Димитр Пеев - Седьмая чаша

Димитр Пеев

Седьмая чаша

КОКТЕЙЛЬ-ПАРТИ В ПЯТНИЦУ

1

Как и следовало ожидать, первым приехал Жилков. Из окна дачи Георгию Даракчиеву был хорошо виден подкативший к воротам новенький «таунус». Дамян Жилков вылез, смахнул со стекла несуществующую пылинку, нажал на крыло, пробуя упругость амортизаторов…

Конечно, гостей встречают у ворот, однако владелец особняка лишь спустился на первый этаж, в просторную прихожую.

Жилков проговорил с раболепной улыбкой:

– Добрый день, хозяин. Как поживаете? Даракчиев не стал торопиться с ответом, критически разглядывая гостя. Возраст – около тридцати. Рост выше среднего, в плечах косая сажень, похож на борца или боксера – правда, слишком располневшего. Шикарный костюм с блестками выглядел на Жилкове несуразно. «Для выработки хорошего вкуса нужны минимум два поколения», – подумал хозяин и соблаговолил наконец кивнуть.

– Вы правильно сориентировались, приехав первым, – произнес он холодно, обращаясь к гостю на «вы»: он, Даракчиев, не ровня этому низколобому. – Садитесь, надо поговорить.

Уловив в тоне металлические нотки, Жилков заметно подобрался.

– Удалось встретиться с Вернером Шомбергом?

– Удалось, а как же, – закивал Жилков. – Встретился. И все уладил. Вот, получите.

Он вытащил из кармана толстую пачку денег. Даракчиев, взяв, небрежно сунул ее в ящик старинного буфета. Задвинув ящик, повернул ключ и положил его в карман. Гость зорко следил за движениями хозяина.

– Даже не пересчитали?

– Какой смысл, Жилков? Конечно, вы мошенник, но вряд ли посмеете обсчитать меня хотя бы на стотинку. А теперь должен вам сказать, что на сей раз вы не получите вознаграждения.

– Почему это? – воскликнул Жилков. – Я же все как надо сделал!

– Взгляните. – Хозяин протянул ему фотоснимок. – Ну, что вы теперь запоете?

«Вот сволочь, накрыл-таки меня, – подумал Жилков со смешанным чувством злости и восхищения. – Подослал кого-то из своих, пустил по следу. Помнится, шмыгнул мимо какой-то драндулет, однако кто ж мог подумать…»

– Да, это мы с Шомбергом, – сказал он – Меняли вот колесо на его машине…

– Вы ослушались приказа, Жилков! Я приказал ехать к Шомбергу на старой колымаге вашего зятя. А вы понеслись на чем? – Даракчиев ткнул пальцем в фотографию. – На новеньком своем «таунусе»? Этак ведь недолго и до беды, да еще и какой беды!

Гость виновато опустил глаза.

– Извините, не удержался…

– Эта промашка обойдется вам в триста левов плюс сто долларов. И предупреждаю: в другой раз за такие штучки вам не поздоровится… Впрочем… – Тут он задумался, как бы колеблясь. – Впрочем, у вас еще есть шанс заполучить провороненные левы и доллары…

– Да я в лепешку разобьюсь! – рявкнул Жилков.

– Спокойно! Речь идет об одной услуге лично для меня. Суть ее в том, что нынче вечером вы должны всерьез заняться Бебой.

– Кем? Бебой? – изумился гость. – Но ведь вы сами… с ней… А, хотите, значит, дать ей от ворот поворот?

– Я не выразился бы столь вульгарно, но в общих чертах все обстоит именно так. Короче: когда я как бы случайно войду в спальню, я должен застать Бебу в ваших объятиях.

Дамян Жилков погрузился в размышления. На грубом его лице нельзя было прочесть ничего, кроме растерянности.

– Ладно, попробую, – сказал он наконец угрюмо. – Да, чуть не забыл. Муж-то ее сегодня после обеда ошивался возле вашей дачи.

– Коста Даргов? Откуда вы знаете?

– А мне корчмарь сказал, бай Мито. Я заскакивал к нему около четырех. Когда он мне ненароком сболтнул про Даргова, я забеспокоился. Не для того он потащился на окраину Софии, чтобы подышать свежим воздухом. Знаю я Косту…

– И я его достаточно знаю. Даргов из тех простофиль, которые всю жизнь носят огромные ветвистые рога. Таких описал еще Достоевский. – Он махнул рукой. – Достоевский! И не спрашивайте меня, кто такой Достоевский… Это вам не участковый милиционер. Чего беспокоиться, Жилков? Какое нам дело, где теперь находится муж Бебы. Заурядный подлец и подхалим. К тому же и он у меня на крепком крючке, никому слова не пикнет. Ладно, покончим с этим. Есть еще поручение. Когда придет Паликаров, скажите ему от моего имени, чтобы он вычеркнул Лени, новую девушку, из своего списка. Отныне эта золотая рыбка будет плавать в моих водах.

