Алиби - Пеев Димитр
— Хорошо. Уведите его, — произнес полковник.
Ковачев подождал, пока Радков закроет за собой дверь. Взял список фотографий и в двух местах сделал пометки карандашом.
— Нет смысла проверять, — сказал, улыбаясь, Марков. — Все ясно по твоей довольной физиономии.
Но все-таки взял листок в руки.
Против номера семьдесят два было написано: «Марин Илиев Тонев».
— А другой кто? — И Марков перевернул лист.
Нет, это не был Петр Хаджихристов.
Против номера восемнадцать стояло: «Георгий Захариев Пухлев».
Ковачев улыбнулся и проговорил:
— А стоимость затраченной фотопленки оплатить должен я или это пойдет за счет государства?
Пухлев не принадлежал к числу служащих, назначенных в управление «Редкие металлы» после дела «Прага, тринадцать».
Полковник Марков театрально развел рудами и сказал с шутливым пафосом:
— Победителей не судят.
Потом хлопнул заместителя по плечу и похвалил:
— Молодец! Подожди меня здесь, Асен. Я пойду доложу заместителю председателя.
В дверях остановился, повернулся и, лукаво усмехнувшись, сказал:
— А твой Хаджихристов никакая не птица, даже не воробей!
Петев и Радков сразу выехали на машине проверить на месте «биографию» Тонева. Она была полностью документирована и так достоверна, что всякие подозрения поначалу казались необоснованными.
Младший лейтенант Рауков остался во Враце — собирать сведения о его работе в промкомбинате, а лейтенант Петев поехал в Бяла-Слатину и, получив в отделении милиции необходимые материалы, на основании которых был выдан паспорт на имя Марина Илиева Тонева, отправился в деревню Галиче.
Уже при первой проверке архива сельсовета стало ясно, что запросы о Тоневе из управления «Редкие металлы» туда не поступали. Значит, подтверждение сельсовета, полученное отделом кадров управления, было фальшивым. Печать и подпись были мастерски подделаны. Было даже смешно смотреть, как председатель и секретарь сельсовета внимательно их рассматривают и ничего не могут понять.
То же самое было и во Враце. Промкомбинат не получал письма из управления «Редкие металлы». Радиотехник Тонев, действительно, работал в промкомбинате некоторое время. Но когда Радков попросил дать ему личное дело, выяснилось, что его нет.
Впрочем, в архиве промкомбината царил такой беспорядок, что похитить личное дело не представляло труда. А может быть, его сожгли вместе с «ненужным старым архивом»?
Радков нашел настоящего Марина Илиева Тонева — безобидного, скромного радиотехника, который работал во Враце. Они попросили его поехать с ними в Софию. Им пришлось долго его убеждать, что это неожиданное для него путешествие в столицу ничем не грозит ему.
С тех пор как Богоев опознал Дитмара Фогеля и «знакомого иностранцев», за самозванным Марином Тоневым и Георгием Пухлевым было установлено строгое негласное наблюдение.
Фогель-Тонев работал в прибороремонтной мастерской радиотехником. До пяти часов он находился на работе, занятый демонтажем сложного прибора для измерения полураспада радиоактивного углерода.
Пухлев работал курьером управления. Он по нескольку раз выходил в город разносить почту, бывал в различных учреждениях. Встречался и говорил со многими людьми.
Полковник Марков был убежден, что Тонев — опытный агент, очень осторожный и ловкий, который легко может догадаться, что за ним следят. Поэтому он попросил выделить для наблюдения самых надежных сотрудников.
Полковник Петров, начальник отдела, обеспечивавшего наблюдение, распорядился установить у окна одной из квартир соседнего с управлением дома мощный оптический прибор для дистанционного фотографирования и съемки.
Когда рабочий день кончился, Тонев аккуратно собрал и запер все инструменты и приборы. Но вместо того, чтобы уйти, как другие, пошел в центральное здание управления.
На первом этаже, в глубине коридора, была дверь с табличкой «входящая корреспонденция и экспедиция». Здесь работал Пухлев.
Как только Тонев вошел в комнату к Пухлеву, киносъемочный аппарат с тихим гудением заработал. И уже через час Марков и Ковачев смогли увидеть на экране заснятый фильм.
