражения из-за так не вовремя сообщенной неприятной новости. Александров говорил о Теймуразе. – И как это связано с тем, что мне предстоит?
– Хочу, чтобы ты знал, – настойчиво повторил генерал. – Меня беспокоит одна мысль – не связано ли это с судьбой твоего приятеля? – Он имел в виду Тарека.
– Каким боком? Думаете, активизировался по всем фронтам мой носатый знакомый?
– Но какая-то связь этих двух событий, несомненно, есть. Слушай, там далеко твой «американец»? Дай ему трубку.
Петр удивился, что Александров просит Зорова и тем более знает, что майор должен выступить в роли американца в предстоящем мероприятии.
Мирон взял телефон, приподняв брови. Горюнов дипломатично ушел к вагону, поглядывая на часы.
– Слушай-ка, Мирон Гаврилыч, мы лично не знакомы, но Анатолий Сергеевич тебя рекомендовал с лучшей стороны. Он и посоветовал к тебе обратиться и обещал лояльность. Короче, ты был на той встрече в Ростове. Мне необходимо знать, ты постоянно присутствовал при их разговоре?
– Я не понимаю… Я все изложил в рапорте. Если вы так тесно общаетесь с Анатолием Сергеевичем, можете у него полюбопытствовать.
– Речь не о пустом любопытстве! – рявкнул в трубку Александров. – Ты там был по моему личному разрешению. Я от тебя не требую невозможного, это не повредит Петру.
– Этого я не могу знать наверняка. Пусть будет письменный приказ от моего руководства, тогда и поговорим. Тем более не по телефону.
– Мне сейчас и не нужны детали, – усталым голосом сказал генерал. – Подробности изложишь, когда тебя вызовут в Москву, если я сочту
