Исраэль Левин - Ложный след. Шпионская сага. Книга 2
– Ты не обязан напоминать мне известные факты!
– Вывод напрашивается сам собой: или американцы сработали сами против себя – у них это бывает, или…
– Исключено.
– …или существует третий вариант подобной хреновины!
Я понимал, что мои слова звучат вызывающе, и Рафи просто остолбенел, услышав их.
«Он шокирован, – подумал я. – Очень хорошо. Пусть подумает!»
Похоже, моя настойчивость все же возымела действие. Судя по всему, вначале Рафи решил, как говорится, опустить меня на землю, раз я вызвал у него такое сильное раздражение. Но сейчас бывший глава Моссада погрузился в задумчивость. В принципе, я неоригинален, но в самом начале этой набившей оскомину истории практически все, кто так или иначе был причастен к делу, на корню отвергли подобное моему предположение. А вдруг за этим что-то стоит? Не слишком ли рано специалисты сделали выводы?
– Давай немного подумаем!
Слова Рафи звучали вполне примирительно, но я продолжал, словно не слыша его:
– У меня такое ощущение, что это типичный случай эмоционального перехлеста: вы не можете позволить себе допустить, что израильтян, вездесущих и признанных знатоков своего дела, кто-то догнал. Да и американцы страдают этой болезнью – гордыней. А гордыня – вещь страшная, ведь она означает ощущение собственного превосходства над другими. Прежде всего это непонимание своего истинного места во Вселенной, своего предназначения в этой жизни. У человека, одержимого такими мыслями, большая часть энергии уходит на прямое или косвенное доказательство своей правоты, на борьбу с окружающими. К тому же гордыня – это не только высокомерное отношение к окружающему миру. Она порождает агрессию, причем не только внешнюю, но и внутреннюю, направленную на того, кто это чувство испытывает. Вот и получается: американцы решили, что весь мир станет жить по их законам, а израильтяне, хотя они и поскромнее, но тоже много чего о себе возомнили. А окружающие не хотят слушать, что вы им там говорите. У них свои законы, понятия, привычки и культура.
Все это я выпалил залпом, мне было необходимо заставить босса думать по-другому, и никакого другого способа, кроме нахального непочтительного давления, я не нашел.
Рафи явно не ожидал услышать подобные речи.
– Если бы у меня было право советовать, то я на данном этапе высказался бы против каких-либо серьезных шагов.
Я чувствовал, что увлекся, но остановиться уже не мог.
– Будет лучше, если ты вовремя вспомнишь, что у тебя такого права нет, и тем более нет права решать, что и как делать.
Рафи не на шутку рассердился, раздражение буквально исказило его лицо. Но это и было моей целью.
– Да нет, конечно, я все понимаю… – Замечание босса не произвело на меня никакого впечатления, но притормозить все же пришлось. – Просто как всякий свежий в данной ситуации человек я сразу понял, что мы крутимся вокруг собственного хвоста.
– Хорошо, забудем на время о наших недоразумениях.
Рафи явно не хотелось идти на конфликт.
– Пока продолжай заниматься изучением необходимого для выполнения задания материала, а я в оперативном порядке организую повторную проверку всех теоретических возможностей утечки информации или копирования существующих образцов.
Это уже прозвучало достаточно спокойно, во всяком случае, без раздражения. Что ж, я добился своего. По его реакции я понял, что вся история теперь всплыла перед ним совсем в ином свете.
* * *Нетерпение, спровоцированное Леоном, подтолкнуло Рафи на встречу с американским коллегой адмиралом Кеем: ведь если технология ушла на сторону, то только из Штатов. Ситуацию в Израиле Рафи знал досконально – здесь все было под контролем и утечки быть не могло.
Неожиданные визиты друг к другу в последние годы превратились у Рафи с Кеем в своеобразную игру. Кроме того, именно Кей стал причиной того, что после успешно выполненного по его просьбе задания по раскрытию утечки информации из ЦРУ Рафи вернули на службу. Премьер-министр Израиля по просьбе президента США попросил его поработать еще год и «залатать оставшиеся дырки» в системе безопасности ЦРУ. Теперь агентов «Гальбы» вылавливали одного за другим; они и не понимали, откуда на их головы сваливались проколы и неудачи. Потихоньку год перерос в два, и конца, похоже, пока видно не было. Опыт работы с Рафи настолько пришелся по душе Кею и его боссам, что они решили с помощью Моссада раскрыть еще несколько подозреваемых «кротов» и в других секретных службах (что Рафи в данный момент и делал, причем довольно успешно).