Тонев махнул рукой, здороваясь с Пухлевым. Да, он входил сюда как свой человек. Они обменялись несколькими словами. Было видно, что оба спокойны. После этого Тонев открыл шкаф. К сожалению, он встал спиной к аппарату, и нельзя было увидеть, чем заняты его руки. Наконец он положил в карман пиджака какой-то предмет и вышел.
Вскоре следом за ним ушел и Пухлев.
К шести часам в управлении наступило затишье.
Хаджихристов уехал на свою виллу. Пухлев угощался в закусочной на улице Стефана Караджи. А Тонев пошел к себе домой — в маленький домик на Княжевском шоссе, где он снимал за тридцать левов в месяц мансарду.
Из Врацы Петев коротко доложил по телефону о проделанной работе.
— Сейчас дело уже проясняется, — сказал Марков после того как передал Ковачеву свой разговор с Петевым. — Ребята, кажется, перестарались. Едва ли было нужно везти в Софию «оригинал». Но вреда не будет. Будет больше эффекта. Ты распорядись, чтобы настоящего Тонева устроили на одной из наших служебных квартир.
— Очевидно, Пухлев был первым агентом, который проник в управление. Но у него нет необходимой квалификации. Поэтому центр решил послать ему в помощь специалиста. Пухлев родом из Врацы. Наверное, у него есть знакомые, которые работают в промкомбинате. Через них он каким-то образом сумел достать личное дело Марина Тонева, что позволило легализировать агента под этим именем, подготовить ему документы и фальшивый паспорт.
— И по приезде в Софию, — продолжил полковник, — Дитмар Фогель связался с Пухлевым. Управление нуждается в хороших радиотехниках. «Тонев» подал заявление. Переписал «автобиографию» из украденного личного дела. Они предусмотрели неизбежные проверки со стороны отдела кадров. И тут сослужила хорошую службу должность Пухлева. Письма, подготовленные отделом кадров, были переданы ему, чтобы он отнес их на почту. Он их сразу же узнал, даже не вскрывая конвертов. Это были письма, адресованные промкомбинату во Врацу и сельсовету в Галиче. Как только к «Тоневу» попадают эти письма, он относит их не на почту, а туда, куда нужно. Там подготавливают ответ. После этого он, вероятно, прогулялся до Врацы и в село Галиче, чтобы письма пришли с нормальным почтовым штемпелем. Так в управлении «Редкие металлы» были получены характеристика из сельсовета и личное дело из промкомбината. И, конечно, «Тонев» был назначен на работу. А то, что его фальшивый паспорт имеет такой же номер, как и настоящий, даже лучше. При случайной проверке подделку установить нельзя, доказательством чему могла служить проверка, осуществленная полковником Марковым.
Да, очевидно, все было именно так. Не плохо придумано. Особенно идея легализации агента под именем человека, который живет в провинции.
— И все-таки, — произнес через некоторое время Ковачев, — я не вижу, каким образом Хаджихристов замешан в эту историю.
— Очень вероятно, что не замешан совсем, — возразил Марков.
— А его встреча с Якимовой за два дня до того, как она была убита?
— Почему не допустить, что она шла к нему с какой-то просьбой. И в коридоре увидела Тонева, своего «покойного дядю». Можешь себе представить, какой это было для нее неожиданностью.
— Да, к сожалению, этот вопрос мы едва ли сможем выяснить. Якимова, единственный человек, знавший о цели этого несостоявшегося визита к Хаджихристову, уже мертва и не сможет нам ничего рассказать.
— И Каменов, которому она, вероятно, что-то успела сообщить, тоже. Во всяком случае мне кажется, что все три обстоятельства, которые давали нам основание подозревать Хаджихристова, уже нашли свое объяснение. Ты сам сказал мне, что в записной книжке Якимовой был записан не прямой телефон Хаджихристова, а коммутатор управления. Это показывает, что она не ему хотела звонить, а кому-то другому. Буква «П» означает, очевидно, не «Пьер», а «Пецо». Эта запись была сделана незадолго до ее смерти, может быть, в пятницу, когда она встретила своего дядю.
