Чингиз Абдуллаев - Клан новых амазонок
– Это в соседнем доме. Наши стоят немного дешевле.
– Квартира куплена на имя вашего убитого мужа?
– Нет.
– На ваше?
– Тоже нет. Пашков был человеком достаточно оригинальным. Он оформил квартиру на имя своей дочери. Но адвокаты сказали мне, что это не принципиально, и мы сможем переписать квартиру на мое имя. Я ведь теперь его единственная наследница.
– Разве у него не было детей от первого брака?
– Были, но они уже совершеннолетние, – пояснила Кира. – А по нашим законам, если нет завещания, они не являются наследниками.
– Вы знали, что Пашков хочет оформить завещание?
– Какое завещание? – нахмурилась Кира. – О чем вы говорите? Кто вам сказал такую чушь? Он был молодой и здоровый человек. В его возрасте даже смешно думать о смерти.
– Одна из ваших знакомых вспомнила, что он хотел оформить завещание. – Дронго не стал уточнять, что это была Тереза Харазова.
– Наверное, Илона, – с ненавистью произнесла Кира. – Вы знаете, как она нас всех ненавидит? Она не могла простить Пашкову, что он женился на мне, а не выбрал ее. Но зачем ему нужен этот «пылесос»?
– Значит, у вас были с ней конфликты?
– Мягко сказано. Мы давно знали друг друга. Она ведь известная охотница за богатыми мужчинами. Сначала отбила мужика у Виолетты. Они уже жили вместе, и он собирался сделать ей предложение, готов был дать ее детям свою фамилию. А она отбила его, буквально увела из семьи… Но этого ей показалось мало. Он вскоре разорился, и она сразу его бросила. А потом нацелилась на Пашкова. Он как раз к этому времени остался вдовцом. Богатый президент крупной компании и вдовец. Можете себе представить, что она только не делала! Но репутация ее опередила. Пашков не захотел связываться с такой женщиной и выбрал меня.
– Теперь понятно, откуда у вас такие натянутые отношения.
– У нас война. Открытая война, в которой иногда наступает перемирие. Эта дурочка обманула саму себя, выйдя замуж за посла. Думала, что вытащила козырного туза, а он оказался битым голым королем. Ничего, говорят, что его переводят в какую-то африканскую страну. Представляю, как она там будет совращать африканцев. Даже забавно! Всех пыталась обмануть, а в конечном итоге обманула саму себя…
– Вы кого-нибудь подозреваете из гостей?
– Кого я могу подозревать? – Кира повертела в руках пачку сигарет. – Никого не хочу обвинять. Хотя там были люди, которые могли испытывать к Пашкову личную неприязнь. Про Илону я уже говорила. Наверное, ее муж тоже не очень хорошо относился к Пашкову. И еще Марек Лихоносов, который считал себя незаслуженно обойденным гением. Добавьте еще Турелина, постоянно тянувшего из Пашкова свои проценты. Много было всяких… Но кто мог убить, я даже не представляю. Это уже вам решать.
– Кто теперь будет возглавлять компанию вашего мужа?
– Не знаю, – призналась Кира, – может, предложат Харазову, он собирался перейти в эту компанию. Адвокаты говорят, что теперь акции Пашкова должны быть переоформлены на меня. Но я не уверена, что смогу ими распоряжаться. Наверное, все-таки Глеб Алексеевич. Так многие говорят, но решать должна буду я, как фактический владелец компании. Если бы не его жена, я бы уже сейчас дала согласие.
– А при чем тут его жена?
– Она – самая близкая подруга Илоны. Меня это настораживает. Таким женщинам просто нельзя доверять.
– Тогда понятно. – Дронго встал. Ему было сложно выносить такую концентрацию сигаретного дыма. – Спасибо, что согласились со мной побеседовать. Еще раз примите мои соболезнования. Где его похоронили?
– На Ваганьковском. Он купил там место для своей первой жены. Рядом с ней и похоронили. Его дети не возражали, даже благодарили за это. А я решила не ревновать. Разве можно ревновать к умершим? Пусть хоть на том свете будут счастливы, если такая судьба у них была на этом. Вы ведь наверняка слышали о трагической смерти его жены?
– Слышал, – кивнул Дронго. – Вместе с ней погиб и его компаньон?
– Я не в курсе этих печальных событий. – Кира поднялась с дивана. – Надеюсь, вы сумеете найти убийцу Пашкова.
– Обязательно, – заверил ее Дронго. – У меня последний вопрос. Вы знали, что Всеволод Георгиевич ежемесячно переводил большие суммы денег семье своего погибшего компаньона?
– Нет, – ответила Кира. – Я не вмешивалась в его финансовые дела. Какие суммы там были?