Вот и сегодня восторг от приятного сюрприза, непременно изображаемый хозяином, принимающим дорогого гостя, стал темой спектакля: кто лучше сыграет свою партию, тот до следующей встречи будет чувствовать себя победителем.
Глава 16
Лэнгли
Штаб-квартира ЦРУ
Кабинет адмирала Кея
27 января 2005 г., 20:00
– Какая приятная неожиданность! Рад уважаемому гостю, рад необычайно! – Кей округлил ясные голубые глаза, выражение которых должно было засвидетельствовать искреннее оживление.
«Однообразен ты, как все американцы: в прошлый раз было то же самое, почти дословно. Когда же это было? А, неважно… Счет в мою пользу».
После «актерской» разминки встреча в глубоко упрятанном подземном бункере, как обычно, перешла в чисто деловое обсуждение.
– Думаю, ты владеешь достаточно полной информацией о двух последних провалах DЕA в Афганистане, – начал Рафи.
– Да, если в общих чертах, то вполне достаточно, – спокойно ответил Кей.
– Есть предположение, и небезосновательное, что причину обеих неудач стоит искать не среди людей, а среди железяк,
– Интересно, что это должно означать? – Адмирал саркастически улыбнулся, насторожив своей реакцией гостя, бывшего, ко всему прочему, очень даже неплохим психологом.
– Имею в виду гипотезу, связанную с существованием третьего варианта прибора-перехватчика.
– Предположим… – Спокойный ответ прозвучал подчеркнуто нейтрально и неопределенно. – Вы отрабатываете эту версию? А какое тебе, собственно, до этого дело? DЕA – наша спецслужба, и это наша обязанность о ней заботиться.
– Видишь ли, Ирвин, – Рафи перешел на более доверительный тон и назвал адмирала по имени, – это была твоя идея вернуть меня на службу, и по просьбе твоего президента мой премьер сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Я все время проверяю наши с вами связи, пытаясь понять, откуда может быть утечка. У нас в конторе зреет ощущение, что мы все время под «колпаком». Поэтому я отрабатываю несколько версий, но все они настолько деликатны, что не хотелось бы о них упоминать. Но то, что произошло в Афганистане, настораживает и направляет мысли в весьма определенное русло.
Рафи специально переборщил с описанием опасности, чтобы вызвать Кея на откровенность.
– Это ты напрасно… – Кей вскинул брови. – Если не позволять себе откровенно говорить на щекотливые темы, то какие же мы тогда союзники?
– Ну, хорошо… – Рафи несколько замялся. – Видишь ли… Скажи, ты вообще хорошо знаком с этим делом? – Кей утвердительно кивнул в ответ. – Так вот, есть предположение, что поставщик разведданных Мухаммеда работает также и на вас. Вернее, предположение, что кто-то из ваших сотрудников сдал информацию. – Рафи снова блефовал, и снова в абсолютно благородных целях. – В случае подтверждения такого хода событий можно было бы переложить ответственность за произошедшее на твоих людей. Скажем, я не имею в виду направленную санкционированную деятельность, но ведь кто-то из агентов может вести двойную игру?
Это прозвучало чересчур жестко, но другого способа разговорить Кея Рафи не видел. После услышанного от Гардина он тоже стал смотреть на проблему совсем другими глазами, но подтвердить существование «электронной куклы» у противника в данной ситуации мог только Кей.
– Не хотелось бы разочаровывать дорогого гостя, но придется… Ты промахнулся. Наша служба непричастна к провалам коммандос. – Кей усмехнулся. – Хотя, как ты понимаешь, мы имеем представление о том, что там делается внутри.
Такой ответ сам по себе стал итогом выбранной Рафи тактики, и он решил продолжать давление:
– Скажи все-таки, что ты думаешь о версии существования третьей копии?
Адмирал на секунду задумался.
– В принципе, твое предположение может получить подтверждение.
– То есть?..
– Не исключено, что подобная штука имеется у русской внешней разведки, СВР.
– И мне только сейчас становится известно, что такое возможно?!
Обычно уравновешенный, Рафи не мог сдержаться – покраснев, он задохнулся от гнева.
– Ну не сердись…
Кей немного покрутил головой, словно разминая затекшие мышцы шеи; похоже, он прикидывал, что еще может рассказать.
– Во-первых, это все-таки предположение, а не утверждение, во-вторых, у нас не было срочной необходимости оповещать вас об этом.