Жилков ухмыльнулся и сказал с завистью:

– Хватка у вас по этой части орлиная. Своего не упустите нипочем…

– Скоро придут гости, – оборвал эти излияния Георгий Даракчиев. – Ступайте на кухню. Я там приготовил разной дребедени – вымойте руки, нарежьте все, разложите по тарелкам. И, ради бога, режьте хлеб тонкими кусочками, не кромсайте ломтей, как в деревне.

2

Когда звонок известил о приходе нового гостя, Даракчиев сошел по ступенькам веранды и зашагал к воротам, где стоял пожилой, жалкого вида человечек. Он казался олицетворением серости – усталое лицо, мятые костюм и галстук, застиранная рубашка, пыльная обувь. Человек тревожно озирался, будто раздумывал, не уйти ли ему.

– Входите, товарищ Средков. Входите. Для друзей двери всегда открыты.

Гость пошел за Даракчиевым. Войдя в гостиную, он оторопел: вероятно, такое великолепие он видел только в кино, во дворцах миллионеров.

– Товарищ Даракчиев, зачем вы пригласили меня сюда? – глухо спросил гость.

– Вы приглашены на маленький коктейль-парти.

– Что? – оторопел Средков. – Какой коктейль?

– Кок-тейль-пар-ти, – отчеканил Даракчиев. – Приятная встреча с близкими друзьями. Закусим, опрокинем по рюмочке, поболтаем…

– При чем здесь я? Мы с вами знакомы без году неделя, а приятелей ваших я не знаю вообще.

– Не беспокойтесь, Средков. Они все, гм, хорошие мальчики… и девочки. Они вас примут как отца родного, на руках будут носить, обещаю вам.

Опять воцарилась тишина. Атанас Средков, сгорбившись, сидел в кресле. Даракчиев смотрел на него с улыбкой.

– В таком случае мне лучше уйти, – произнес наконец гость. – Не нужны мне ни ваши приятели, ни ваши коктейли. – Он встал.

Георгий Даракчиев не шевельнулся. Только брови его поднялись вверх двумя ироническими дугами.

– Сядьте, Средков. Лучше сидеть в старинном кресле, чем в тюрьме, даже и старинной. Поэтому сядьте. – Средков стоял. – Не верите мне? Напрасно. Допустим, без веселья вы обойдетесь. А без сказки?

– Рассказывайте сказки детям, а я ухожу, – устало сказал Средков, однако продолжал стоять.

– Есть сказка, которую я могу рассказать пока что, – он подчеркнул это «пока что», – только вам. Сказка под названием «Таможенник, нуждающийся в деньгах». – Гость медленно сел. – Жил-был один таможенник по фамилии Средков. Он исправно нес свою службу, ждал пенсию, получал свои сто левов в месяц. Всем он был доволен, кроме одного: денег вечно ему не хватало. И вот однажды – это произошло ровно восемнадцать дней тому назад – наш таможенник Средков не устоял против соблазна. За круглую сумму в пятьсот левов он закрыл один свой глаз и позволил некоему иностранцу пронести чемодан без досмотра… А нужно, ох как нужно было взглянуть на содержимое! Более того, он закрыл и другой глаз, после чего состряпал вполне приличный документ, которым и благословил контрабанду.

– Вы можете это доказать? – задыхаясь, спросил Средков.

– Могу, я все могу. Между прочим, могу также угадать, что ваши любимые сказки – восточные. Особенно те, где речь идет о страшных ядах… Надеюсь, вы меня поняли? Но, может быть, вам нужны доказательства? Есть магнитофонная запись вашего разговора с этим иностранцем, есть фотокопия выданного вами документа…

– Я вынужден был пойти на это, – выдавил Средков. – Деньги нужны были мне для…

– Как жаль, что судьи не страдают излишней сентиментальностью. Они докажут вам просто и ясно, что вы преступник, нарушивший уголовный кодекс.

– А если я достану и верну вам эти деньги, вы согласитесь?..

– Эх, Средков, Средков! – Даракчиев извлек из кармана солидную пачку денег и потряс ею в воздухе. – Это я всегда ношу с собой для мелких расходов. А вы хотите прельстить меня пятью сотнями!

– Тогда что вам от меня нужно?

– Нужно, чтобы вы стали умнее. А заодно научились зарабатывать настоящие деньги.

Гость опустил голову.

– Я вас не понимаю. Что значит поумнеть?

– Поумнеть – значит слушаться меня. Беспрекословно! Во всем! В случае с чемоданом вы за несколько минут заработали кучу денег. Впредь вам придется быть столь же милосердным к некоторым другим иностранцам. О, будьте покойны, я ни разу не поставлю вас в опасную ситуацию, не стану рисковать ни вашей жизнью, ни вашим служебным положением. Вы спросите, а какова плата? Законный вопрос. Вы будете подчиняться мне, а я вам гарантирую не меньше пятисот левов в месяц. В зависимости от усердия. – Даракчиев улыбнулся. – Не отвергайте моего предложения. Рассудите: через десять лет вы уйдете на пенсию. К тому времени вы обзаведетесь чудесной, богато обставленной квартирой, машиной последней модели и несколькими сберкнижками.