– Видимо, большие, если он отражал их в своих финансовых отчетностях. Еще раз спасибо, что вы меня приняли. До свидания.
Она кивнула на прощание, и Дронго вышел из квартиры. Его уже ждал дежурный, с которым он вошел в кабину лифта.
«Как странно, – подумал Дронго, – мир теней и полутеней. Узнаешь столько нового и открываешь такие глубины человеческой души. Как это все печально…»
Глава 14
Дронго набрал телефон вдовы Исая Леонтовича и терпеливо ждал, пока там ответят. Наконец услышал женский голос и поздоровался:
– Добрый день, простите, что беспокою вас. Это госпожа Леонтович?
– Да. С кем я говорю?
– Я – эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго. Хотелось бы с вами увидеться и переговорить.
– По какому вопросу?
– Вы, наверное, уже слышали об убийстве господина Пашкова, бывшего компаньона вашего мужа?
– Да, – сдержанно произнесла женщина, – печальное событие. Только я не совсем понимаю, почему вы хотите говорить именно со мной? Мы уже много лет с ним не виделись, и я не могу знать, что там произошло.
– Это я отлично понимаю. Но мне необходимо с вами увидеться.
– Куда я должна приехать? Или вы вызовете меня повесткой?
– Нет. Я могу сам к вам приехать.
– Странно. Такое «обслуживание на дому»… Раньше к следователям вызывали. Тогда приезжайте. Адрес нашего дома вы наверняка знаете, если знаете номер телефона.
– Знаю.
– У нас третий этаж, восемьдесят первая квартира.
– Спасибо. Я буду через час.
Дронго тут же набрал номер Вейдеманиса:
– Найдите мне бухгалтера или финансиста из компании Пашкова, с которым я бы мог конфиденциально переговорить. У меня будет к нему несколько вопросов. Желательно из тех, кто уже не работает в компании. Ты меня понимаешь?
– Найдем, – убежденно ответил Эдгар.
– Кстати, как зовут вдову Леонтовича? Вы мне так и не сказали.
– Софья Леонидовна.
Через час Дронго входил в квартиру вдовы Леонтовича. Дверь открыла невысокая женщина лет пятидесяти с тронутой сединой волосами. Она поправила очки, внимательно глядя на гостя.
– Это я вам звонил, Софья Леонидовна, – сказал Дронго.
– Входите, – посторонилась вдова.
Квартира была просторной, четырехкомнатной, но далеко не роскошное жилище в Гранатном переулке. Смешно было бы даже сравнивать, хотя оба компаньона основывали компанию вместе. Хозяйка провела его в гостиную, где стояла удобная современная мебель, и пригласила за стол.
– Я вас слушаю, – тихо произнесла она.
– Я хотел поговорить о вашем погибшем муже, – признался Дронго.
– Что сейчас говорить? Прошло уже почти пять лет, – вздохнула Софья Леонидовна.
– Понимаю, как вам тяжело. Но вы тоже должны меня понять. У меня не праздный интерес. Произошло убийство, и я здесь в силу именно этого печального обстоятельства.
– Я всегда чувствовала, что может произойти нечто подобное, – призналась Софья Леонидовна.
– Почему?
– Какое-то дурное предчувствие. Мне даже несколько раз снилось, что Всеволод погиб, и я просыпалась, понимая, что это дурной сон.
– Вы его не очень любили?
– Нет, у нас были нормальные отношения. А раньше даже очень хорошие. Но в последние годы мы с ним не виделись. Он женился во второй раз, у него появилась молодая супруга. А наши встречи могли напоминать ему о прежней жизни.
– Алюминиевую компанию создавали ваш муж и Пашков…
– Скорее только мой муж, – улыбнулась она. – Он ведь был специалистом как раз этого профиля. Работал на двух крупных комбинатах главным технологом и главным инженером. Он давно вынашивал идею создать такую компанию. А потом появился Пашков. Идеи и планы были, конечно, у моего супруга, а Пашков сначала был заведующим снабжением. Потом раскрутился, начал доставать кредиты, и Исай предложил ему стать компаньоном. Всеволод согласился. До девяносто восьмого дела шли достаточно сложно – была большая конкуренция. Но муж верил, что все наладится. В отличие от несколько авантюрного Всеволода мой Исай был человеком трезвым и практичным. Он не разрешал заключать контракты на поставки внутри страны ни в какой валюте, кроме рубля. Говорил, что все поставщики будут получать оплату только в рублях, так как это и есть национальная валюта. Считал, что так будет правильно. А вот контракты на поставку продукции в другие страны он заключал только в долларах. Причем Пашкову это очень не нравилось; он всегда кричал, что это глупо и можно платить долларами, а получать за товар рублями, ведь их тогда легко можно конвертировать в валюту.
